Преимущество ведьмаков заключалось в скорости реакции и быстроте действий, но сонный дурман сводил всё на нет. Обойти их с боков было делом одной минуты, когда самые взвинченные дойдут до готовности.

— Куда?.. — ахнул Коган. — Спятил?!

— Нам нужен этот союз! — отрезал Демиан. — Покойник его не подпишет.

На это нечего было возразить. Когану оставалось лишь проследить за тем, как Демиан перемахнул через стол, чтобы спасать, сам того не зная, жизнь собственному деду.

Как Магистр собирается это исполнить, лишённый возможности использовать магию и без оружия, Согрейн не брался гадать. Он тотчас потерял ученика из виду и на какое-то время перестал о нём думать.

Циклопические двери сотрясались от ударов снаружи. Кто бы ни стремился пробиться в зал совета: сторонники действующей власти или подмога заговорщиков, — активное участие в перевороте они примут только в том случае, если прихватили с собой таран, а ещё вернее — стенобитную машину, в чём Коган сомневался.

— Под стол! — рявкнул Согрейн, сопровождая приказ направляющим тычком в плечо.

Кристалина вскинула бровь.

— Что-о?..

— Ради всех богов, Криста, подчинись мне хоть раз в жизни!

— Ладно, — неожиданно покорно кивнула ведьма, поднимая шатром упавшую скатерть. — Раз в жизни.

Секунду спустя Согрейн уже выплясывал па на манер кадрили. Отходить дальше означало лишить себя последней возможности манёвра, вокруг уже закипели схватки. Значительную часть авалларов Демиан оттянул на себя, но это означало также, что ему приходится ещё хуже прочих.

Хоть голова у Согрейна была пустая и гудела как пожарный колокол, покуда удавалось не выставляться, худо-бедно уворачиваясь от диагональных ударов. От замахов по горизонтали оставалось только отступать. В какой-то момент он оказался зажатым между перевёрнутым столом и неприятелем. Перспектива быть пришпиленным к столу встала во весь рост, утомившийся "кадрилью" аваллар сериями уколов тыкал в ведьмака мечом с одержимостью энтомолога, от которого прямо из банки с эфиром упорхнула вожделенная бабочка. Подпустив его к себе на предельное расстояние, Согрейн увернулся, использовав все реакции, что оставило ему маковое зелье. Меч выбил щепки из столешницы, увлекая владельца вперёд и вниз.

Коган схватил стул и ударил, как самым нелепым и неповоротливым "щитом". Захрустело — дерево или кости. Лязг выбитого из ушибленной руки оружия. Коган саданул по голове надоевшему визави, отчего спинка, сиденье и фигурные ножки наконец рассыпались по отдельности. Не отвлекаясь, Коган поддел носком сапога выстраданное оружие и в низкой стойке встретил следующего противника, едва успев прикрыть голову.

Ему повезло в одном: накинувшиеся на него аваллары, похоже, никогда не встречались друг с другом ни в бою, ни в спарринге и не умели использовать сильные стороны каждого, выступая в связке. В противном случае они бы прирезали одурманенного мага в первые же секунды сшибки. Но они насели кучей и теперь мешали соседним, опасаясь задеть союзника. Коган отбивался, постоянно поворачиваясь, так, чтобы ближайший противник заслонял его от двоих других. Всё шло неплохо, если так можно выразиться о ситуации боя с тремя мечниками разом, будучи в весьма паршивой форме.

Всё портил возрастающий зуд под лопатками. Медленно очухивающееся ведьмацкое чутьё любезно подсказывало, куда придётся удар сзади. Что толку: увернуться от атаки с двух направлений ему не хватит времени.

Ощущение близкой опасности испарилось за мгновение. Сбоку возникла фигура князя Ланадар собственной персоной — с чужим оружием в руке, рукав нарядного камзола густо заляпан кровью бывшего владельца. Ведьмак и аваллар встали плотнее друг к другу, пользуясь короткой передышкой, пока обе стороны осмысляли произошедшую рокировку.

