– Когда это случится? – решила уточнить она.

– Когда ты будешь готова.

– Слишком туманный ответ. Меня интересуют сроки, – ее явно не удовлетворили мои ответы.

– Некоторым нужна пара месяцев, другим полгода. Все очень индивидуально, Лиса. Я заговорил об Итане не просто так. Вы работаете в одной организации. Когда ты полностью освоишься, вам часто придется сталкиваться, иногда выполнять задания вместе. Я не хочу, чтобы что-то мешало вашей коммуникации друг с другом.

Лиса нервно рассмеялась.

– Наверное тебе стоило подумать об этом прежде, чем ты послал ко мне Итана, – с нескрываемым презрением, бросила она мне в лицо. Я невозмутимо улыбнулся.

– Ты не первая и не последняя, Лиса, – сухим бесстрастным тоном сообщаю я.

– Скажи, ты всегда выбираешь тех, у кого нет выхода?

– Выход есть всегда, если поднапрячься и попробовать думать головой.

– Значит, я сама во всем виновата? – восклицает она с негодованием.

– Кто же еще? – небрежно пожимаю плечами и подношу бокал к губам, замечая ее пристальный взгляд, все еще прикованный к моему лицу.

– И какой выход я могу найти, Рэн? Лечь под пули людей Галлахера? – иронизирует Алисия.

– Тебя все время тянет куда-то лечь, Лиса. Начни с другого. Хоть раз. Это конечный пункт. Ищи выше. Итан мог отказаться от задания, а ты могла не трахаться с первым встречным парнем, который подцепил тебя в клубе. Или он волоком тащил тебя в свою квартиру? Может быть, ты невинная жертва изнасилования? Будь откровенна сама с собой. Ты хотела его использовать. Так почему тебя так возмущает тот факт, что он сделал то же самое.

– Это ваша долбаная мужская солидарность, – сквозь зубы бросает Лиса, поднося пальцы к вискам и потирая их. Она слишком бурно реагирует, я ощущаю ее волнение, и даже боль. Мне не нравится то, что я вижу. Но язык ее тела и поведения красноречивее некуда, и она пытается закрыться. Рана слишком свежа, она еще не научилась контролировать свои эмоции, не смирилась.

– Я ни на грамм не солидарен ни к кому из вас. Между нами непроходимая пропасть. У меня нет любимчиков, Лиса. Я просто озвучиваю факты. Скажи, что я не прав. Что ты любила Итана, что ради него захотела изменить свою жизнь, что собиралась бросить Саймона и свое уютное гнездышко и надежный проверенный источник дохода? – выдав весь перечень вопросов, я расслабленно откидываюсь на спинку стула, держа в руке бокал. – Удиви меня, Лиса.

– Видео камер с файлов, посмотренное тобой, еще не дает тебе право думать, что все обо мне знаешь. Разве глазок видеокамеры способен засечь мысли? Твоя уверенность строится на предположениях. Но ты не прав. Я говорила Итану одно, но в душе я считала иначе. Я просто хотела, чтобы он убедил меня, хотела увидеть, что и он тоже готов изменить все ради меня.

– Ты бы никогда этого не сделала, – решительно и безапелляционно заверяю я. Лиса допивает остатки вина и протягивает мне бокал.

– Пьяные женщины не лгут. Ты должен знать об этом, – с вымученной улыбкой произносит Лиса, глядя мне в глаза.

– Ты не пьяна. Два бокала. Всего лишь легкий дурман, – возражаю я.

– Легкий дурман, это то чувство, в котором ты постоянно меня поддерживаешь, – скептически отвечает она. – Но тебе никогда не удастся меня убедить, что ты спасаешь меня или испытываешь хотя бы каплю заботы или тревоги обо мне.

– Я ни в чем тебя не убеждаю, Лиса. Выводы ты делаешь сама. Я просто наталкиваю тебя на них, помогаю тебе строить собственные умозаключения.

– Твои… – ухмыляется она.

– Что, прости?

– Твои собственные умозаключения в моей голове. И отлично справляешься. Но в случае с Итаном, ты не сможешь убедить меня. Я знаю, что произошло. И он тоже. А ты ни черта не сможешь с этим поделать.

