Я вернулась к беседе со свекровью.

– Цимус, – простонала та, – умираю от смеха. Лена никогда раньше не слышала это слово и перепутала его с цитроном. А мы-то! Изощрялись в подаче лимонов!

– Да уж, – пробормотала я, – опростоволосились по полной программе. Прости, Рина, больше говорить не могу. Вроде кто-то идет.

– Это ты меня извини, что работать мешаю, – произнесла свекровь и отсоединилась.

Дверь в дом открылась, во двор вышли Никита, Миша, Иван и Димон, они несли носилки, на которых лежала Полина. Рядом с капельницей в руке шагала медсестра, замыкал шествие хмурый доктор.

Я посмотрела вслед процессии и вернулась в дом. Вскоре в комнате появились и мужчины.

– Простите, господа, – произнесла Анастасия Романовна, – я очень устала.

– Мы скоро уедем, – пообещал Иван.

– Перед тем как покинуть вас, хочу показать интересную переписку, – сказал Димон и повернул к нам свой ноутбук.

– Если плохо видно, могу прочитать вслух.

Погодина нацепила на нос очки.

– Нет, спасибо.

Я тоже посмотрела на экран и увидела текст.

– Это Анастасия.

– Здрассти! Туточки я.

– Василиса, немедленно приезжай.

– Что случилось?

– Некогда объяснять. Бери такси.

– Денег совсем мало осталось.

– Верну потраченные. У нас полиция. Запоминай. Это Полина отравила Зельду и Веронику.

– ??? Она же ничего не знает о нашей фирме.

– Нет. Это я не знаю!

– Вы? Но вы, Анастасия Романовна, у нас главная.

– Включи ум. В Агафине полицейские. Они нашли мой сундук с драгоценностями.

– О-о-о! Где? Его вам вернули?

– Да. Подробности потом. Я в шоке. Полина украла украшения! Слов нет. До сих пор я считала, что вор муж Зельды. Все обсудим позднее. Ты сейчас приедешь, войдешь и скажешь: «Мне написала Полина».

Я на секунду оторвалась от экрана, посмотрела на Погодину, которая сидела с окаменевшим лицом, и опять впилась глазами в ноутбук.

– Полина мне не присылала сообщений!

– Вася!

– Что?

– Войдешь и скажешь: «Меня вызвала Поля».

Я читала, как Анастасия инструктирует Василису, объясняет ей, что и как следует говорить, всматривалась в экран с таким напряжением, что глаза стали слезиться. Я видела текст, понимала, что его отправила Погодина, но разум отказывался верить глазам. В конце концов Анастасия написала:

– Все ясно?

– Нет. Зачем мне это делать? – спросила Бокова.

– Сосредоточься. Ты поняла: в Агафине полиция?

– Нельзя врать в таком случае! Оштрафуют!

– Ты не сделаешь то, о чем я прошу?

– Очень боюсь, что накажут.

– Опасаться надо другого.

– Чего?

– Если вопросы начнут задавать мне, то я расскажу такую историю. Василиса помогала Зельде и Веронике по хозяйству. Потом перестала. Но ключи, которые ей от квартир дали, не вернула. В детстве Вася училась у Клавдии ремеслу отравителя. Бокова приехала в Агафино, украла из оранжереи очень ядовитые плоды опарима, смешала их с халвой, положила в коробочку, приехала в дом Красновых и подкинула коробку хозяйке на подушку. И убежала. Василиса знает, что муж Зельды балует жену сладкими подарками, укладывает конфеты в коробки-пакеты, которые сам мастерит. Бокова решила, что в смерти Зельды заподозрят Краснова. В том, что Лев решил отправить к праотцам вредную, вечно недовольную его заработками супругу, нет ничего удивительного. Даже я так решила, сказала Анжелике, которая позвонила мне, чтобы сообщить о смерти матери: «Уверена, что преступник твой отец».

– Неправда! Коробку мне дали вы, велели: «Оставь ее у Зельды в спальне, Лев решил сделать ей сюрприз. Сам уехал, а подарок-то есть!» Ой! Это вы отравили Зельду!

– Василиса, коробку с халвой и ядом в квартире оставила ты. Я ни при чем.

– Вы меня туда отправили!

– И как ты это докажешь?

– Ну… расскажу, что вы мне приказали…

– Смешно. Кто тебе поверит? Ты совершила два убийства!

– Я? Убила двоих? Кого?

– Кто поставил тайком в кухне у Вероники бутылку с ее любимым фруктовым чаем? Кто открыл дверь ключом и вошел, когда там никого не было?

– Я. Вы попросили это сделать.

– Ты даже не спросила, отчего у меня такая странная просьба. Просто взяла ключи и кинулась к Фоминой.

– Но это же вы приказали!

– Кто входил без спроса в квартиры Зельды и Ники? Кто не вернул им ключи?

– Я.

– Кто оставил коробку с халвой и бутылку с чаем?

– Я.

– Значит, тебя и расстреляют!

– За что?

– За убийство подруг детства!

– Но… я не знала про яд… честное слово. Это вы сделали!

– Меня и близко там не было. А ты находилась.

– Я даже не слышала про отраву!

– Скажи это солдатам, которые тебя на казнь поведут.

– Не хочу! Нет! Я боюсь!

– Тогда делай, что я велю!

Переписка завершилась.

– …! – закричал Мирон и вскочил. – Обе твари!

Никита схватил Краснова.

– Спокойно. Сюда уже едет полиция.

– Анастасия Романовна, почему вы решили убить тех, кого знали с детства? – спросила Ада.

– Ага! Так она и ответит, – зашипел Мирон, – гадина!

– Госпожа Погодина сейчас все скажет откровенно, – остановила разъяренного мужика Дюдюня.

– А вы совсем не глупы, – протянула Погодина, – долгое время Зельда, Вероника и я работали вместе. Все финансовые дела вела Ника. Она не бедная женщина, как, впрочем, и Зельда. Авдотья оставила Гортензии и им торговый центр. Дотя была умна, и кто-то ей подсказал, что сдача помещений в аренду выгодное дело. Вдова Вениамина приобрела здание, после ее смерти его хозяйками стали Горти, Зельда и Вероника. Гортензия, естественно, получила львиную долю наследства, но и остальным немало досталось. Чтобы обеспечить родную дочь и тех, кого Дотя тоже считала своими детьми, Локтева потратила все деньги. Да не свои. Средства собирались жителями Агафина для восстановления села. Мы решили привести в порядок кладбище, построить новые дома, оранжереи… Копили деньги, доверили их хранить Доте. А та все собранное без спроса пустила на покупку здания, которое досталось тем, кого она любит. Судьба Агафина, могилы предков – все побоку. Между прочим, Наташа, дочь Никитина от домработницы, в список любимчиков Авдотьи не вошла.