Номер шесть уехала за границу, и с ней невозможно было побеседовать, хотя очень хотелось. По ее словам, она очень жалела об этом.

Говоря об авторах одной книги, нельзя не упомянуть Маргарет Митчелл.

Маргарет Митчелл, которая отправила свой роман издателю в чемодане, а затем засыпала его телеграммами. Сдавшись под ее натиском, издатель неохотно сел за чтение рукописи в поезде. Рукопись затем стала романом «Унесенные ветром». Я очень завидую тому издателю, который первым прочел этот роман. Представьте, какое это невероятное везение — быть первым человеком на земле, прочитавшим его. Боюсь представить, сколько всего могло пойти не так. Рукопись могла потеряться, мы лишились бы великого произведения еще до его издания… Или, еще хуже, издатель мог отдать ее кому-то другому, не справившись с потоком других рукописей.

Страшно от одной только мысли об этом.

Я нахожу прекрасным то, что Маргарет Митчелл зареклась больше не писать книг, вложив всю себя в роман «Унесенные ветром». Она посвятила всю себя одному-единственному произведению.

Нет, что вы, я и не думал сравнивать эту книгу с «Унесенными ветром». Просто рассуждал о работе издателя. Появление романов вроде «Унесенных ветром» делают работу издателя увлекательной и одновременно пугающей.

Обычно я днями напролет копаюсь в горе рукописей на моем рабочем столе в поисках чего-то стоящего, но редко бываю вознагражден. Однако бывает, когда меньше всего ждешь этого, что откуда ни возьмись появляется нечто выдающееся; и в мгновенье ока, будто так и было запланировано, книга отправляется в мир.

Я сразу понял, что она вряд ли заинтересована в карьере писателя, потому как-то спросил ее, кем она хочет стать.

Тогда она протянула:

— Ну, дайте подумать…

Она никогда не улыбалась. Смотрела на меня предельно серьезно, отвечая:

— Пока не знаю, но точно не писателем.

Тогда я спросил, есть ли что-то, что она хочет делать. После раздумий она ответила, что есть нечто, что она хочет узнать. Казалось, она что-то придумала.

— Сперва издать эту книгу не показалось мне удачной идеей, но теперь я очень вам благодарна. Думаю, эта книга будет полезна, чтобы узнать то, что я хочу, — сказала она.

Я все пытался выведать, о чем она говорит, но она лишь повторяла, что это ее личное дело. Так я и не узнал ничего.

Кстати, не прошло и года с момента выхода книги, как мне поступил очень странный звонок.

В нашем деле такие звонки не редкость. Кто-то звонит и представляется автором той или иной книги и просит перевести ему на счет роялти[87], или жалуется на непристойное произведение, или обвиняет автора в плагиате, утверждая, что в книге описана его личная жизнь, и так далее… О, вы будете удивлены, услышав, как бывает!

Нет, тот звонок был странным в ином смысле — вот почему, наверное, он мне и запомнился.

Звонила сдержанная, утонченная женщина средних лет. Она прочла изданную нами книгу и желала уточнить, не являлась ли, случайно, ее автором Макико Сайга. Я решил, что они давние знакомые и женщина просто хотела таким образом связаться с ней.

Ничто в ней не показалось мне подозрительным.

Мы использовали псевдоним и не размещали фотографии автора в книге, потому я решил, что она действительно с ней знакома.

Однако на этот случай госпожа Сайга оставила довольно четкие указания — в случае если кто-то будет искать ее контактные данные, особенно кто-то, знавший ее в детстве, я должен в ответ спросить имя и адрес этого человека и сообщить, что автор непременно с ним свяжется. Так я и сделал.

Женщина по ту сторону провода на секунду замолчала.

Во время звонка я уловил какой-то посторонний шум на фоне. Я решил, что она, должно быть, звонит мне с улицы, но не смог идентифицировать этот звук.

Стоило ей замолчать, как я наконец понял источник этого шума.

Это был шум волн.

Она звонила мне с побережья. По непонятной причине я сразу представил себе берег моря в Хокурику.

Женщина снова заговорила:

— Госпожа Сайга проделала отличную работу, много раз посетив город К. и побеседовав со старыми знакомыми; она приложила столько усилий и так подробно написала о произошедшем…

Ее голос вдруг изменился. Тон стал заискивающим, будто она хотела чего-то от меня добиться. Я насторожился, хоть и не понимал, что ей было нужно.

Я осторожно подтвердил, что госпожа Сайга действительно провела серьезную работу. Когда я переспросил ее имя и контакты, она вдруг замолчала, а затем и вовсе бросила трубку.

Это меня обеспокоило.

За мгновение до того, как звонок оборвался, я смог различить кое-что среди шума волн.

Рядом со звонившей женщиной находилась еще одна, значительно моложе. У нее был очень высокий голос, я расслышал его на секунду. Похоже, именно она так хотела узнать имя автора книги — именно она, а не звонившая женщина, была с ней знакома.

Мне стало не по себе.

Почему тогда она не позвонила сама? Почему не представилась?

Положив трубку, я еще какое-то время думал об этом.

Что же она на самом деле хотела узнать?

Вы сейчас тоже работаете над книгой?

Неужели снова расследуете это дело?

Нон-фикшен о книге в жанре нон-фикшен? Звучит интересно. Сейчас очень популярны произведения о периоде Сёва[88]. Возможно, потому что поколение, видевшее войну, уходит, и все мы ощущаем какой-то кризис. Хотелось бы, чтобы как можно больше молодых людей по всему миру со своим уникальным опытом занялись переосмыслением этого периода времени и его событий.

Нет, можете не отвечать. Говорят, нельзя рассказывать о проекте или показывать его другим, пока он не закончен. Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах…[89] Стоит рассказать о чем-то, как магия исчезнет. Лучше тихо растить замысел внутри себя, не говоря никому.