моему невербальному давлению, но потом все-таки сдался и опустил глаза.

- Ты все еще винишь себя? - в лоб задал я вопрос, как только почуял в собеседнике неуверенность.

- Да, виню, - без обиняков заявил парень, даже не думая отпираться. - И ты меня не переубедишь.

- А я все-таки попробую, Умар, - хмыкнул я. - Скажи, Сынок, ты веришь в бога?

- Ну-у, Юр, я же мусульманин, - поколебался инквизитор, - так что давай определимся для начала, о каком боге идет речь?

- Неважно, - огорошил я его. - О великом создателе, чья воля способна менять грядущее и стирать минувшее. О том, кто сотворил этот мир. А уж как его называют те или иные народы, то дело десятое.

- Что-то я не замечал в тебе раньше такого жаркого огня веры, - с сомнением посмотрел на меня Салманов. - С чего вдруг такие перемены?

- Собственные похороны очень сильно меняют мировоззрение, - одарил я парня кривой ухмылкой. - Ну так что, ты веришь?

- Верю…

- Вот и отлично. Тогда мне легче будет объяснить, что ты стал всего лишь одним из маленьких кирпичиков божьего промысла. Ты должен был уйти, чтобы я прошел через те испытания, которые для меня подготовило небо, понимаешь?

- Э-э-э, если честно, то не очень…

- Когда я умер, то бог кое-что мне дал, - расплывчато пояснил я. - Нечто такое, с помощью чего можно нанести сокрушительный удар по неживой угрозе, если им правильно воспользоваться. Если б не ты, то я до сих пор бы бегал по промзонам с «Косой» наперевес, вылавливая умертвий, и не видел бы перед собой великой цели. Я бы продолжал обманывать себя, и искать во лжи спасение. Но теперь я чувствую бога вот здесь…

Под скептическим взглядом парня, я приложил руку к груди.

- А чтобы ты не считал меня поехавшим, я тебе скажу, Умар, что Гиштап и Крюков знают об этом даре. И они будут его использовать. И все это стало возможным в том числе и благодаря тебе.

Последний мой довод сумел немного поколебать убежденность Салманова в моем сумасшествии, и он ненадолго задумался. Уж кто-кто, а наши командиры не казались ему наивными глупцами, способными поверить в голословную блажь.

- Ну а теперь, когда я пояснил тебе, что в твоем поступке нет ничего постыдного или предосудительного, ты продолжаешь думать, чем-то обязан мне?

- Я все равно буду помогать, - упрямо тряхнул стильной челкой напарник, - но тебе так или иначе придется мне дать хотя бы краткое пояснение.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнул я, убедившись, что у Сынка в фундаменте желания мне содействовать лежат не одни только угрызения совести. - Тогда скажу коротко: я знаю, кто стоит за покушением на мою семью.

Брови Салманова взлетели на лоб и надолго там застряли.

- Если так, то надо скорее сообщить обо всем комбату! - взволнованно предложил инквизитор. - Он больше других заинтересован, чтобы подобных происшествий не случалось, и окажет всемерную поддержку!

- Нет, дружище, - отрицательно помотал я головой, - этот вариант отпадает. У меня попросту нет никаких доказательств. А рыбка там очень крупная, богатая, да к тому же имеет коррупционные связи в ФСБН. Одна торчащая верхушка его делишек тянет на три пожизненных в инфестатской зоне. А сколько еще эпизодов остается за кадром? Но он не только не скрывается, а напротив, живет вольготно, катается на роскошных авто и ходит в дорогие рестораны. Если будем жучить его по закону, то он легко вывернется. И моя семья снова окажется под ударом.

- Ты сказал, инфестатская зона? - нахмурился парень. - Он одаренный?

- Именно. Причем, теневой. Насколько мне известно, он не зарегистрирован в реестре.

- Тогда я в деле, - решительно стиснул кулаки напарник. - Что от меня требуется?

- Две «серых» тачки, по которым ни на кого из нас не смогут выйти. И два надежных человека, готовых сесть за руль. Об остальном я позабочусь сам.

- А в этом «остальном» я могу подсобить? - с подозрением осведомился Сынок, и я украдкой перевел дух. Почему-то мне казалось, что Умара может оскорбить моя просьба.

- Не исключено, - туманно изрек я.

- Хорошо, но у меня есть условие. Я пойду с тобой.

- Слушай, Сынок, - попытался я отговорить собеседника, - дело мне предстоит не самое чистое. Тебе совсем не обязательно лезть в это дерьмо со мной на пару.

- И все же, я хочу, чтобы было так! - проявил завидную твердость характера напарник. - Как минимум, я должен убедиться в том, что ты в самом деле не свихнулся на фоне произошедшего с тобой.

- Ладно, будет по-твоему, - поднял я ладони в знак того, что сдаюсь. - Но только учти, что мы с тобой пойдем к нему не в качестве боевых инквизиторов, а скорее в статусе нарушителей. Согласен на такое?

- Да, - крайне лаконично ответил Умар и замер в ожидании дальнейших инструкций.

- Тогда будь на связи. Нам придется еще несколько раз встретиться, чтобы все обсудить подробно.

Глава 23

Неспешно преодолевая затяжную пробку на повороте к Ярославскому шоссе, я задумчиво рассматривал нервничающих водителей в соседних полосах. С того мгновения, когда на меня снизошло озарение о собственной роли в стремительно деградирующем мире, вся эта людская суматоха стала напоминать муравьиную суету. Раньше я и сам неизменно бы вдарил кулаком по кнопке сигнала, встретив очередного бешенного гонщика или водятла, который напористо вклинивается в поток прямо перед носом моей машины. Однако ныне это казалось такой ерундой и бесполезной тратой собственных моральных ресурсов, что даже становилось стыдно за себя прошлого. А сегодня вывести меня из душевного равновесия не сумел ни один из неадекватов, в изобилии попадающихся на дорогах. Вот прямо сейчас, к примеру, именно такой кадр яростно затряс оттопыренным средним пальцем, тыча в мою сторону, из-за того, что я не пустил его с обочины в ряд. А я просто снисходительно улыбнулся и поехал дальше, оставляя человека наедине со своей ненавистью и злостью.

Постепенно затор рассосался, и моему четырехколесному скакуну выпал шанс поразмять свои застоявшиеся механические суставы. Набирая скорость, я внимательно приглядывался к указателям и сверялся с экраном навигатора, чтобы не пропустить съезд на эстакаду. Как-то так исторически сложилось, что в этой части области я если и бывал, то исключительно по воле слепого случая. В последний раз так и вовсе лет в двадцать, как с армии вернулся. Мы тогда с приятелем познакомились с двумя мытищинскими