– Я прозрачен. Я не могу видеть собственное отражение в зеркале.

– Но… – Рейчел заколебалась. – Тогда откуда тебе знать, как ты выглядишь?

Она поглядела на Бенджи, ожидая ответа. Он потрогал свое лицо бледными, тонкими пальцами.

– Это сложно, – ответил он. – Есть лишь один способ.

– Какой?

– Я должен нанести на кожу специальный лосьон. Тогда я вижу себя в зеркале.

– Что это за лосьон? – спросила Рейчел.

– Это специальный лосьон, который я использую, когда собираюсь выйти на солнечный свет. Он не дает мне сгореть и исчезнуть навеки.

– Правда? Ты не можешь выйти наружу?

– Нет, я могу выйти наружу. Я могу выйти ночью, когда нет солнца. Но если мне на кожу попадут прямые солнечные лучи, она начнет дымиться и гореть.

– Ужасно! С тобой такое бывало?

– Было один раз. Большей боли я в жизни не ощущал. После того случая я никогда не забывал нанести лосьон. – Бенджи закатал рукав и показал шрам. – Вот что случилось. С того времени прошло больше сотни лет, но шрам так и не исчез.

– Больше сотни лет? – переспросила Рейчел.

– Да. Ты можешь поверить в это? Думаю, то был знак от предков, чтобы я всегда оставался начеку.

Рейчел посмотрела на него и, протянув руку, прикоснулась пальцами к шраму. Неровная поверхность обожженной кожи до сих пор излучала тепло.

– Горячо! – сказала Рейчел.

– Да, но жар потихоньку уходит. Раньше невозможно было прикоснуться, чтобы не обжечься, теперь дела обстоят лучше.

– Мне очень жаль, – прошептала Рейчел.

– Пойдем, я тебе еще кое-что покажу, – сказал Бенджи, меняя тему разговора.

Когда они шли по длинному узкому коридору, освещенному высокими свечами, Бенджи взял ее за руку, и Рейчел вздрогнула, ощутив лед его пальцев. Бенджи впервые прикоснулся к ней с тех пор, как они разговаривали на мосту. Она чувствовала, как он нежно поглаживает ее ладонь, пока они шли по бесконечному коридору.

Внезапно Бенджи остановился и толкнул тяжелую деревянную дверь.

– Заходи, – пригласил он.

– А что там?

Рейчел уставилась на металлическую кровать с четырьмя столбиками, застеленную старомодными простынями и одеялами. Казалось, что на этой постели никто не спал много лет. В комнате не было окон. Вероятно поэтому в воздухе витал легкий аромат затхлости.

Рейчел закашлялась и прикрыла рот рукой.

– Ты в порядке? – спросил Бенджи.

– Да, прости. Просто в горле запершило, – ответила она.

Рейчел обошла кровать, чтобы взять салфетку из пачки, и через дверь в ванную заметила какое-то движение. Взвизгнув, она бросилась к Бенджи.

– Не волнуйся, это просто Бетховен, – рассмеялся он.

Сердце Рейчел гулко стучало в груди, волосы на затылке встали дыбом. Она присмотрелась к движущемуся шерстяному шару и только сейчас поняла, кто это.

– Это твоя собака? – спросила она.

– Да, это Бетховен, наша сибирская лайка.

– Что значит «наша»?

– Он принадлежит моей семье. Он с нами уже сто сорок пять лет.

– Что? Собаки так долго не живут, – удивилась Рейчел.

И тут же поняла, что сказала глупость, потому что в стенах этого замка все существа, по всей видимости, обладали бессмертием.

– Да, он никогда не умрет, – с улыбкой подтвердил Бенджи.

– Чья это комната? – спросила Рейчел, разглядывая старые семейные фотографии.

Она заметила, как Бенджи напрягся и отвел взгляд, а после начал крутить головой, словно пытаясь придумать более-менее убедительный ответ.

– Это спальня моих родителей, – наконец ответил он.

– Где они?

– Я не хочу это обсуждать, – отрезал Бенджи.

Рейчел никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Словно она потребовала раскрыть все тайны их ордена. Она не сообразила, что ее вопрос неуместен, однако, похоже, так оно и было.

– Прости, я не хотела тебя обидеть.

– Все хорошо. Я просто не могу ответить на твой вопрос, – вздохнул Бенджи, задул свечи в спальне и направился к двери.

Впервые Рейчел испугалась, что может обидеть Бенджи или задать неудобный вопрос, она этого не хотела.

Они молча вышли в вестибюль. Там Бенджи натер кожу волшебным лосьоном. Рейчел очень хотелось поговорить с ним, но она молчала и просто наблюдала.

– Пойдем на свежий воздух, – предложил Бенджи, распахнув огромную двойную дверь с шикарными витражами, которая вела в заднюю часть замка.

Рейчел застыла на месте, пораженная красотой открывшегося вида. Вдалеке, освещенная последними лучами умирающего солнца, искрилась водная гладь Гудзона. Рейчел вышла на круглый балкон и восхищенно огляделась. Она слышала карканье ворон высоко в небе и чувствовала запах дыма из многочисленных дымоходов. На какое-то мгновение ей показалось, что сейчас Рождество и она сидит перед камином, ощущая тепло и заботу семьи, собравшейся вокруг.

Бенджи взял ее за руку, и Рейчел тут же очнулась от этих приятных мыслей.

– Держись крепко! – предупредил Бенджи, а когда она обняла его за шею, спросил: – Ты готова?

Рейчел не знала, что он собирается делать, но была готова ко всему. День выдался богатым на сюрпризы, и она с нетерпением ожидала, что же еще приготовил для нее Бенджи. Она прижалась к нему, и он ступил на ограждение балкона.

– Раз, два, три! – сосчитал Бенджи и прыгнул.

Рейчел почувствовала, что падает, и ужас сковал ее тело. Земля стремительно приближалась. В последний момент Бенджи расправил большие белые крылья и взмыл в небо.

Рейчел не могла поверить собственным глазам. Неужели она парила над замком Линдвиа в обнимку с Бенджи?

Ветер развевал их волосы, а Бенджи кружил над замком, показывая различные строения, примыкавшие к замку. Рейчел едва слышала его голос из‑за ветра. К тому же она никак не могла прийти в себя от удивления.

Они поднимались все выше и выше. Потом их скорость снизилась, и Бенджи сказал:

– Приготовься к приземлению.

Рейчел крепче прижалась к нему, и они опустились на большую ветку одной из сосен, которые росли вокруг замка.

Переведя дыхание, она прошептала:

– Ух ты! Я и не знала, что ты так можешь.

– Ты еще многого не видела! – засмеялся Бенджи.

Они сидели на ветке и наблюдали, как красно-желтое солнце прячется за кроны деревьев. Медленно наступали сумерки. Нужно было вернуться в замок до наступления темноты.

В замке было пусто и тихо. Бенджи повел ее по крутой винтовой лестнице в свою спальню. Там он накинул на плечи Рейчел толстое шерстяное одеяло и разжег огонь в камине.