– Так мне… нужно тебе спасибо сказать?..

Вадим гневно оскалился.

– Тебе нужно научиться включать мозги! – прикрикнул он. – В следующий раз я не вытяну тебя из дерьма, в которое ты упорно суешься.

Бандит резко отстранился и направился к двери, а я потерянно уставилась ему вслед.

– Вадим! – позвала отчаянно, когда он уже дернул ручку.

Астахов замер, но не обернулся. И голос предательски дрогнул, когда я спросила:

– Ты не позволишь ему забрать меня?..

Медленно оглянувшись, он сосредоточил на мне напряженный взгляд. Казалось, время замерло в этот момент. Но он внезапно оборвался… Вадим поджал губы, распахнул дверь и ушел, жестоко оставляя меня без ответа.

В грудь будто кол забили, так трудно мне стало дышать. Я не знала, куда деться от раздирающего на куски ощущения бессилия. Хотелось лезть на стену и выть в голос! Меня даже затошнило. Сильно.

Схватившись за живот, я постаралась глубоко дышать, чтобы унять рвотный позыв. Но кислота слишком быстро наполняла рот, так что я зажала губы и понеслась в ванную. Едва успела согнуться над унитазом, как меня вывернуло. Несколько раз прополоскало, лишая последних сел.

В изнеможении сев прямо на пол, я прислонилась к стене и пропустила в голове резонную мысль: еще немного таких стрессов – и у меня случится нервный срыв. Или я слягу с язвой желудка, или, как моя мать, безвозвратно двинусь головой…

– Эльза? – осторожно позвала Мира, остановившись недалеко от кровати, на которой я неподвижно лежала, притянув ноги к груди.

За окнами давно стемнело, но я продолжала смотреть в одну точку перед собой, не замечая времени и не желая двигаться.

– Я там чай на кухне заварила, – заботливо сообщила кухарка. Она даже не стала включать свет в комнате, чтобы не беспокоить меня. Ориентировалась только благодаря освещению из коридора. – Пойдем попьем? Может, и поешь чего-нибудь?..

Прикрыв глаза, я громко втянула носом воздух и отрицательно качнула головой. И звука не издала.

– Ты не переживай, Николай Олегович ушел давно! – негромко проговорила Мира, шагнув ближе и сев возле меня на корточки. – И охране велели не препятствовать тебе… То есть ты можешь свободно передвигаться по дому!

Ничуть не воодушевившись этой новостью, я апатично промолчала, а она прикоснулась к моему лбу тыльной стороной руки. Поняла, что температуры нет, и беспомощно вздохнула.

– Олега недавно привезли, – вдруг отстраненно сказала кухарка, теребя свой фартук на коленях. Я сосредоточила на ней взгляд – единственное, к чему я не могла оставаться безучастной, это новость о нем. – Говорят, он бодренький, но какое-то время ему придется соблюдать постельный режим. Вот… Я для него самую лучшую комнату подготовила и любимый суп сварила, а… заходить боюсь. Ему ведь сейчас покой нужен! Не хочу глаза мозолить, заставлять лишний раз нервничать… Как думаешь, я правильно поступаю?

Она с надеждой посмотрела на меня, но мои глаза снова равнодушно увело во мрак комнаты. Я должна была сказать, что Мира зря трусит. Что Олег как раз гораздо быстрее поправится, если она будет ухаживать за ним лично! Однако сейчас мне претило даже подобие разговора.

– Он что-то наговорил тебе, да? Что-то плохое?.. – вдруг попыталась выведать кухарка почти шепотом. Жгучие ассоциации тут же вонзились в сердце острыми когтями, и горло начало стягивать комом. – Поговори с Вадимом, – неожиданно посоветовала Мира серьезным тоном. – Я… может, плохо знаю ситуацию, но мне почему-то кажется, только он в силах тебе помочь! Если ты попросишь его об этом… Я уверена, он не откажет!

Я резко зажмурилась, будто мне стало больно, и тесно обняла себя руками.

– Эльза?..

– Мира, пожалуйста!.. – отозвалась я хриплым, сдавленным голосом. – Я хочу побыть одна… Пожалуйста!

На ее лице застыло растерянное выражение, но я жестоко отнеслась к чувствам доброй девушки и со стоном отвернулась к стене.

Мне никто не поможет. Никто не вытащит из беды, в которую я влезла. Я думала, что все еще управляю своей судьбой, но нет. Я в западне! И он четко дал понять это перед тем, как оставил меня в комнате… А Мира просто по незнанию ковырнула рану, которая ныла и ныла.

– Извини… – услышала я еле слышное. – Отдыхай. Я… потом, наверное, зайду.

Очень скоро дверь за моей гостьей тихо закрылась, и грудь содрогнулась от подступающего плача. Так умирали наивные надежды, которые кухарка попыталась поселить во мне. Я давила и уничтожала их беспощадно. Не позволяла даже зачаткам прорасти, чтобы потом… не было так больно.

* * *

Дверь в комнату вновь распахнулась, когда я уже пребывала в глубоком тревожном сне. В этот раз никто не заботился о моем покое – громкие шаги и хладнокровно включенный свет выдернули меня в реальность, от которой я с таким трудом убежала.

Нехотя приподнявшись, я разглядела надвигающуюся к кровати высокую темную фигуру, и сердце пропустило удар.

– Вставай, – раздался низкий непреклонный голос Вадима.

Одновременно с этим на мои ноги приземлилось что-то мягкое и увесистое. Наконец привыкнув к свету, я спросонья поняла, что это теплое женское пальто из коричневой замши, и нервы будто кипятком ошпарило.

Мой растерянный взгляд резко впился в бандита, который сдержанно велел:

– Одень это.

– Зачем?.. – спросила я с налетом опасения.

– Прокатимся кое-куда.

Напряженно наблюдая за моим ступором, Астахов в какой-то момент шумно втянул носом воздух и вдруг обхватил мое запястье.

– Да не бойся ты, – глухо рыкнул он, заставив меня подняться с кровати.

Носком ботинка бандит ловко придвинул к моим ногам чешки, а как только я их надела, всучил мне в руки пальто. Оно оказалось мне подозрительно точно по размеру и достаточно длинным, чтобы прикрыть ноги от холода. Неужели специально для меня купили?

Неуверенно следуя за хозяином дома, я от самой комнаты взволнованно буравила его спину взглядом. Тело не отпускал мандраж. Да, он сказал не бояться, и я доверилась его словам, но совершенно не представляла, чего ждать. Куда это мы с ним прокатимся? И интуиция твердила только одно: неспроста эта поездка…

Когда бандит пропустил меня к распахнутой парадной двери, и в лицо ударила ласковая волна ночного свежего воздуха, я вдруг осознала, насколько стала дикой. Насколько привыкла находиться запертой в стенах дома Астахова под постоянным наблюдением, что просто выйти на улицу казалось чем-то необычным! Особенным событием, которое мне могут снисходительно позволить.

Уже заведенный крутой глянцевый кроссовер черного цвета стоял прямо у крыльца, где дежурил вполне бодрый, несмотря на глубокую ночь, суровый охранник. Вадим подвел меня к двери пассажирского сиденья спереди и терпеливо дождался, пока я заберусь в салон. Затем он быстро обошел автомобиль, сел за руль, и большие колеса БМВ зашуршали по ровному асфальту в направлении ворот.