главное почему?

Кардагол задумчиво изучил тлеющий кончик сигары, затушил ее о подлокотник кресла и мрачно уставился на меня. А я что? Я ничего, и не нужно на меня так смотреть, я понятия не имею, кому Ларрен понадобился. Хотя, когда узнаю, я этому "кому-то" голову оторву. За сокрытие благополучно спасенного кузена от общественности!

— Насчет Саффы что-нибудь узнали? — спросил Кардагол.

Я пересказал ему полученную от Кошки информацию, и Повелитель времени довольно заухмылялся, объявив:

— Отлично! Значит, идем брать за жабры султаншу. Сейчас дворец по камушку раскатаем, вытащим эту дамочку и как следует допросим.

— Не надо дворец по камушку, — возразил Шеоннель, — Иоханна расстроится. У нее же удачный договор с Шактистаном. Ларрен жив, не стоит устраивать разрушения.

Я был готов с ним не согласиться, потому что был бы рад раскатать по камушку не только дворец, но и вообще все это недоделанное шактистанское государство, в котором чужие невесты пропадают. И плевать мне на блондочкины договоры и прочее. Но… если Ханна расстроится, то мне влетит от Саффы. Да-да, сейчас Саффы здесь нет, и неизвестно, когда мы ее найдем, но ведь рано или поздно найдем, и вот тогда мне достанется. Ну и вообще, нехорошо это — беременных подруг расстраивать.

— Шеон прав, — сказал я, с удовольствием наблюдая выражение несказанного удивления на физиономии Кардагола. Ну да, он-то уверен был, что я его разрушительную идею поддержу. — Мы сами виноваты в том, что случилось с Ларреном. Его раскрыли, и султан имел полное право казнить шпиона. Мы не можем мстить ему за это.

— А за Саффу? — попытался завести меня Кардагол.

— За Саффу будем мстить, когда найдем ее и узнаем, кто истинный виновник ее исчезновения.

— Лин, ты сегодня такой рассудительный, что мне страшно, — поддел Кардагол.

— Да я такой. Так что бойся меня и… давайте подумаем, как нам добраться до султанши, не поднимая шума и, тем более, не разрушая ничего.

— Без шума и разрушений значит? Ну-ну! — как-то совсем уж радостно прорычал Кардагол, распорядился, — ждите здесь и чтоб никуда отсюда! — и исчез.

Мы с Шеоннелем переглянулись.

— Шеон, тебе не кажется, что мой родственник нуждается в лечении? Причем длительном. Где-нибудь на изолированных островах с интенсивным применением всяких разных успокоительных средств и тому подобных вещей?

— Мне кажется, тебе нужно его поменьше бесить, — отозвался полуэльф.

Ну да, еще скажите, что это я нашего великого и ужасного разозлил! Будто я виноват, что кто-то там не дал ему над Лариком колдовать и показал себя более сильным магом, чем наш непобедимый Повелитель времени.

— Знаешь, мне сейчас совсем не до того, чтобы с Кардаголом в дразнилки играть, у меня вообще-то невеста пропала, если ты не забыл. Как думаешь, куда свалил этот онанист-затейник?

Шеоннель пожал плечами:

— Не знаю, куда он отправился, но нам лучше послушаться его и ждать. Лин, только прошу тебя, без самодеятельности!

— Что бы я делал без твоих советов, рассудительный ты мой! — профыркал я, но возражать не стал. Ждать так ждать.

Знал бы я тогда, что ждать придется не пару часов, а пару дней!

Глава 17

Ларрен

Мне здесь хорошо.

Давно не ощущал подобного умиротворения. Даже не помню такого. Наверное, мне стоило остановиться и подумать о своей жизни, и вот Аргвар предоставил такую возможность.

Сложностей с расшифровкой нет. Я вполне могу не уделять этому все свое время. А потому купаюсь, просто валяюсь на песке, разглядывая небо, играю с Котом, готовлю рыбу. Размышляю.

Мне хорошо здесь. Спокойно. Впервые за долгое время я нахожусь в равновесии. И не ненавижу себя и свою судьбу. К печати привык. Да и надпись "вне закона" вполне меня устраивает. Она уже говорит не о собственности, а о том, что социальные нормы на меня не распространяются. Что ж, это не страшно. Я всегда держался особняком. За исключением последнего времени. Я говорил уже, что привязался к мальчишкам, и это правда. А Кот мой — это просто чудо, чудо во всех смыслах.

Мне как-то тепло на душе от всего этого. Я оттаиваю. И мне хорошо здесь. Немного царапает душу мысль о том, что, мальчишки считают меня мертвым, переживают. Приятно, что кого-то взволновала моя нелепая кончина. Вот будет здорово, когда я оживу. Обрадуются…

Слова шифровки складываются в какое-то нелепое стихотворение.

Под синевой небес,

на зелени травы

В тени сосны высокой,

на толстом одеяле

Возможно, как и я,

посиживали вы,

Но ничего о том,

что было здесь, не знали.

Кардагол увлекался поэзией? И эротикой? Нужно же было взять именно эту книгу в качестве базы.

Все так же найденные слова, будучи нанесенными на бумагу, видоизменяются и складываются в строки.

А стих получается длинным. Правда, от этого он не становится более осмысленным. Понятия не имею, как привязать чашу к описанию пейзажа. Может быть, имеется ввиду конкретное место, в которое стоит доставить артефакт? Тогда описание должно быть более четким. На траве под сосной. Это вполне может быть и здесь.

Он не был с нею груб.

Она была согласна.

Касанья рук и губ,

Его характер властный,

Все нравилось ей в нем

И трепетала дева.

Он думал лишь о том,

Что вновь сходил налево.

Его ждала жена,

прелестная маркиза,

как прежде влюблена

в него и то, что снизу,

ну и в его глаза,

еще, конечно, тоже.

Она была бы за,

но с ней он так не может.

Маркиза, это, интересно, кто? С маленькой буквы, стало быть, не имя. Возможно, титул или профессия. Или национальность. К чему гадать? Понять бы, зачем он здесь. Может быть, речь должна идти о каком-то конкретном государстве или даже мире?

— Кот, просыпайся, есть будешь?

— Муррр.

— Не мурр, ты рыбу какую будешь — сырую, вареную или жареную на углях?

"Сырую"

— Ну и хорошо. Мне меньше готовить.

не может он стонать,

быть слабым непристойно.

Приходится играть,

Что он — мужчина-воин.

Он сильный и большой,

А хочется отдаться

Под ласковой рукой

Рычать, стонать, метаться.

М-да, героя этого стихотворения впору пожалеть. Или великий и ужасный Кардагол писал о себе? Вот уж вряд ли. Отдаться ему хочется… Юморист.

Я уже отчаялся определить в этих строках хоть