— Спокойно, — призналась она.

— Вот и мне спокойно, — вздохнул итлиец. — Слишком уж спокойно для такого странного места. Ты заметила, что здесь ничем не пахнет, м?

— Не пахнет? — растерянно поразилась Айлин и потянула носом.

На её взгляд, запахов на кухне было — хоть отбавляй! Пахло крепким бульоном, чесноком, развешанными по стенам пучками мяты, тонко, но отчётливо слышался лёгкий аромат пряностей…

— Нет-нет, не на кухне, — торопливо поправился Лу. — Здесь множество запахов, и таких притягательных! Но вот в остальном заведении… Я позволил себе немного по нему пройтись… Даже в самой пристойной траттории пахнут, к примеру, стены обеденного зала, а случается, что и столы. Пахнет камин, даже вычищенный. Я уже не говорю о комнатах! А здесь… здесь пахнет разве что пылью да немного сыростью. Ну и совсем немного — лавандой. А ещё, — добавил он, — наш любезный хозяин не держит ни собаки, ни кошки. Странно, м?

— Странно, — прошептала Айлин.

Ещё как странно! Правда, не все любят собак, но как же без кошки? Кто же ловит крыс и мышей, которые всегда заводятся на поварнях? Может, Лу ошибся, и кошка всё-таки есть, просто где-то прячется? Она прикрыла глаза, всматриваясь в сплетение энергий, и едва не вскрикнула.

— Лу! Представляешь, здесь и крыс нет! Ни одной крысы или мыши!

— И даже отхожее место не воняет, — закончил Фарелли, мрачнея на глазах. — О, прошу прощения! В общем, странно это всё.

— Странно, — растерянно согласилась Айлин. — Постоялый двор, в котором не останавливались люди?

— Или останавливались очень давно, — пожал плечами итлиец и опять принюхался к супу. — А готовит наш любезный хозяин просто беллиссимо! Ставлю своих гнедых против любой местной кошки, что в супе шафран и розовый перец, кроме чёрного.

— У вас отменный нюх, сударь, — откликнулся Витольс, появляясь в дверях. — Увы, кошки у меня нет, поэтому проиграть её вам я не смогу. Ну что ж, выпускайте своего таинственного спутника.

Лучано наклонился, расстегнул куртку, и лицо мастера Витольса на глазах вытянулось.

— Енот? — сказал он почти со священным ужасом. — Вы держите енота? Вот это отвага!

Айлин фыркнула, прикрыв рот ладонью, а Лучано невозмутимо развёл руками.

— И что все так переживают! — обиженно возмутился он. — Перлюрен очень милое существо!

Милое существо, выскользнув у него из-под полы куртки, прыгнуло на пол и деловито обнюхало воздух, а потом, обнаружив миску, сунуло туда лапу. Айлин видела, как приучают пить щенков, но енот облизал пальцы, зачмокал, снова сунул в миску лапу, а потом, сообразив, что так молоко стекает, нырнул туда мордочкой. Неловко лакнул раз, другой, а потом, прищурившись от удовольствия, заработал язычком с неимоверной скоростью.

— Разве он не умница? — гордо спросил Лучано. — Первый раз видит молоко и сразу сообразил, что с ним следует делать!

— Эм… да… Исключительно умный зверь, — сдержанно повторил Витольс. — Только умоляю, держите его подальше от моей кухни.

Перлюрен увлечённо чавкал молоком. Он прижал уши и время от времени неловко окунался в миску всей мордой, потом отфыркивался, облизывался, но в целом действительно быстро учился. Сначала Айлин решила, что у него почему-то добавилось тёмных полосок на шее и спине, но присмотрелась и поняла, что на еноте ошейник и что-то вроде сбруи, пропущенной под передние лапы и надёжно закреплённой на спине.

— Это Альс придумал, — сообщил Лучано. — Говорит, что ошейник может соскользнуть, а это… как же…

— Шлейка, — подсказал Витольс, и итлиец благодарно кивнул.

