ей. (Найдется ли в Поднебесной хоть один сын, который не любил бы своей матери?) Она страдает от комплекса Иокасты, а твой муж (как, впрочем, и мой) – от эдипова комплекса, и это – естественный ход вещей. Но если ты все-таки упрямо намерена «своей решимостью преодолеть Небо»[42], обратись за советом к великому мастеру психоанализа Фрейду, правда, за последствия я не ручаюсь. Я немного училась гипнозу и знаю, что эта патология не поддается лечению.

Пока выгладишь всю одежду, наступит вечер, в домах зажгутся огни. Допустим, тебе, приехавшей из пустыни, тоже захочется окунуться в бурлящую жизнь ночного города, очутиться в толпе нарядных людей, полюбоваться неоновыми огнями, вновь попробовать на вкус цивилизацию, ощутить ее горечь и сладость.

Попытайся, спроси ее: «Можно, мы с Хосе пойдем прогуляться?» Если твоя свекровь ответит: «Разве вы утром уже не ходили? Куда вас опять потянуло?» – пожалуйста, не дуйся и не спорь с ней: «Утром мы ходили с вами на рынок, это не считается». И уж точно не пускайся во все тяжкие, не надевай тайком пальто и не убегай в ночь, не получив разрешения.

Уважай своего врага, избегай всеми силами конфликта – это первое, что поможет тебе удержаться на ногах. В конце концов, ты всего лишь соломенное пугало в легком весе.

Приближается Рождество. За три дня до праздника свекровь посчитала, сколько народу соберется за столом. Мать, отец, пять дочерей и трое сыновей, четверо зятьев, одна невестка, две тетки, дядя, младшая тетушка, кузен и кузина, иностранная подружка старшего брата, учитель французского младшей дочери, четырнадцать вечно топочущих, визжащих и куролесящих внуков… Итого – счастливая семейка в тридцать семь человек.

В этом году очередь готовить рождественский ужин пришлась на новенькую. Я предлагаю меню: свинина в кисло-сладком соусе, жареные овощи с мясом по-китайски, курица в соевом соусе…

Все домочадцы восторженно голосуют «за». У меня сердце готово выпрыгнуть из груди, я гляжу на Хосе, но он с головой погружен в детектив и не реагирует, как будто в ушах у него затычки, а глаза ослепли.

В этот миг ты понимаешь, что твой любимый муж превратился в апостола Петра и должен трижды отречься от тебя, прежде нежели пропоет петух.

Двадцать третьего числа ты просыпаешься ни свет ни заря, берешь три больших корзины и одну маленькую тележку и собираешься на рынок за продуктами для всего батальона.

Ты высовываешь голову посмотреть, что делает свекровь. Она сидит и начищает гору парадных столовых приборов. Ты разворачиваешься и идешь искать юную золовку, но она всегда проводит утренние часы со своим другом, а днем у нее учеба, только хватишься, а ее уже и след простыл.

Притворившись, что тебе нужно переобуться, ты прокрадываешься в спальню и видишь своего дражайшего супруга. Он сладко спит, свернувшись в постели клубочком.

– Не поможешь донести продукты?

В комнату заходит свекровь, и твой муж по имени Петр громко отвечает: иди сама, не мужское это дело. (Второе отречение Петра.)

Не злись на него. Разве он посмеет быть твоим рабом в присутствии матери?

В одиночку ты спешишь в сторону рынка. Ты не можешь по привычке засунуть руки в карманы, тебе мешают пустые корзинки, бьющиеся друг о дружку. Но послушай меня: каким бы жалким ни было твое положение, расправь плечи и держи повыше голову, чтобы горячая и соленая жидкость излилась внутрь и не повредила твой красивый макияж.

Может быть, по факту ты и проиграла, но игра еще не окончена, ставки растут. Еще неизвестно, кто окажется в выигрыше, поэтому не унывай раньше времени, это самое главное!

Двадцать четвертое число, сочельник. Ты просыпаешься рано утром. Свекровь уже делает прическу, ее муж отправился на ежедневную прогулку, сестренка встречается со своим ухажером. Старший брат катается на лыжах, второй брат ушел неизвестно куда, Хосе проводит время со своим школьным товарищем. Дом опустел.

Остальные герои семейного торжества приведут своих детей только к вечеру.

Ах, какая редкая удача! Не упустить бы ее, думаешь ты. Схожу-ка я в универмаг и куплю себе в порыве тщеславия новый наряд.

Но не спеши никуда бежать. Не забывай, что ты, как скала посреди стремнины, стержень и опора сегодняшнего вечера. Рождественский ужин на тридцать семь едоков, а у тебя всего две плоскодонные сковородки? Ты весело хохочешь. Когда еще у тебя появится такая прекрасная возможность предстать перед врагом во всем своем великолепии? Ты не слабей его, ты не уступаешь ему в ловкости. Воспользуйся удобным случаем, иди в наступление, сломи боевой дух неприятеля, укрепи свой авторитет. Если не сейчас, то когда же?

Не задумывайся о том, хватит ли тебе сил нарубить целую гору мяса. Не позволяй сломанной четыре месяца назад и едва сросшейся лодыжке помешать тебе, терпи! Помни великую мудрость: слабость плоти преходяща, торжество духа – вечно…

Или вот тебе образ из китайской поэзии. Пусть сил у тебя – как у «осенних листьев», что «кружат, опадая, багряны и легки»[43], но воля твоя должна уподобиться «просторам великой реки».

Если же ты и дальше будешь донимать меня вопросом «почему я обязана за всех отдуваться? зачем мне это?» – тогда ты и впрямь набитое соломой чучело огородное!

Зачем? Для твоего же собственного блага. (Да, но мне не съесть столько мяса!) Повторяю: ты его приготовь, а не съешь – не беда, потом тебе за это воздастся сторицей.

Кто не позаботится о себе, того покарают Небо и Земля. Рождество бывает только раз в году. Потом ты вернешься в свой дом в пустыне, где отныне все будет иначе, где ты с куда большим рвением будешь чтить своего мужа и заботиться о нем. Дело верное, с пустыми руками не останешься. (Вспомни «Сон в красном тереме»: кто в итоге вышел замуж за Цзя Бао-юйя? Хватит уже подражать барышне Линь! Она, конечно, мила и трогательна в своей искренности, но в конечном итоге это свело ее в могилу![44])

Тихая ночь, святая ночь. Наконец начинается пиршество. Я подаю одно блюдо за другим. Тридцать шесть едоков собрались за одним столом, счастью их нет предела. Конечно, о тебе все позабыли, ведь ты здесь человек новый. Что же в этом плохого? Впервые твой враг не сверлит тебя пристальным взглядом, да и тебе не надо следовать за ним по пятам. Переведи дух, разбрызгай вокруг соевый соус, разлей уксус, рассыпь чеснок. Вспомни, как вы были счастливы, дурачась и проказничая у себя дома.

Но вот в гостиной уже открывают шампанское. Ты