Разумеется, его отчаянный крик не остановил неумолимое приближение инквизитора ни на йоту.

Факел сделал какое-то неуловимое движение, буквально просто плечом дернул. Следователь даже не почувствовал самого удара, а только ощутил, как щелкнули его зубы. Изображение в глазах окуталось мутной пеленой, а затем сознание упорхнуло в какие-то недосягаемые для разума дали.

Как долго фээсбээновец находился в отключке, он затруднялся предположить, ведь в этом полутемном погребе невозможно было понять, день на улице или ночь. Подполковник застонал и попытался потрогать пострадавшую от удара челюсть, но не смог даже пошевелиться. С трудом осмотрев себя все еще плывущим взглядом, он понял, что сидит на стуле, связанный цепями, которыми ранее был опутан труп несовершеннолетнего инфестата.

- Очухался? - поинтересовался инквизитор, отрешенно перебирающий разного рода инструменты, оставшиеся еще от старого хозяина этой халупы.

- Ты-ы совсем оборзел, что ли?! - зло выкрикнул следователь. - Ты чего творишь?!

- Этот тебе для каких целей понадобился? - проигнорировал Жарский вопрос и ткнул пальцем в сторону освобожденного от пут мертвеца.

- Развяжи, идиот! - рявкнул подполковник. - По тебе за это инфестатская зона плачет, понял?!

Реакция бойца на прозвучавшую угрозу оказалась не совсем той, на которую рассчитывал фээсбээновец. Факел порывисто подскочил к сжавшемуся в испуге пленнику и навис над ним в нескольких сантиметрах, прожигая яростным взглядом. Савонов никогда не считал себя впечатлительным человеком, но в этот раз ему хватило одного только вида полыхающих адским пламенем глаз Факела, чтобы оказаться на грани обморока.

- Еще раз раззявишь пасть не по делу, - прорычал инквизитор, - и я начну тебя, падаль, резать. Так или иначе, но ты мне все расскажешь.

- Да ты сбрендил! Я ничего не… ай!!!

Голова подполковника дернулась от хлесткой пощечины, которая оставила после себя красный пульсирующий след на его щеке.

- Завали. Хлебало. - членораздельно отчеканил Жарский. - Не хочешь говорить по-хорошему, я начну задавать вопросы по-плохому.

В руках бойца словно по волшебству возник аккумуляторный шуруповерт, уже снаряженный сверлообразной битой, а затем уткнулся служащему в левое колено.

- Даю последний шанс. Зачем тебе похищать моих близких?

- Ты с ума сошел! - завопил следователь, дрожа всем телом. - Я тут ни при чем… А-а-а-а-а-а!!!

Инструмент зажужжал, вкручивая сверло прямо в коленную чашечку, но шум его работы оказался начисто заглушен истошным воплем фээсбээновца. Зрачки Факела расширились, как у наркомана, когда болезненные пароксизмы коснулись его дара. Но в остальном он сохранил полную невозмутимость, словно занимался самой обычной рутиной.

- Дубль два. Чего ты хотел добиться этим похищением?

- Ах-р-р… ах… сука… ай… - подполковник ФСБН судорожно дышал и никак не мог обрести дар речи. - Я… я… не при делах…

- Как знаешь.

И шуруповерт заработал снова, избрав на этот раз целью вторую ногу. Теперь уже инквизитор не останавливался, покуда сверло не погрузилось в сустав на всю свою длину. Второй раунд пытки показался следователю не просто долгим, а целой вечностью. Мужчина неистово бился в своих путах, визжал и ронял на себя слезы вперемешку с соплями. Штанины форменных брюк быстро пропитались кровью, а воротник кителя намок от летящей из раззявленного рта тягучей слюны.

Когда мотор инструмента сбросил обороты, а острие биты с чавканьем выскочило из глубокой раны, фээсбээновец чуть не зарыдал от счастья. Неужели, он это пережил?

- Итак, я слушаю тебя, - невозмутимо проговорил Факел.

- Я… хорошо… я скажу! - кое-как вытолкнул следователь слова из охрипшего после длительных воплей горла. - Это все из-за тебя… из-за твоих… способностей…

- Отъем некроэфира? - сразу уловил Факел, откуда дует ветер. - Ты ведь этим интересовался в нашу первую встречу?

- Да-да! - Савонов так неистово затряс головой, что продырявленные колени отозвались вспышкой резкой боли. - У меня есть заказчик… он заплатил большие деньги за эту информацию. А ты… ты отказался говорить. Мне пришлось…

- Что за заказчик?

- Широков! Его фамилия Широков! Он занимается строительным бизнесом в столице!

- И зачем какому-то строительному магнату знать, как можно выкачать силу из инфестата? - вскинул бровь инквизитор, по-видимому, заподозрив неискренность.

- Потому что он тоже одаренный! - поспешно выпалил следователь, пока шуруповерт не завелся вновь.

- О, как! Занятно…

- Отпусти меня, Жарский, - неожиданно взмолился фээсбээновец. - Давай разойдемся без претензий!

- Это с чего ты взял, что у меня нет к тебе претензий? - безжалостно раздавил боец последние надежды Савонова на благоприятный исход. - Во-первых, я не верю тебе. Ты как изворотливая крыса, которая забудет все свои обещания, только выбравшись на волю. А во-вторых, твое наказание еще даже не началось. Просверленные ноги - это слишком малая цена для того, что ты пытался сделать, мразь.

- Нет, подожди! Я расскажу тебе, во что на самом деле ввязался твой напарник!

- Изюм? - удивился Жарский.

- Именно!

- А ну-ка! И каким же он образом тут замешан?

- Сначала сними цепи! - с надеждой попросил следователь.

- Кажется, ты еще не совсем осознал тяжесть своего положения, - с картинным вздохом констатировал Факел. - Со мной бесполезно торговаться.

А потом сверло закрутилось вновь. На сей раз инквизитор трудился над захваченным фээсбээновцем шокирующе долго. Он упоенно протыкал тело пленника в десятках различных мест, нарочно метя в кости, чтобы причинить как можно больше страданий. А Савонов уже даже не кричал, а натужно сипел, потому что сорвал голос еще в самом начале этого интенсивного допроса.

Сколько длилась пытка не смог бы сказать, пожалуй, ни пленник, ни истязатель. Поскольку первый то и дело терял сознание, падая в объятия болевого шока, а второй даже не заметил, как увлекся своим занятием. К лицу охотника на нежить прилипла настолько отвратительная ухмылка, что один лишь ее вид вызывал едва ли не более сильные страдания, нежели сверло, намотавшее на себя куски плоти и макаронины сухожилий.

В конце концов, подполковник не сохранил при себе ни единого секрета. Он выложил инквизитору все-все-все. Про то, как его нанял Широков. Об использовании бизнесменом умертвий и кукол в строительных работах. Про то, как Савонов изо всех сил покрывал его делишки и сливал информацию о готовящихся облавах. Про яростную конкуренцию с Бестужиным. Про напарника-спецназовца, который за каким-то хреном полез в это противостояние и чуть не поплатился жизнью. Про маньяка-Валентинку, про его эксгумированную жертву, про художества самого Кирилла Балконюка, которые следствию удалось точно установить. Истязаемый подполковник даже озвучил собственные домыслы по этим ситуациям, поскольку доподлинно знал далеко не обо всем.

А Факелу было все мало… Он мучал фээсбээновца до тех пор, пока у шуруповерта