– Ты думаешь, ваши взаимоотношения так сильно меня волнуют? – с саркастическими нотками в голосе спрашиваю я. – Мне нужно знать, что во время задания вас ничего не будет отвлекать от его выполнения. Никакие посторонние мысли.

– Знаешь, Рэн, тебе не о чем волноваться. Ты прав, и как любой другой человек, я ненавижу, когда меня используют и предают. Все, что было связано в моей жизни с Итаном, я забыла и вычеркнула из своего прошлого.

– Так не бывает, Лиса, – отрицательно качаю головой, опровергая ее слова.

– Почему же, Рэн? – ее прямой взгляд вопросительно смотрит на меня. – Моя жизнь дала крутой поворот, перевернув все сверх на голову. Я каждый день испытываю новые эмоции, которые просто захлестывают меня, разрушают или, наоборот, заставляют верить в себя. Так много событий происходит постоянно. Тебе не кажется, что у меня совершенно нет времени на оплакивание своего разбитого сердца?

– Оно не разбито, Лиса. Любовь делает нас целыми. И мы остаемся целыми, даже если она уходит. И благодарными, что однажды коснулись этого дара. Любовь абсолютно созидательна, а то, чувство, которое оказывает разрушительное воздействие просто очень похоже. Но это не любовь.

– Вау. Какой пафос, – со смехом бросает мне Лиса. Но я предвидел ее реакцию, поэтому всего лишь равнодушно улыбаюсь в ответ. – Какие громкие слова! Неужели человек со стеклянными глазами, окружающий себя стеклянными стенами, что-то знает о любви?

– Я знаю о ней куда больше, чем ты, Лиса. Если тебе повезет, то однажды ты придешь ко мне и скажешь, что испытала то, о чем я когда-то тебе говорил, а ты смеялась. И если этот день настанет, я буду первым кто пожелает тебе счастья.

– Ты неподражаем, Рэнделл Перриш. Я, бл*дь, сейчас заплачу, – насмешливо ухмыляется Алисия, копируя мою позу и откидываясь назад. – Все ты у нас знаешь, все прочувствовал и понял. Строишь из себя великого манипулятора, пичкая нас своим бредом, но, знаешь, я не верю тебе. Иногда мне кажется, что тебя вообще не существует, что ты просто проекция, которую выдает искусственный разум. И то, что у тебя лучше, чем у других развита логика и интуиция, и ты имеешь средства на сбор информации, на красивую подачу своей гениальности, это еще не делает тебя Ловцом душ.

– Ты начиталась фентези, детка. Ловец душ – существо нереальное.

– Как и ты, Рэн.

– Это комплимент, Лиса. Как насчет того, чтобы притвориться на полчаса реальными и просто поужинать? – предлагаю я с дружелюбной улыбкой. Ее взгляд настороженно наблюдает за мной.

– Я не против, – кивнув, сдержанно отвечает Алисия.

– Тогда приятного аппетита.

Алисия

Наверное, совместный ужин – это тоже своего рода определенный ход со стороны Рэнделла Перриша, но я еще не поняла на какие цели он рассчитан. Я так устала анализировать все, что он говорит, выискивая подвох и очередную попытку манипулирования за каждым сказанным им предложением. Предугадать любое его действие невозможно, но я и не пытаюсь. Просто хочу хотя бы отчасти понять, с кем имею дело. Но ни хрена не выходит. Перриш спокойно доедает свой салат и двигает к себе тарелку с пастой, в то время как я автоматически жую еду, вкуса которой не чувствую. Понимает ли он насколько сильно воздействует на окружающих даже в те моменты, когда не делает это намеренно? Или делает? Наблюдая за ним, я невольно вспоминаю передачи про животных, которые кода-то смотрела. Да, нелепо звучит, но в голову невольно приходит ассоциация о ленивом льве, неспешно потребляющим пищу, принесенному ему львицами его прайда. И это завораживающее зрелище – смотреть, как ест хищник, смакуя каждый кусочек, прикрывая глаза от удовольствия. Он абсолютно расслаблен и вряд ли замечает насколько напряжена я. Или замечает, но ему абсолютно не мешает мой тяжелый взгляд наслаждаться едой.