– Устала? – забеспокоился Макс. – Давай отложим сеанс.

– Нет-нет, нужно следовать предписаниям доктора. Да и усталость не магическая. Если тебе скучно, я попрошу Сашу составить тебе компанию.

– Давай хотя бы Сашу, – покорно согласился больной.

Николь поднялась и, словно невзначай, положила недочитанную книгу на поднос вместе с тарелками с остатками ужина. Очень уж хотелось узнать, что же случилось в спальне Огюста и Элины после того, как он расстегнул пуговки ее платья. Нетленное произведение было успешно спрятано в собственной комнате под подушкой, только после этого девушка прошла на кухню, помыла посуду и попросила Александра, чтобы он ненадолго составил компанию выздоравливающему. Брат покорно согласился, а Николь прошла на террасу, где уже сидели остальные члены семейства.

– Пойду и я к мальчикам! – заявил Джеймс, поднимаясь.

– Иди-иди, – поддержала его жена, – а мы поболтаем о своем, о девичьем.

Только бы Лилианна не начала расспрашивать о том, как же Николь относится к ее сыну. Отношения целителя к пациенту? Сестры к брату? Что отвечать? Придумывать и лгать не хотелось. К счастью, женщины нашли более насущную тему – ребенок Аниты. Матери и, тем более, будущие матери могут говорить о своих детях бесконечно. Потом обсуждали когда, где и как будет проходить свадьба, где лучше заказать наряд невесты, и нужно ли это делать вообще, ведь Анита и Саша не хотели устраивать пышных торжеств.

Из окна наверху изредка раздавались раскаты мужского хохота. Интересно, что обсуждают мужчины? Явно не наряд жениха. Впрочем, это их дело, Максу не помешают позитивные эмоции.

Время за разговорами пролетело незаметно. Анита несколько раз зевнула, скромно прикрываясь ладошкой, пора было расходиться. Николь предстояло провести лечебный сеанс перед сном, как советовал доктор Геращенко.

– Это будет очень сложно? – не смогла не побеспокоиться Лилианна.

– Я справлюсь, – ответила Николь. – Основная матрица восстановлена. Нужно лишь следить, чтобы не появилось нежелательных изменений. Удар Револа, он был… необычный. Некоторые потоки до сих пор не стабилизировались.

– Ты же понимаешь, я мать, и я очень хочу, чтобы у моего мальчика все было хорошо. Но только не за счет твоего здоровья и сил! – призналась мама Макса.

– Все будет хорошо, – еще раз заметила девушка и быстро простилась. Лилианна смотрела на нее так же, как и на Аниту, как будто уже не делала между ними различий.

Николь остановилась перед дверью, из-за которой раздавались оживленные голоса, и решила постучать. Мало ли что, может, именно сейчас Саша и Джеймс помогают совершить Максу вечерний туалет. Все же, хорошо, что ее избавили хотя бы от этого. Не то, чтобы ей не приходилось в своей практике обихаживать совсем беспомощных мужчин. Но те были незнакомыми больными, а это же Макс, который… который, в общем, Макс. В комнате послышался беспорядочный топот, а потом раздался веселый голос Джеймса:

– Открыто!

Николь вошла. Хозяин комнаты чинно лежал на кровати, а его посетители восседали на двух креслах рядом, чуть ли не сложив на коленях руки. Ну-ну, слышали мы вас всего пять минут назад.

– Вот, – Александр, стараясь держать серьезное лицо, картинно повел рукой в сторону лежащего на постели Макса, – развлекали, как могли. Мы можем идти? Или его перевернуть нужно как-нибудь по-особому? Связать?

– Благодарю вас, – кивнула Николь. – Ничего не нужно, я справлюсь сама.

Почему-то не хотелось, чтобы другие, даже Саша, видели, как она прикасается к этому мужчине. В то же время, остаться наедине с ним было не то, чтобы боязно, а как-то интимно, что ли.

– Ну что, начнем? – бодро спросила Николь и подошла к кровати, при этом больно ударившись пальцами ног обо что-то, лежащее под ней. – Что это! Гантели? Уж не занимался ли ты с ними, пока я отсутствовала?

– Нет-нет, что ты? – Макс сделал такие честные глаза, которые только усилили сомнения. – Этим гантелям уже пара десятков лет.

– Но почему я споткнулась о них только сейчас?

– Ну так… Лекс вытащил! Да, он похвастал, что поднимет их пятьдесят раз, вот!

Препираться было бесполезно.

– Надеюсь, ты серьезный человек, и будешь серьезно относиться к своему здоровью! Переворачивайся на живот, пора приступать.

Макс покорно исполнил указания. Вот же незадача. Кровать была низкой, и работать было не совсем удобно.

– Можешь сесть прямо на меня, – понял он затруднения Николь.

Ну да, в платье и сесть на почти голого пациента. Только и не хватало. Хотя, нет, склоняться все же неудобно. Можно сложить в несколько раз одеяло, сесть Максу… почти на ноги и попробовать работать так. Пора начинать. Растереть в ладонях масло. Положить пальцы на плечи, пробежаться вдоль позвоночника вниз и начать от поясницы, постепенно поднимаясь вверх и усиливая давление.

– Макс, не напрягайся.

– Угу, – сдавленно сообщил он подушке и немного расслабил мышцы.

И опять продолжить. Какие же широкие у него плечи. Крепкие.

– Макс, расслабься!

– Я стараюсь, но не получается!

– Просто лежи спокойно!

– Да я лежу, лежу.

Перейти к шее. Какие мягкие у него волосы. Еще немного мокрые, наверное, принимал душ. Как же хочется в них зарыться пальцами. Но нет, нужно спуститься к плечам и шее и размять мышцы. Опять напряжены. Да что же это такое! Ладно, пора переходить к магической матрице. Что у нас здесь? Почти все в порядке, нужно только подправить несколько непослушных магических линий в области легких, а ниже… Так вот почему он так напряжен! Ну, знаете ли! А впрочем, что она хотела? Макс – вполне здоровый мужчина, и он уже давно расстался с противной Суси, а больше, как знала Николь, ни с кем не встречался. Может, успокоить? Или продолжить, как ни в чем не бывало? – словно толкнул под руку кто-то коварный изнутри. Опустить ладони совсем низко, к ягодицам, а теперь – мягко вверх и опять вниз, проведя пальцами по бокам и даже слегка задевая соски. И опять – по пояснице, слегка забираясь пальцами под резинку трусов и вверх.

Николь не заметила, как участилось ее дыхание. Она поерзала, устраиваясь поудобнее. Вот так, и опять к плечам, почти касаясь грудью горячей напряженной спины. И в этот момент Макс резко развернулся на спину и обхватил ее руками, не позволяя вырваться. Даже через одеяло чувствовалось то, что Николь заметила в матрице – Макс ее хотел. Очень хотел.

– Что ты со мной делаешь, маленькая целительница-искусительница?

– Массаж, – прошептала Николь, завороженно следя за приближающимися губами.

Нужно было бы сообщить, что сеанс еще не закончен, но губы. Они не дали этого сделать. Какие же у Макса нежные губы. И язык. И руки, которые были везде одновременно: откинули мешающее одеяло, жадно прошлись от бедра к груди, сминая платье. И уже не понять, как так получилось, что Николь оказалась внизу, и кто снял с нее платье. И… почему же так хорошо? И думать о том, правильно это или нет, совсем не хочется. И можно самой запустить руку в волосы, а другой послать мужскому телу импульс желания. И еще один. Может, завтра ей будет стыдно, но сейчас невозможно представить, что он может остановиться.