Марджи Харт твердо решила: что бы ни произошло, и дальше оставаться в этом доме. Во-первых, она была глубоко предана миссис Данди, работала у нее больше двадцати лет и свято верила, что если помрет или уйдет от хозяйки, то обречет ее на полную беспомощность, и та в течение ближайших недель или даже дней станет чуть ли не голодать и ходить в отрепьях. Во-вторых, ее жалованье благодаря ежегодным повышениям стало весьма солидным. В-третьих, пробудилось любопытство. Разговоры между господином и госпожой, которые она недавно подслушала, убийство — самое настоящее убийство в их имении возле Катоны, куда она ни разу не ездила, допросы полицейских и визиты сыщика в эту самую квартиру — все это походило на землетрясение, на космический толчок, на кошмар.

Ожидать можно было все, что угодно. Возможно, арестуют и посадят в тюрьму парочку вооруженных преступников. Ее саму, не исключено, вызовут свидетелем на судебное разбирательство убийства. Ужасная, но увлекательная перспектива.

В последнее время она плохо спала, отчасти потому, что знала: не спит и ее госпожа. А еще у нее появилось тягостное предчувствие, будто хозяин однажды заявится домой среди ночи, откроет дверь своим ключом и убьет хозяйку. Она подшучивала над собой за подобные глупости, поскольку такие предположения были совершенно несправедливыми и необоснованными. И все-таки отчего-то они у нее зародились. Из-за всего этого она спала очень чутко, а потому сразу услышала сквозь сон, как уже за полночь открылась и закрылась входная дверь. На мгновение она напряглась под простыней, не в состоянии пошевелиться. Вот оно!

Он явился, пришел, чтобы совершить преступление!

Сердце ее замерло. Поборов страх, она выскочила из-под простыни, щелкнула выключателем, схватила халат и выбежала из комнаты в коридор, промчалась через кухню, столовую и гостиную в прихожую…

— Ну и ну! — воскликнула она негодующе.

— Привет, Марджи. Мама еще не легла?

— Это непристойно, — резко отозвалась Марджи, показывая тем самым, как сильно она взволновалась, потому что в подобных выражениях не обращалась к Россу с тех далеких дней, когда водила его на прогулки в Центральный парк. Она сердито смотрела на Росса, на молодую девушку позади него, которую видела впервые, на знакомого ей мужчину рядом с ними… Но мистер Джеймс Вейл, кажется, стал теперь нежеланным гостем в этой квартире. — Твоя мать уже в постели, — коротко ответила она.

— Мне надо ее увидеть. Скажи ей о моем приходе, пожалуйста.

Марджи повернулась и вышла из комнаты. Росс пригласил Хитер и Вейла в гостиную, включил там свет, усадил их, сел сам, но опять поднялся, чтобы помочь Хитер снять длинный темный плащ. Хотя этот плащ и не отличался элегантностью, он прикоснулся к нему, как к шубе из шиншиллового меха, и аккуратно повесил на спинку стула. Раздавшийся в дверях голос заставил его обернуться.

— Росс, мальчик мой, ты настоящий чертенок!

Он пошел матери навстречу, взял ее руки, потом обнял за плечи, заглянул ей в лицо и поцеловал в щеку.

— Всегда забываю, каким ты стал большим, — произнесла она, пожав его руку выше локтя и отпустив ее. — Я ждала тебя. Вернее, я ждала мисс Глэдд, которую ты должен был сопровождать. Полагаю, что это и есть мисс… Что… что такое?

Подойдя к Хитер, она остановилась, удивленно на нее глядя. Хитер замерла, полуоткрыв рот, в глазах ее отразилось изумление и недоверие. Девушка выглядела так, будто встретила привидение, а не миловидную матрону в золотистом халате от Хатти Карнеги.

Увидев это, Росс тоже удивился и спросил:

— В чем дело? Что происходит?

— Ее голос… — заикаясь, выговорила Хитер.

— Мой голос? Что такое с моим голосом?

— Моя дорогая Джудит, — в разговор, не вставая с кресла, вмешался Джеймс Вейл. — Рано или поздно это должно было произойти. Мисс Глэдд потеряла дар речи, потрясенная поразительным сходством вашего голоса с голосом ее сестры. А насколько ваши голоса похожи, вы можете судить по шоку, в который это обстоятельство повергло мисс Глэдд. Потрясающее сходство, верно?

Хитер кивнула:

— Просто не могу… невозможно поверить…

Джудит нахмурилась, глядя на нее.

— Вы хотите сказать, что мой голос очень похож на голос вашей сестры?

— Один к одному! Если я закрою глаза… Нет, это просто невозможно!

— Так вот в чем дело! — возбужденно воскликнул Росс. — Хитер! Вот оно что! Эта пластинка! Вы думали, что на ней записан голос вашей сестры, а я думал, что это голос моей матери! — Он пристально посмотрел на мать, взял ее за руку. — Господи! Вот почему я подумал, что ты приезжала туда. — Он поглаживал ее руку. — И на пластинке совсем не твой голос! На ней был записан голос сестры Хитер! Это не ты разговаривала с Вейлом, а она! Это сестра Хитер… — Он замолчал, потрясенный, недоверчиво посмотрел на Хитер. — Боже мой… — упавшим голосом произнес он.

— Вот именно, — сухо поддакнул Вейл.

— Да пошли бы вы к дьяволу! — огрызнулся Росс. — Один раз я уже пристукнул вас как следует, если не хотите повторения…

— Как ты себя ведешь, Росс! — вмешалась Джудит. — Если ты имеешь в виду пластинку…

— Мама, ты об этом ничего не знаешь. Если бы ты прослушала эту пластинку…

— Я ее слушала. Мистер Хикс любезно привез ее.

— Хикс? Боже! Но когда же?

— Не важно когда, но я ее прослушала. И если именно сестра мисс Глэдд разговаривала с Вейлом…

— Моя сестра никогда с Вейлом не разговаривала! — воскликнула Хитер. — Она даже не была с ним знакома! Никогда о нем не слышала!

— А вы сами слушали эту пластинку? — напористо спросил Росс.

— Нет! Только несколько первых слов! И если там записан разговор с Вейлом, то его собеседницей должна быть ваша мать…

— Пожалуйста, не ссорьтесь, — вмешалась Джудит Данди. — Вы, дети, знаете об этом меньше моего и, конечно, значительно меньше, чем сам Вейл. У меня с ним такого разговора не было. Разговаривал он также и не с сестрой мисс Глэдд, потому что он обращался к миссис Джудит Данди.

— Уж не хотите ли вы сказать, — холодно поинтересовался Вейл, — что по странному капризу природы существует еще и третья дама, обладающая не только таким же голосом, но и таким же именем — Джудит?

— Нет, я не хочу сказать ничего подобного. — Миссис Данди строго посмотрела на него. — У меня нет по этому поводу никаких соображений. Будь они у меня, я бы не стала канителиться тут с вами.

Она подошла к дивану, села рядом с Хитер и взяла ее за руку.

— Дорогая моя, мне стыдно. Я знала, что на предприятии моего мужа работает девушка, которой приходится несладко. Мне следовало быть повнимательнее, я должна была бы поехать к вам, ведь и у меня самой жизнь складывалась не гладко. К тому же я вдвое старше вас. Ну ничего, теперь мы объединим свои усилия, верно?