Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вау, теперь я думаю, что мои чувства задеты», — криво сказала Сэм, а когда Куинн вопросительно взглянула на нее, объяснила: «Ну, не приятно узнать, что кто-то видит в тебе монстра».
— Я не думаю, что ты чудовище, — устало сказала Куинн, а затем нахмурилась. — Кроме того, ты сама виновата, что читаешь мои мысли.
— Очаровательно, — пробормотала Маргарита.
Мэри кивнула. «Ее разум считает нас монстрами не только потому, что мы бессмертны, но ее подсознание, то, что Фрейд называл Ид, думает так. Это говорит о фобии. Возможно, ее подсознание реагирует на прошлый опыт». Она сузила глаза на Куинн и спросила: «Ты уже сталкивалась с бессмертными, Куинн?»
«Что?» — спросила она вздрогнув и машинально покачала головой, хотя проблески воспоминаний пытались подняться в ней, но она почти привычно подавила их.
Глаза Мэри сузились еще больше, и она спросила: «Ты уверена? Ты даже не слышала о бессмертных до того, как Патрик напал и обратил тебя?
Куинн замялась, вспомнив, как Пэт когда-то пыталась рассказать ей какую-то историю об их родителях. Но воспоминание было шепотом, который она не могла расслышать, и, наконец, она снова покачала головой. «Нет.»
«Может это из-за нападения Патрика?» — спросила Сэм. «Я имею в виду, что это, должно быть, было травмирующим. Я слышала, что он был сумасшедшим, а его одежда была грязной, рваной и залитой кровью. А потом он разорвал себе запястье и чуть не утопил тебя, заставив проглотить его кровь. Это может вызвать фобию у любого. Черт возьми, оборот был травмирующим для меня, а я знала, чего ожидать. Куинн нет.
— Хм, — пробормотала Мэри, но она смотрела на Куинн так, что ей было ужасно не по себе.
— Что ж, — вздохнула Маргарита. — Тебе придется поработать над этим вместе с ней, Мэри.
«Но что, если она не сможет помочь Куинн избавиться от фобии?» — спросила Сэм, нахмурившись. — Мы просто оставим бедного Джета в качестве ее Ренфилда?
Куинн нахмурилась. Джет не будет ее Ренфилдом. Они могут быть любовниками и друзьями и…
— Нет, конечно, нет, — сказала Маргарита. «Он заслуживает шанс на жизнь с партнером, который сможет любить его так, как он этого заслуживает. Если Куинн не сможет преодолеть эту свою фобию, мы сотрем ему память и позволим ему найти смертную женщину, которая сможет подарить ему любовь, детей и счастливую жизнь, — объявила она.
Куинн с тревогой уставилась на нее при этой новости, а затем женщина добавила: «Или, может быть, я смогу найти ему другую бессмертную, для которой он мог бы стать спутником жизни».
Пока Куинн задыхалась от этого, Сэм с сомнением спросила: «Возможно ли это? Спутники жизни довольно редки».
«Раньше случалось, что смертный был возможным спутником жизни для более чем одного бессмертного», — сказала Маргарита, пожав плечами, а затем поморщилась и добавила: «Это может означать, что нам с Джулиусом придется довольно много путешествовать, чтобы найти еще одну, но он все равно хочет больше путешествовать. Мы мало куда выбирались с тех пор, как наша поездка на фургоне сорвалась с рельсов.
— Но он… я… ты не можешь… — пробормотала Куинн, не в силах выговориться.
— Мы не можем запретить тебе наказывать себя, Куинн, — мягко сказала Маргарита. «Только ты можешь решить отказаться от этого саморазрушительного побуждения. Но мы не можем позволить тебе наказывать Джета вместе с тобой. Он заслуживает счастья». Она позволила ей подумать об этом на мгновение, а затем добавила: «Ну не стоит беспокоиться об этом сейчас. Ты поговоришь с Мэри, чтобы решить свои проблемы. Я уверена, что все будет хорошо».
По-видимому, закончив разговор, Маргарита повернулась к Сэм и спросила: «Как дела у твоих сестер, дорогая? Я давно не видела Джо и Алекс. Сейчас все всегда так заняты своей жизнью».
Куинн не слышала ответа женщины. Она была поглощена своими мыслями и чувством обиды на то, чем ей угрожали. По сути, если она не «примет» Джета, что, по-видимому, означало, что она должна будет обратить его и возьмет на себя пожизненные обязательства, они заберут его у нее.
Помимо того, что она превратит его в монстра, ее проблема в тот момент также была анафемой для Куинн. Она была замужем один раз, и этого было достаточно. Она видела, как брак развалился, и пережила величайшее предательство, когда Патрик фактически убил ее, обратив. О, конечно, она все еще была жива физически, но она больше не была человеком, а Куинн Питерс была мертв. Теперь она была бессмертной Куинн Фэиян Мэн и должна была начать новую жизнь. Она потеряла все, что имело для нее значение.
Ну, не все, признала она. У нее все еще были Паркер и Пэт, и она была благодарна за это, но Куинн ходила в школу и шестнадцать лет готовилась стать кардиоторакальным хирургом. Действительно, почти тридцать лет ее жизни, если включить детский сад и двенадцать лет школы. Большая часть ее жизни была посвящена карьере, но затем в один момент эгоистичной жестокости Патрик, человек, поклявшийся перед Богом и людьми любить и лелеять ее, лишил ее всего. Только дура рискнет довериться другому мужчине, чтобы впустить его в свою жизнь после чего-то подобного. Взять Джета в любовники — это одно, но посвятить себя ему? И инициировать его? Она предпочла бы вернуться к своему унылому, пустому существованию в своем коттедже в Италии, избегая людей, как смертных, так и бессмертных, и просто позволить времени идти своим чередом, пока ей не посчастливится умереть.
Куинн вздрогнула от этой мысли. Даже она знала, что это не здорово. А как же Паркер? Какой матерью она могла быть для него в таком состоянии? Конечно, Пэт вмешалась бы и помогла, но это было бы равносильно тому, как мать Джета залезла бы в бутылку и оставила его на воспитание маме Эбигейл, только в случае Паркера это была бы его тетя, а не просто какая-то соседка.
Итак, что ей делать?
Очевидно, ей нужна была консультация, ради которой она прибыла сюда, но она не ждала ее с нетерпением. Куинн знала, что это займет некоторое время — много сессий, тяжелая работа и все такое прочее дерьмо. Ей хотелось, чтобы ей дали одну таблеточку. Или
