Машина выехала на главную улицу и поехала мимо книжного магазина, художественной студии Старого Тора и Музея Мюклебуста, который был не совсем музеем, а скорее сувенирным магазином, сделанным для того, чтобы мистер Мюклебуст смог заработать еще больше денег. Они припарковались возле даглигваребутикк — бакалейной лавки, где тетя Ида собиралась сделать последние покупки: мясо и сыр для сэндвичей Хенрику и Сэмюэлю. Но сначала им нужно было перейти дорогу и заглянуть в скобяную лавку, единственное бревенчатое строение на улице, которое оставалось неокрашенным.

— Хорошо, идемте, дети, дафайте достанем корзины… у нас не так много времени до закрытия магазинов. И запомните, жители здесь очень любопытные. Если они начнут расспрашивать про Хенрика, или про лес, или про сбежавших троллей, мы не должны им ничего рассказывать. Поняли?

— Да, — хором ответили Марта с Сэмюэлем послушными, усталыми голосами, которые они использовали, когда отвечали учителю на школьной перекличке или повторяли молитвы. — Мы поняли.

И дети вылезли из машины и пошли вслед за тетей к багажнику, чтобы достать оттуда корзины. Еще секунда — и они бы заметили скрюченную дрожащую фигуру Тролль-сына, но тут у них за спиной раздался голос:

— Годдаг, Ида.

Обернувшись, они увидели старого, немощного человека с длинной белой бородой, одетого в забрызганную краской блузу. В руках у него был пакет из скобяной лавки, полный тюбиков с краской. Сэмюэль немедленно узнал в нем Старого Тора. Человека, который однажды видел двухголового тролля, убегавшего из леса, когда рисовал освещенный луной фьорд. Человека, которого заметили хюльдры, гнавшиеся за тем двухголовым троллем. Человека, который обнаружил, что в свои восемьдесят лет он может убежать от лошадей, несущихся галопом, с помощью найденного им браслета — браслета Хек, который он потом отдал тете Иде, когда она собиралась в лес на поиски Сэмюэля и Марты.

Пару минут они поболтали о чем-то на норвежском. Тетя Ида извинилась за то, что она до сих пор не вернула браслет Хек.

— Мне нужен браслет, — сказал Старый Тор. — Я не могу без него спать. Мне страшно. Я схожу с ума. Я закрываю глаза и вижу двухголовых троллей и этих жутких хюльдр, которые галопом несутся за мной.

— Я верну тебе браслет, — сказала тетя Ида. — Не переживай. Но ты должен знать, что лес изменился. Теперь там… — Она чуть не сказала «безопасно», но вовремя остановилась. Она знала, что если лес действительно станут считать безопасным, мистер Мюклебуст за несколько недель его разрушит.

Но, как оказалось, это уже было неважно. Старый Тор ее даже не слушал. Он находился в каком-то странном трансе. Он был уверен, что за спинами тети Иды и двух детей он только что увидел тролля. Юного одноглазого мальчика-тролля, который вылез из багажника машины и теперь шел вниз по главной улице.

Он поморгал, потом поморгал снова, но тролль по-прежнему был там, поэтому он сунул руку в карман и достал таблетки, которые прописал ему доктор.

Тетя Ида не придала особого значения ни этому действию, ни его ошеломленному бледному лицу. Старый Тор всегда был немного чудаковатым. Ведь он был художником. А с тех пор, как за ним гнались хюльдры, он стал еще более чудаковатым.

— Ну, хорошо, нам нужно идти. Нам нужно сделать много покупок. Морна, Тор.

Старый Тор ничего не ответил. Он просто застыл на месте как статуя. Статуя под названием «Старик видит тролля на главной улице и едва не умирает от сердечного приступа».

Поэтому тетя Ида оставила Старого Тора стоять на месте, захлопнула теперь уже пустой багажник и повела за собой Марту и Сэмюэля.

Но Сэмюэль и Марта оба остались у окна лавки, глядя на странного мальчика, шагающего вниз по главной улице.

— Это… — задохнулся Сэмюэль.

Марта тоже его увидела. Тролль-сын. Они выбежали из лавки, пока тетя Ида решала, какой же фонарь ей выбрать.

— Мы должны поймать его, пока никто его не увидел, — сказал Сэмюэль.

— Сейчас середина дня, — сказала Марта. — Его обязательно заметят!

Сэмюэль первым догнал его и схватил за плечо.

— Тролль-сын, что ты делаешь?

— Нет лес. Нет лес. Я остаюсь здесь.

Марта заметила, как из дверей одного из магазинов кто-то вышел: человек со светлыми волосами и светлыми усами, одетый в желтый передник. Это был Оскар, бакалейщик, и он шел прямо к ним, чтоб посмотреть на странного мальчика, который только что прошел мимо его окон.

— Быстро, — сказала Марта Сэмюэлю. — Дай ему свою шапку. И свой шарф, и пальто.

Сэмюэль торопливо обернул шарф вокруг шеи Тролль-сына и набросил ему на плечи свое пальто.

— Продень руки в рукава, — сказал он троллю. — Давай же! Быстрее! — Затем он снял шерстяную шапку и нахлобучил ее на голову Тролль-сыну, натянув до самого глаза.

— А теперь, Тролль-сын, послушай меня. Ты не должен произносить ни слова. Ты меня понял?

— Я тебя понял, Сэмюэль Блинк.

Марта обернулась и улыбнулась приближающемуся Оскару самой милой из своих улыбок.

— Вы, — сказал Оскар с сильным норвежским акцентом. — Это вы, англичане, которые пошли в лес, да? Это вы живете у Иды, йа?

Марта кивнула, а Сэмюэль тем временем поправлял шарф Тролль-сына так, чтобы он закрыл ему подбородок.

— Да. Это просто мы, англичане, и мы не вмешиваемся в чужие дела.

Оскар подошел ближе, с явной опаской поглядывая на Тролль-сына.

— А это что? Вы это принесли из леса?

— Нет, — торопливо ответил Сэмюэль. — Нет… это… мой друг… из Англии. Эрик. Его зовут Эрик.

— Эрик? — Оскара переполняли подозрения. — Привет, Эрик.

— Он не разговаривает, — сказала Марта.

— Он очень застенчив со взрослыми, — добавил Сэмюэль.

Оскар собрал все свое мужество, сделал шаг вперед и уставился на Тролль-сына.

— Почему его шапка так низко надвинута?

— Ему… э-э… холодно, — сказал Сэмюэль. — У него мерзнут… э-э… глаза. Ему нравится так носить шапку. Он может видеть сквозь… ткань.

Оскар изучал круглый бугристый нос и покрытые бородавками щеки.

— Он довольно уродливый, не так ли?

— Чш-ш! — сказала Марта. — Он очень… чувствительный. Его вечно дразнили в школе из-за носа. Вы его доведете до слез.

Оскар кивнул, но взгляд его все равно оставался подозрительным. Сэмюэль и Марта с ужасом смотрели, как его рука тянется к шерстяной шапке, закрывавшей половину лица Тролль-сына, и вот-вот сдернет ее с него. Все ближе и ближе и…

— Оскар?

Это была тетя Ида, которая вышла из скобяной лавки с тремя корзинами в руках: одна из них была набита едой, а две другие были теми, что Сэмюэль с Мартой оставили на полу, когда выбежали за Тролль-сыном.