— Очень любезно с вашей стороны. Дорогой отец.

— Надеюсь, мне не придётся пожалеть об этом, — вернул любезность Ланадар.

Одного недруга взял на себя князь, но Коган едва мог отделаться от лишней мысли, что с того и одного будет чересчур. Князь выглядел одурманенным, а выстоять полноценный поединок не то же самое, что перерезать глотку тому, кто совершенно не ожидал подобной неприятности.

Сам Коган фактически получил полтора противника. Тот, что уже несколько минут изводил его кружением по усеянному осколками полу, — крепкий мечник, примерно равный Когану в его теперешнем состоянии. Второй то ли был преступно молод (по гладким рожам авалларов не разберёшь, сопляк перед тобой или этот сопляк ещё при сыне Аваллара родился), то ли до сей поры умудрялся избегать любых физических упражнений. Вероятно, даже покойный Г`винар лучше управлялся с мечом. Согрейн надеялся, что мальчишка проткнёт напарника или напорется на собственное оружие, которое он держал с тем же изяществом, с каким орудует сковородой драчливая баба. Увы, нынешнее везение Когана не простиралось так далеко.

И тогда Коган совершил ошибку человека, умеющего обращаться с оружием, перед тем, кто имел самое приблизительное представление о батманах и терциях. Он ударил, намереваясь как можно скорее покончить, сверху вниз, в голову, будучи уверенным, что мальчишка сделает то, что сделал бы любой на его месте, — уйдёт в защиту. Но не учёл, насколько противник неопытен и вместе с тем самонадеян. Решив, что ведьмак открылся для удара, он ударил сам, не заботясь о мелочах вроде дистанции. Когда меч раскроил ему череп, он едва ли осознал своё заблуждение.

Кристалина не ошиблась с определением использованного дурмана: Коган понял это, когда левая нога подогнулась, но боль была настолько притуплена, что почти и не чувствовалась. В широкой прорехе на штанине виднелась глубоко расступившаяся плоть, точно раззявленный рот выплёвывал кровь. Когда сбоку к нему метнулась тень оставшегося мечника, Коган, с усилием утверждаясь в скособоченной стойке, подумал, что потеряет сознание прежде, чем разберётся с врагом.

Но враги почему-то кончились.

Под плечо ему поднырнул Тимас, которому крестом перечеркнуло старый шрам на щеке, порез ещё кровил. В остальном ведьмак казался вполне целым. Перед Коганом возникла Кристалина, стряхивающая с одежды стеклянное крошево. Кажется, выбираясь из своего укрытия, она успела разбить бутыль о голову соплеменника. Ведьма опустилась на колени и деловито осмотрела бедро. Коган дёрнулся и скривился: его же собственный ремень послужил жгутом.

— Надо прижечь, — сквозь зубы процедила Криста и, зеленея, прижала ко рту ладонь.

Подошёл Крис Ланадар, зажимая платком глубокую царапину на шее.

— Где... Демиан? — просипел Коган.

Авалларский князь молча указал вглубь зала.

Демиан знал одно: он не станет разменной монетой в каких-то местечковых дрязгах. Ему нужен Аргай — при власти, живой и способный подписать клятый союз. Что бы это ни стоило.

Он приземлился чуть не на головы толпившихся у импровизированного бастиона авалларов и — смазанный силуэт, не замечая их, устремился к тронному возвышению. Зрение обманывало, в голове стоял шум, гремящий как целый оркестр, исполняющий симфонию Бездны. Оттолкнувшись от стола со спящими и убитыми, он коленями ударил нелепо застывшего аваллара, сшиб его на пол, откатился под обрушенным сверху мечом, оставив лоскут камзола... подсечкой взметнул чьи-то ноги и рванул бархат скатерти со всем, что на ней помещалось. Супницы, соусницы, бокалы стаей взметнулись в воздух, выплёскивая содержимое. Следом спланировала шитая серебром ткань.