Сам он быстро прошел по всем коридорам, никого не видя, не отвечая на вопросы и приветствия. Закрыл кабинет изнутри. Перевел дыхание. Потом долго умывался холодной водой из-под крана, смывая страшную резь в глазах, перед которыми застыла неестественно живописная, трагическая сцена. Открыл окно, подставил мокрое лицо холодному ветру.

«Мы делаем что умеем, – говорил он себе. – Мы просто ловим и колем преступников. Мы не можем знать, где больные мозги, где – гениальные. Где гениальность, вложенная в больные мозги. У нас есть законы. Наверное, нам действительно кто-то чего не простит, потому что мы – жалкие, тупые мерзавцы…» Ветер осушил его лицо, прошла резь в глазах, но он чувствовал: они полны влаги. Никогда такого не было. Земцов оплакивает преступника. Так опалил он ему душу своими непонятными страданиями, неземной болью, беспощадным уничтожением себя… Мог бы просто жить, студентов учить, книжки писать, премии получать… Ах ты господи, какой сумасшедший несчастный чудак… Был на свете.

Сергей работал у себя в офисе, когда к нему вошел эксперт Масленников.

– Привет. Не помешал?

– Это невозможно, – пожал плечами Сергей. – Я, как всегда, ничего не делаю.

– Знаешь, что Васнецов покончил с собой?

– Нет. Слава не звонил.

– Он не в духе. На его глазах горло себе перерезал: скальпель выхватил у врача.

– Да, дела… Все идет к завершению…

– Знаешь, между нами, мне вообще кажется, что с этими его изобретениями и открытиями мы еще намучаемся.

– Не накаркайте. Лично я сыт по горло. Слава – тоже.

– Ладно, что-то вы стали слабонервными. Я, собственно, пришел с ответом на твой вопрос. Насчет того, как узнать, когда ему фото девушек показывали. Как этих девушек искать. Их всего пятнадцать… Две проданы Веленсону, пять у нас, кому проданы остальные – известно, видимо, только посреднику Вениамину, о котором сказаны плохие слова в дневнике Васнецова… Да, он вел дневник. И в нем есть даты начала работы над каждой куклой. Судя по технологии, эта дата должна примерно совпадать с днем захоронения. С завтрашнего дня специальная группа будет искать информацию об умерших в конкретные даты девушках, о причинах смерти, местах захоронения, прочешут все кладбища. Земцов получит разрешение на то, чтобы вскрывать могилы.

– Ясно. Веселая работа.

– Да.

– А что же с нашей собачьей сиделкой Ниной? Кто ж ее так зверски грохнул и за что… Раз Вениамин здесь вроде ни при чем. Нет никаких мыслей на этот счет?

– Ну, я уже говорил. Лариса Иванова и Авдотья Никитина убиты, скорее всего, одним человеком, одним орудием, без видимого мотива. Что могу сказать о способе? Типично уголовный способ. Классика зоны.

– Как вы сказали? – Сергей бросился к компьютеру. – Ну, зона же. Вот у меня дело, скачал тайно на всякий случай. Рецидивистка Софья Маланцева. Ограбила по ходу сотрудницу нашей клиентки Тани. Поскольку эта Софья привлекалась не раз за угрозу убийством и реальные нападения, я просто посоветовал жертве забыть о ней. Как бы она поверила, что сумка сама разрезалась, деньги упорхнули. Но вот в деле, смотрите… Уже в зоне – нападение на сокамерницу с заточкой – раз, изолятор за то, что нашли в матрасе заточку, – два, то же самое – три… То есть она фанат данного орудия. Делает их сама. Кроме того, она активный пользователь Интернета, открывает там душу свою, заглядывает в чужую. Не заметить другую мошенницу для такой практически нереально. Может, они что-то не поделили?

– Вполне возможно, что не поделили многое.

– Надо искать. Как вы думаете?

– Я даже думаю, что это может оказаться не так уж сложно. Слишком демонстративные преступления. Налицо уголовный раж: душа зоны просит.

– Может, ее подельники и Марину…

– Ты ведь прекратил это дело. Решил так решил. Ничего не загадывай. Возьмут эту Маланцеву, если она вообще окажется при делах… Ну а если не возьмут или не признается, Славе придется всех проверять, кто вышел, кто с заточками засветился, кто гуманные акции любит, в Инете торчит… Там видно будет.

– Так. Слава, говорите, не в духе. Тогда я сейчас своих ребят попрошу пробить и проверить все адресочки этой Маланцевой, машину и тэдэ. Кстати, квартира, в которой она грабанула Танину сотрудницу, вообще не имеет к ней никакого формального отношения. То есть дама без границ.

Сергей сделал несколько звонков, вышел из офиса вместе с Масленниковым.

– Домой? – спросил Александр Васильевич.

– Хочу к Тане заехать. И к вам собирался. Но теперь… Дэвид поехал на похороны Марины и Валентины, потом собирался с Александром побыть. Ну, как врач, что ли. А Таня – в полном шоке. Ей кажется, что убийцы по ее дому бродят, ее с собаками караулят. Дэвид просил меня к ней заглянуть.

– Ну, вообще-то они там бродили точно, – невозмутимо сказал Александр Васильевич. – Ты ей скажи про снаряды, которые в одно место не падают. Это многих успокаивает.

– Да, знаю. Хотя они и падают в одно место.

– Ладно, не нагнетай. Может, ты и не довел ни одного дела этих клиентов до успеха, зато они тебя полюбили, как всегда. Поэтому мне так нравится с тобой работать.

– А мне с вами как… У вас одни успехи, но это не главное. Вы так умеете сказать и приободрить, что летать хочется.

– Ты же знаешь, что я шучу, – серьезно сказал Масленников. – Ты талантливый парень, просто любишь дурака валять.

…Сергей у Таниного подъезда позвонил ей по телефону, тот оказался заблокированным. Домашний не отвечал. Она предупреждала, что может отключить все на часок, чтобы поспать. «Часок» у Тани – понятие растяжимое, когда речь идет о «поспать». Он набрал код, вошел в подъезд, поднялся на этаж, позвонил. Ему показалось, что слишком долго не открывают. Действительно, все стали слабонервными. Он позвонил еще раз.

– Дэвид, это ты? – раздался из-за двери Танин громкий шепот и тихое поскуливание.

– Я, – сказал Сергей.

Таня открыла дверь и в недоумении уставилась на него, встрепанная со сна. Собаки удивились еще больше.

– Почему ты так ответил? – спросила Таня.

– А почему вы втроем в глазок не посмотрели? – вопросом на вопрос ответил он. – Мне можно войти или мы продолжим нашу умную беседу на лестничной клетке?

– Заходи быстрее, закрывай дверь. Извини. Я еще не проснулась. Это, конечно, смешно, но мне опять снилась Африка. Слушай, так здорово. Песок, солнце…

– И африканские дикие собаки, – продолжил Сергей. – Которые, кстати, у тебя мечутся, потому что их в туалет не выводили.

– Ой! Да! Я побежала, что-нибудь накину. Ты пока пристегни их. Умницы мои. Я бы на их месте давно описалась.

Они дружно вылетели в уже темный двор, собаки присели, облегченно вздохнув. Таня поведала свой сон про Африку.