Парни уходят, а Дима достает перепачканными землей и кровью руками телефон и вызывает скорую. Сначала нужно доставить Мора в больницу, а потом уже разбираться со всем остальным.

***

– После той стычки, – продолжает Дима, – все конкретно изменилось. Мор пришел в себя и попросил отца не выдвигать обвинений против Макса и ребят. Я, кстати, был против. Короче… Все замяли, а через какое-то время Моревы уехали из города. После, никто из этой тупой троицы мне не попадался, а если и видели, то обходили издалека. Как, собственно говоря, и Мор. Первое время я пытался как-то все наладить. Узнать, что черт возьми происходит, но на контакт не шел никто. Только раз Макс обронил одну фразу при короткой встрече… – краски пропадают с лица Зимина.

Это не разговор, а какая-то пытка.

– Он спросил, каково мне быть лучшим другом убийцы… – Дима не сдержавшись, опускает голову вниз, скрывая лицо.

Не знаю, стоит ли мне что-то сказать или сделать… Да я и не в состоянии. Словно связана, не могу сдвинуться с места, а во рту чувствую тугой кляп. Они считают его не просто виноватым… Они считают его убийцей. Самая страшная мысль в мгновение раскрывается черным цветком, он сам себя таким считает. Это объясняет многое. Да практически все.

– Мор до сих пор не сопротивляется, да? – спрашиваю, немного прокашлявшись.

– Ты его видела? Думаешь, откуда эти синяки? А волосы… Черт! Настя, я хотел помочь ему, – Зимин вскакивает с места, хватаясь руками за голову. – Понимаешь? Хотел! Но он не позволяет. Просто шлет куда подальше и все… Я не могу его поймать, он вечно пропадает где-то, а при встрече отталкивает.

Понимаю и поэтому киваю, уставившись в пространство и совершенно не вижу ничего. Дима садится на корточки передо мной и берет мои руки в свои. Его ладони такие теплые, а взгляд, который встречаю сбросив оцепенение, такой печальный.

– Я сейчас расскажу тебе то, что, скорее всего, отнимет у меня последние шансы на победу, – грустно улыбается. – Но похоже ты успела ввести мне сыворотку правды.

– О чем ты? О какой победе речь? – искренне удивляюсь.

– Мор предупредил меня, как только ты вернулась, чтобы я держался подальше, а я не послушал. Думал, Макс уже давно бросил этот бред с масштабным отмщением. Саша хотел тебя защитить и сейчас хочет. А я – дебил. Это все моя вина. Просто ты мне правда очень нравишься…

Я слышала до конца, но сердце осталось рядом с фразой «Саша хотел тебя защитить…». Так он бегает от меня, потому что боится мести Макса? Точнее, боится, что это каким-то образом заденет меня?

– Дим, ты не виноват. Ты же не знал, что Макс может…

– Знал, просто верить не хотел, – произносит с отвращением и злостью. – Думал, что все уже забыто, и один Мор варится в бесконечном чувстве вины. Но ты не волнуйся. Макс тебе ничего не сделает. Мы все решим.

Киваю, поднимаясь с места, и Диме тоже приходится встать.

– Мне нужна минутка, – отхожу на пару шагов назад и поворачиваюсь к Диме спиной.

Нет. Минутки явно будет мало. Голова наполнена таким количеством мыслей, словно жужжит рой пчел, при этом беспощадно жаля нервные клетки. Их целью всегда был Мор, и он это знал. Не оказывая сопротивления, он был легкой мишенью для того, чтобы спустить пар. А Зимина не трогали… Ну конечно! Боялись. Если Саша просто терпел, то Дима мог бы упрятать их за решетку за побои, с помощью отца или даже без него. А тут я. Какая удача. Надавить с помощью меня было бы безопасно. Не смертельно для Зимина, но неприятно. А что если они узнали бы…ну, в порядке бреда, что для Саши я тоже что-то значу? Мор отталкивает всех, потому что боится, что из-за него может кто-то пострадать?

– Насть…

– Отвези меня домой, пожалуйста, – обнимаю себя за плечи, пытаясь унять дрожь.

– Конечно, – Зимин покорно кивает. – Это самое отстойное свидание, которое у меня было.

Выдавливаю слабую улыбку, чтобы подарить ему каплю облегчения. Он единственный из их компании пытался жить дальше, нельзя винить его за это.

– Дим, – шагаю к нему на встречу. – Спасибо за то, что рассказал мне все. Представляю, как это было тяжело.

– Я хотел произвести впечатление, – повторяет шутку с нашего первого свидания.

– И у тебя получилось, – улыбаюсь свободнее, ощущая, как немного расслаблюсь. Ему удалось все-таки немного разрядить обстановку. – Так что нельзя назвать это отстойным свиданием, – пытаюсь внести собственный вклад.

– Так у меня есть надежда, что ты согласишься на еще одно? Бог любит троицу, – лицо Зимина наконец-то снова становится живым.

– Конечно, – понимаю, что ответ верный и нужный сейчас, но отчего-то ощущаю себя совсем не в своей тарелке.

Выбираюсь из машины, и Дима тоже выходит, чтобы меня проводить. Это лишнее, но я не говорю ему об этом. Единственное, чего сейчас хочется, так это забраться в кровать и уснуть на несколько дней, чтобы выключить шум в голове.

Во дворе ни души, фонари только-только вышли на смену солнцу, которое скрылось за многоэтажкой. Дима берет меня за руку, медленно поворачивая к себе и не давая отойти далеко от машины.

– Ты точно будешь в порядке? Может…

– Нет-нет. Я в норме, правда.

Зимин делает шаг вперед, становясь почти вплотную. Мамочки… И что мне делать?

– Дим, – стараюсь хоть чем-то отвлечь его. – Спасибо тебе за то, что все рассказал и… – замираю, потому что неожиданно оказываюсь в крепких и очень бережных объятиях.

Одна рука Димы располагается на пояснице, а вторая поднимается по шее и устраивается на затылке, заставляя приподнять голову и встретиться с нежным свечением карих глаз, на которые я была готова молиться в свое время, но сейчас…

Он наклоняется ниже. Секунда, две… Большой палец гладит щеку. Когда уже его губы находятся в опасной близости от моих, резко отворачиваюсь в сторону, подставляя щеку, которая получает легкий, почти невесомый поцелуй.

– Прости, – шепчет Дима, продолжая прижимать меня к себе. – Я не должен был… Давай сделаем вид, что ничего не было?

Торопливо выбираюсь из его объятий, отходя на безопасное расстояние, и виновато гляжу из-под ресниц. Я не могу ответить ему взаимностью. Это просто… Ничего нет. Я уже ничего не чувствую к нему.

– Дим, – начинаю я, но он вскидывает руку вверх, останавливая.

– Не надо. Не отказывай мне сейчас.

Его просьба заставляет чувствовать себя просто ужасно, но Зимин снова коротко обнимает меня, оставляя еще один поцелуй на волосах и возвращается к машине.

– Будь осторожна и старайся не ходить никуда одна. Если что, сразу звони мне. Увидимся завтра в универе, – говорит он, открывая водительскую дверь. – И, Настя, – встречается со мной взглядом, – я не отступлюсь.

Считаю ступени пока поднимаюсь наверх. Каждый шаг дается так тяжело, что хочется сесть прямо в подъезде и зарыдать от переполняющих меня эмоций. Это слишком… Слишком жестоко. Слишком глупо. Месть? Серьезно? Месть из-за несчастного случая. А Мор? Что он творит со своей жизнью?