- Тетка моя двоюродная по маминой линии. Она риэлтор.

- Слушайте, Больцманы, вы просто окружили!

- Гражданин Кузьменко, у вас таки есть прЭтЭнзии?

- Нету,  - наконец рассмеялся. Степан. – Она может прямо сейчас туда подъехать? Нам тоже час добираться как минимум.

- Не вопрос, сейчас позвоню.

***

Римму Романовну они встретили аккурат у дверей парадной – подъехали одновременно. В машине, отвечая на многословные расспросы Якова и слушая еще более многословные его рассказы, Степа нарисовал себе в голове образ классической еврейской тети Розы. Который не имел, как выяснилось, ничего общего с действительностью. Римма Романовна была миниатюрного роста и сухощавого телосложения женщиной  с каштановым каре и голубыми глазами. Принадлежность к богоизбранному народу выдавал лишь нос – тонкий формой, но значительный размером.

- Так, это у нас хозяин квартиры, Яшенька? – к делу она приступила незамедлительно. Голос у нее был под стать фактуре – тонкий и девичий. Степан про себя вздохнул – в противостоянии с Еленой он рассчитывал на более серьезного союзника.

- Это у нас доверенное лицо хозяина, - ответил за Яшеньку.

- Таки и доверенность имеется?

- Имеется.

- Отлично, - деловито кивнула риэлтор.  – Тогда пойдемте смотреть объект.

***

Елена подарила им полчаса, а потом явилась. Они как раз закончили осмотр, а теперь, сидя за обеденным столом в гостиной, изучали документы. Точнее, изучали их риэлтор, а Степа и Яков негромко переговаривались. И тут в дверях явилась Падлна, блистая атласом ядовито-голубой блузки и тенями аналогичного оттенка.

- Это как понимать?

Римма Романовна лишь на мгновение подняла взгляд от документов, а потом снова вернулась к чтению.

- Как это понимать, я вас спрашиваю?!

Никто не торопился Елене отвечать – Римма Романовна читала, Яков с довольным видом раскачивался на стуле, Степан смотрел в упор. Ему надо было принимать решение. Разумно, взвешенно, без эмоций. Так, чтобы Туре потом жилось спокойно. