Как много у него стало дел и хлопот по сравнению с тем, что было еще полгода назад. Степан повел плечами и искренне обрадовался движению в окне иллюминатора. Покатили. Чем быстрее начнется полет, тем быстрее закончится. С его ростом эконом класс – пытка. А что до хлопот – не тяготят. Потому что есть ради кого. И кроме него все равно некому. Тучка свое отхлебала, теперь его очередь. Да и у самого Степы другие интересы и другой расклад. Ладно, впереди важные соревнования, надо там показать свою игру. А потом между Европой и Миром смотается в Питер и наведет там свои порядки. Или после  - как получится.

15.3

*

- Степан, ты не перебивай, а слушай отца!

- Пап, я все понял. Дай мне Туру. Пожалуйста.

- Успеется. Я вот что хочу про схему рокировки сказать – ты вашему тренеру передай…

Прижавшись затылком к стене, Степа выслушивал  рекомендации тренера детской волейбольной секции из города Ейска, пока команду не позвали на награждение. С Турой он так и не поговорил. Решение оставить ее пока временно без телефона казалось уже не таким правильным. Ей так, конечно, спокойнее. А поговорить у них возможностей – ноль повдоль.

Звонить приходилось либо на номер Лелика, либо на отцов, либо на городской. Был еще скайп, но туда удавалось прорваться редко.  Нет, Степан был полностью информирован – что летняя одежка куплена, что Ту кушает хорошо, спит тоже, дела ей нашли. Но что, как, подробности – нет. Всем некогда вести долгие разговоры, включая его самого. И перспективы приехать отодвигаются. Игры, перелеты, и еще в график нужно как-то вкроить поездку в Питер – Яков звонил, бьет копытом и рвется в бой.  А впереди – Мир.

*

Удалось-таки поймать ее в скайпе. И залюбовался. Кажется, загорела – а был уверен, что к таким северным девам загар не прилипает. Улыбка, от нее на щеках – ямочки. Вот и щеки появились, надо же. И голые плечи в сарафане кажутся уже не такими худыми.

- Как ты?

- Хорошо, - улыбнулась. Потом спохватилась. – Скучаю по тебе ужасно.

- Я тоже, - Степка тоскливо взъерошил волосы на затылке. – Думал, я в хорошей физической форме. Куда там. Гоняют так, что семь потов сходит. Мне кажется, я или пашу на площадке, или сплю в дороге. Другого состояния не бывает.

- Неубедительно! – она не просто улыбается - смеется. И Степа от изумления открывает рот. Когда он видел ее смеющейся в последний раз? Ай, Василиса, ай, кудесница! – Тебе же это нравится, Степа! И вообще, чемпионам ныть не полагается.

- Мир не выиграл – еще не чемпион.

- Аппетит приходит во время еды, я смотрю.

- Конечно.

 За спиной Туры появляется отец.

- О, Степка, привет. И пока.

- Что значит – пока?!

- Тренировка у нас,  - Аркадий Ефимович обнимает Туру за плечи. – Пошли, рыбка моя. Переодевайся и на площадку. Будем отрабатывать подачу.

- Эй, погодите!

- Степка, ну сам посуди, - Аркадий упер руки в пояс. – Как это так, девчонке двадцать семь, а мяч в руках держать  не умеет. Непорядок!

За спиной отца Тура изображала какую-то пантомиму. А потом связь прервалась. Степан почесал затылок. Непорядок – нет то слово. Бардак у них там!

*

- Левка, как там у вас?

- Тебе делать нечего перед началом чемпионата?

- До начала еще времени сколько. Как вы там? Как Тура?

- Тюльку Василиса на рынок услала. Используем детский рабский труд.

- Ты серьезно ответить можешь?!

- Могу. Но не хочу. Ладно-ладно, - прервал Левка начавшуюся гневную отповедь старшего брата. – Все нормально. Тюлька с Василисой живут душа в душу, на кухне ругаются будь здоров – такие кулинарные баталии, что дым до потолка. Василиса просто счастлива. Мы с батей тоже – еда с каждым днем все вкуснее и вкуснее, хотя куда уж. Да и вообще – Тюльке все внимание, нас с отцом почти не достают. А я учу рыбку нашу плавать.

- Ругаются? Счастлива? Рыбку?! – Степка не знал, за что хвататься.

- Ну Тюлька же! А батя ее не иначе как «рыбка моя» зовет. А тебе, Степан Аркадьевич, выговор.

- За что это? – мрачно поинтересовался Степан. То, что происходило дома, явно вышло из-под его не то что контроля – даже понимания.

- Ты почему девушку свою плавать не научил? – Лелик явно наслаждался разговором и замешательством старшего брата. – Это же стыд и позор. Плавать не умеет. Ужас! Сексом можно не уметь заниматься, но уметь плавать человек о-бя-зан.

- Иди ты к черту! – под довольный хохот брата Степан разъединил связь. Спустя минуту на телефон пришла фотография.  Расчерченный лист бумаги с цифрами, прикрепленный питерским магнитиком к холодильнику. «Отчет о динамике прибавки веса» - было подписано фото.

Нет, там не бардак. Там – дурдом. Дорвались родственнички.

15.4

***

- Хорошая девка, рукастая, - довольным голосом вещала Василиса в трубку.  – Нет, ее есть чему научить, но руки из нужного места растут.

- Ба… - Степка не знал, как это комментировать. А Василиса даже «ба» проигнорировала, продолжая говорить с какой-то – мечтательной, что ли?! – интонацией.

- И рыбник, и курник, и с клубникой – все освоила. Суп и без меня варить умеет. Сегодня будем лопатку запекать – у Аркадия же день рождения, заказал. Посмотрим, что с рынка принесет – учу ее мясо выбирать.

- Ясно, - каждый звонок домой – удивление. – Если не получится позвонить отцу – передай ему мои поздравления.

***

- Мужчина, я по вам скучал!

- Яков, прекрати, на нас смотрят! – Степа попытался – безуспешно – отбиться от объятий Больцмана.

- Санкт-Петербург  - это либеральная Европа, друг мой! – довольно сияя, вещал Яков. – Здесь вам не ваша дикая азиатская Московития.

 - Давно она стала моей? – Степан рассеянно поправил лямку рюкзака. Весь перелет он составлял список дел и вопросов, которые нужно обговорить, но Яша сбил его с толку свои напором.

- С тех пор, как ты стал членом национальной сборной. Поздравляю с победой, кстати!

- На мире  - только бронза.

- Ты расстроен, что ли? – недоверчиво округлил глаза Больцман.

- Стать первым на Европе и третьим на мире в дебютный год в национальной сборной – чем тут быть недовольным? Я просто уточнил, что на мире мы были третьими.

- Да я помню, помню! – Яша хлопнул его по спине. – Рад, что ты наконец приехал. А то которую неделю кормишь меня обещаниями, а дело стоит, Римма Романовна уже копытцем бьет.

- Кто?! – бурная деятельность, которую развил Яков по решению их с Турой дел, не могла не изумлять. Но про Римму Романовну Степка что-то не помнил.