взвода, обошел везерский дозор и загнал их на людей Гора. Дальше все просто: залп по лошадям и спешенные дозорные схвачены и связаны.

Многого я у них узнать не смог: это были простые ополченцы, которых по неизвестной им причине десятицу назад призвал граф Виллем тер Везер. Они просто ничего не знали.

Дозорные не ломались и рассказали, что им поставлена задача следить за нашим войском: куда мы идем и что делаем в брошенных селениях, не жжём ли их, не разграбляем ли. В случае, если мы уйдем с торгового тракта, они обязаны немедленно доложить своему командиру.

Почти бесполезные сведения, но зато они согласились показать дорогу к столице графства. Даже пятки прижигать не пришлось. Я приказал их не убивать, а держать под арестом.

Подойдем к столице и тогда видно будет, как поведет себя местный граф. Может, они мне еще пригодятся, а убивать их без веской причины я не хочу. Чтобы обо мне ни говорили, я не люблю ни убийств, ни пыток, никакого-то другого насилия. Если иногда приходится это делать, то это не значит, что мне это нравится.

И вот мы стоим перед городом Везер. Подошли к нему вечером, не встретив никакого сопротивления. Только их разведка носилась вокруг нас и все. Граф приказал разбить лагерь на ночь, а с утра начать мастерить штурмовые лестницы.

Сказал, что сегодня не хочет общаться с местным владетелем. Поедим, выспимся, а завтра пусть граф Виллем полюбуется со стены на наше войско. После того, как он осознает, сколько воинов пришло под стены его столицы, он должен стать более сговорчивым.

Согласен с графом. Надеюсь, что воевать нам вообще не придется. Зато место для лагеря граф Эмери выделил мне перед самыми центральными воротами. Мол, я главная заноза в заднице Везеров и если бы не я, то и проблем со снабжением у войска не было бы.

Хорошо, что он сказал это мне не прилюдно, хватило ума. Он вроде как пошутил, но вот многие ли это поймут? Думаю, что нет. Когда у таких людей возникают серьезные проблемы, у них всегда появляется желание найти виноватого.

Кого-то другого, только не себя. А я — со всех сторон подходящая кандидатура: потерь меньше всех, трофеев набрал полные повозки, лошадей сохранил. Сразу видно — сволочь!

Мы споро разбили лагерь, бесчисленные тренировки не прошли даром. Не только каждый командир, а каждый боец твердо знал свою задачу. Когда мы уже организовали охранение, закончили обустройство лагеря и, сварив ужин, расслабились на отдыхе, соседние дружины еще вовсю готовились к ночевке.

Когда в мою палатку с докладом о выполнении всех положенных мероприятий прибыли Тессен и Сток, я, выслушав их, отпустил отдыхать, а сам решил пройти с проверкой.

Естественно, хвостиком за мной пошел и Агро. Обошли и проверили сторожевое и непосредственное охранение. В нашем случае, это секреты на подступах к полевому лагерю и назначенная охрана подразделений в самом лагере.

Проверил оборудованные заграждения на дороге перед центральными воротами города и выставленную заставу. Потом прошел по лагерю, осматриваясь, как обустроились мои бойцы.

Вроде все как всегда нормально, и пора дать воинам отдохнуть и не мешать. Ведь, завидев меня, им приходится бросать свои дела, вскакивать и, приняв строевую стойку, отдавать воинское приветствие.

Это все, конечно, хорошо, но марш был непростым, а какие нас ждут ночь и завтрашний день, ведомо только Предкам. Перед тем, как идти отдыхать в свою палатку, я подошел к одному из костров.

Естественно, и здесь бойцы вскочили, вытянувшись в струнку, а ко мне шагнул матерый воин и приложил кулак к сердцу:

— Господин, в отделении порядок, готовимся к ужину. Командир первого пехотного отделения первого взвода первой роты урядник Ивар.

— Не сомневаюсь, Ивар. От такого командира как ты, я другого и не жду, — я не постеснялся выполнить ответное воинское приветствие.

Можно бы было улыбнуться этому докладу. Да, это не уровень кремлевского полка, но здесь вам не там, хе-хе. Это не представитель земной цивилизации двадцатого — двадцать первого веков. Ни всеобщей грамотностью, ни профессиональной армией здесь и не пахнет.

Но смеяться меня вовсе не тянет. Ивар — один из моих ветеранов, часть того каркаса, на котором формируется мое войско. Первое профессиональное войско на Этерре, правда, пока очень маленькое. Можно сказать, что зародыш.

Я с удовольствием пробежался по фигуре «комода»*. Опрятный и чистый, насколько это вообще возможно в нашей ситуации. На аристийском сюрко с атакующей совой пришит шеврон в районе сердца.

* — «Комод» — командир отделения (воен. сленг).

Я уже давно ввел их в войске моего манора, это во многом удобно. В том числе, по нему можно определить звание воина и его принадлежность к роду войск. У Ивара был черный шеврон в форме четырехугольного щита с заострением снизу, отделанный по краям и разделенный на две части по горизонтали серебряной нитью.

На нижней части вышиты скрещенные стрела и меч, что обозначает пехоту, а на верхней, где отображается звание, — две тонкие вертикальные линии, говорящие любому из оряховских воинов, что перед ними — урядник.

Помимо этого, на его груди были и награды. Медаль «За отвагу», которую я ему вручил за подвиг в Мезенском походе, когда мы ходили в Поморию, помогать Кисилу «забрать под себя» баронство.

Таких наград мной выдано очень немного, я вообще скуп на такие вещи. Просто, отлично знаю, как быстро можно обесценить награду, превратить ее в ничего не значащую висюльку. Как вспомню, кому и за что они давались в «прошлой жизни»… Тьфу!

Такая медаль дается за личное мужество и отвагу, и на материале я тоже не экономлю. Сам «кругляш» изготовлен из серебра, а колодка, к которой он крепится, — из красной ленты лаоминского шелка.

Два других знака отличия скромнее, но тоже пользуются уважением в моем войске, да и у простых жителей Оряхова. Это медные пластинки: нагрудный знак «За Мезен» (такие я выдаю участникам военных кампаний) и наградной знак за победу в ежегодном соревновании копейщиков.

— Вольно, бойцы, присаживайтесь. И я тоже с вами немного посижу, — мне тут же положили какой-то мешок вместо сидушки.

Уселся и с удовольствием вытянул ноги. За день я сильно вымотался и ноги просто гудели.

— Как кормежка? — с интересом полюбопытствовал я у расположившегося вокруг костра десятка.

— Спасибо, господин, все нормально, — ответил Ивар, на фоне нервничающих при мне бойцов он держался спокойно и солидно. — Тыловики сегодня сами не варили и нам выдали паек продуктами. Сухари, просо и сало. Мы, вот,