— Да-да, синьор, шлейка! Очень удобно! И ему нравится!

— Перлюрену или Аластору? — рассмеялась Айлин.

Так вот с чем Ал возился весь день, пока они ждали уехавшего в город Лучано! Ножом распускал обрывок нащёчного ремня на тонкие ленточки, связывал их между собой и ещё ворчал, что занимается глупостями! А сам сделал такой подарок Лу! Всё-таки Ал… он совершенно изумительный! Ему ведь не нравится Перлюрен, но это так благородно — порадовать спутника!

— Смеркается, — заметил Витольс, глядя в окно. — Скажите вашему приятелю, что дров уже вполне достаточно. Баня натоплена, может остыть. А после бани жду вас на ужин. Милое дитя, а вы, пока ваши спутники моются, можете выбрать наверху комнаты и разложить вещи.

Айлин кивнула. Лучано подхватил отвалившегося от миски Перлюрена, рассыпался в учтивых благодарностях и исчез. Мастер Витольс сдвинул котёл с готовым супом на край плиты, накрыл его и сковороду с мясом крышками и любезно придержал дверь перед Айлин. Пушок, выбравшись из-под стола, прошёл в дверь первым, как обычно цокая когтями. Айлин последовала за Пушком, но пёс не стал подниматься по лестнице, лениво и совершенно спокойно развалившись у её подножья.

На втором этаже оказалось пять комнат — две рядом с лестницей и три по другой стороне.

— Занимайте любые, — махнул рукой Витольс. — Они не заперты, постели есть везде. Обстановка, правда, небогатая, не взыщите.

— У вас очень уютно, — сказала Айлин, заглянув в пару дверей.

Комнаты были одинаковые и действительно просто обставленные. В каждой — кровать, застеленная тёмным шерстяным одеялом, стол и пара стульев, да сундук в углу. Айлин никогда не приходилось ночевать в трактирах, из первого в её жизни подобного заведения они с Аластором тогда бежали, спасаясь от людей канцлера. Но здесь было… неплохо. Только вот она теперь понимала, о чём говорил Лучано. Комната была совершенно чистой, ни пылинки, словно мастер Витольс тщательно готовился к приёму гостей. Одеяло — новое, с мягким ровным ворсом, а ведь шерсть так легко скатывается!

Она зашла в ближайшую дверь и огляделась. Окно плотно закрыто, но на нём есть щеколда, значит, открывается. На двери изнутри засов, по виду вполне надёжный. Перед кроватью яркий коврик, тоже шерстяной и тоже выглядит так, словно его вычистили, выбили и ещё прошлись щёткой с солёной водой для оживления цвета. В приличных домах с коврами поступают именно так.

— Я, пожалуй, останусь здесь, — сказала она, и мастер Витольс кивнул.

— Располагайтесь, милая леди, — слегка улыбнулся он. — И можете спать спокойно, никто вас не потревожит.

Поклонился и ушёл, закрыв за собой дверь.

Айлин ещё раз огляделась, села на кровать и вдруг осознала, что сегодня последний раз в своей жизни будет спать в настоящей постели. После настоящего купанья и ужина за столом! И… пусть только кто-нибудь попробует испортить ей этот последний ужин и сон! Хоть разбойники, хоть нечисть, хоть демоны, хоть сам Баргот!

* * *

— Вот это и есть местная купальня? — с некоторым сомнением уточнил Лучано. — То есть… ба-а-анья?

— Баня, — поправил его Аластор, присев на невысокую скамейку и стягивая сапоги.

Лицо у него так и светилось предвкушением, что Лучано ещё как понимал. Сам всю дорогу мечтал вымыться горячей водой вволю! А приходилось быстро ополаскиваться в ручье и потом торопливо сохнуть у костра, так что запах дыма мгновенно сводил всё купание на нет.