— Переживу.

— Хочешь, побродим по воде?! — Неожиданно предложил сет-пторх.

— А, давай! — Я сразу сбросила ботинки в которых ходила обычно и встала, опираясь на заботливо подставленную руку.

Но Урух подхватил меня на руки.

— Ой! Я сама!

— Тут камни колотые. Ноги порежешь. А возле воды и в реке обкатыши. — Супруг шагнул вперёд и помедлив, всё же спросил, — Тебе неприятно, что я к тебе прикасаюсь столь откровенно?!

Едва не хихикнула. Знал бы он что такое настоящая откровенность!

— Напротив. Но мы ведь не будем форсировать развитие отношений?!

— Как скажешь. Понимаю. Торопливость всегда нервирует.

Урух аккуратно поставил меня на гальку, округлую и уже очень тёплую. Быстро сбросил обувь и закатал штаны.

После нагретых камней, вода в речке показалась очень холодной.

Мы неторопливо брели вдоль берега, рассекая ногами жидкий хрусталь речной воды. С Урухом даже молчать было комфортно.

Вернулась в дом полная решимости отстоять свою семью.

В это время у сет-пторха сработал вызов. И впервые за всё время замужества, он не стал выходить из комнаты. А прямо при мне поговорил с С,Цеффом.

— Нам одобрили поездку, как ты уже, наверное, поняла. Видишь, какой вес имеет арахнид?!

— И вижу, и слышу. Но так даже лучше. Пошла собираться. Когда вылетаем?

— Через шесть часов.

— Надо найти доктора Свалька. Решить вопрос с болезным и его родителем.

— А чего меня искать, детка. Я завсегда рядом. И с больным не заморачивайся. Случай очень интересный. Я его к себе перевезу через декаду. А пока, всё это время тут побудем. Уж извини. Воспользуемся, так сказать, твоим гостеприимством. — Потом, скользнув поближе, подмигнул, — Ну, что?! Мозги просветлели? На место встали?! Уже не рвёшься папашу болезного в супруги брать?! А то он, как девка, ломается.

— Мне очень стыдно за то, что я всех озаботила глупым увлечением. Сейчас сама удивляюсь — что на меня нашло? Прямо наваждение какое-то.

— Вот и умница. Стыд — тоже не самое плохое чувство. Значит Совесть у тебя есть. А о наваждении … Некоторые кланы наагатов несут так назывемое “очарование”. Вот и Корвину оно досталось. Думаю, он даже не догадывается о нём. На кого-то оно действует сильно и постоянно. На кого-то, вот как на тебя — короткое время. Поэтому, забудь о нём. Помогла. И до свидания! У тебя своих проблем слишком много. Всё! Бегом собираться.

“Уффф… Минус один!” — Никогда не думала, что можно радоваться расставанию с ещё недавно симпатичным мужиком.

А уже через несколько часов мы с сет-пторхом выдвинулись к планете-океану.

На борт “Стремительного” ступала с неприятным чувством неловкости.

Во-первых — тут находилось сразу несколько особей мужского пола, к которым я симпатизировала. И которые, судя по всему, имели на меня некие планы.

Во-вторых, я собиралась как можно быстрее и жестче провести вялотекущий Отбор.

В-третьих, было страшно встретиться с командным составом “Стремительного”. После дружеского общения, не хотелось бы увидеть неприязнь на их лицах.

Но Старпом и Безопасник встретили нас с дружеским теплом, немного странно поглядывая на замершего вдалеке арахнида.

Мы только успели обменяться приветствиями, как С,Цефф подошёл к нам и попросил уделить ему время прямо сейчас.

Так что, выходили мы под “конвоем”, который и спас нас от опоздавшей группы рептилоидов, возглавляемой Илэном. Те не решились сказать ничего, кроме элементарных слов приветствия.

— Нэр С,Цефф, а куда мы идём? — Пусть я буду казаться неделикатной, но мучиться от неизвестности — уже устала.

— Мы идём в мою каюту. Я хочу решить прямо сейчас некие вопросы, напрямую связанные с вами, нэра.

— Что ж. Я тоже предпочитаю решать всё без лишних экивоков!

— Прекрасссно. У нас всё больше общего… Пришли. Проходите.

С некоторой опаской, вцепившись в руку Уруха, протиснулась в небольшую каюту.

Более высокая влажность, чем к которой привыкла. Температура вполне комфортная. И очень приятный запах.

Прикрыла глаза, с удовольствием вдыхая влажный аромат.

— Вы чувствуете мой запах. — Спокойный голос С,Цеффа вырвал мозг из ароматного плена.

— Да. — Не стала отпираться я.

— Вы знаете — что это значит?!

— Знаю. Урух рассказал. — Я набралась решимости и взглянула в глаза арахнида.

“Ого! Он все глаза открыл! Очень такие … милые глазки. И сссам он … такой … вкусссный!” — Мои мысли были перебиты кем-то голодным, который сейчас пытался вырвать у меня контроль над МОИМ телом и пообедать С,Цеффом!

— Урух! — Тихо пропищала я, буквально вонзая в мужа ногти, и наблюдая как арахнид аккуратно отступает назад, — Нам надо срочно уйти! Во мне проснулось что-то! Оно хочет пообедать нэром С,Цеффом! Что мне делать!?

— Нэр, — Сет-пторх всё понял. Как и арахнид. — Мы уходим!

— Ссскорррее … боюсь, я её не сссдержу!

Птиц хватает меня в охапку, закутывая в кокон крыльев. Но я и так вижу, что мои руки корёжит кошмарная трансформация. Волны которой прокатываются по всему телу, причиняя невыносимую боль.

— Куда её?! — Слышу я испуганный голос Уруха.

— Срочно! В лазарет! — Отвечает арахнид. — Я кажется понимаю, что за модификант ей ввели вместе с остальными! Это активная ДНК негуманоида-охотника на арахнидов.

Даже в том состоянии, в котором находилась, выругалась по-русски.

Реальность вокруг плыла в горячечном бреду. Но я держалась как могла. Нельзя было допустить, чтобы на свободу вырвалось чудовище, по силам которому сожрать арахнида.

— Что с ней?! — Холодные пальцы приоткрывают мои веки.

— Бунт модификанта. Вы же видите! — Злится муж.

— Сюда. Нэра, сейчас будет очень больно. Такого зверя сложно усыпить. А потом всё будет хорошо.

Мычу … выпрастывая руку, уже покрытую серо-зелёными хитиновыми пластинами.

Жжение. И дикая боль. Словно меня перемалывают в фарш.

— Мало! — Ругается неизвестный врач. — Подержите её! Введу в шею.

— Вы её убьёте! — Рычит Урух.

— Лучше я, чем она переродится в эту жуткую тварь! — Откровенно отвечает эскулап.

Новое жжение. Уже в районе ключицы. Словно на меня капают раскалённым металлом.

— Нэра, держитесь! Думайте! Думайте! Это просто успокаивающее средство. Ваша ипостась никуда не денется. Просто поспит, чтобы не сердить свою хозяйку. Сколобогд очень силён. Но Вы — женщина! Вы не позволяете ему перечить вашей воле!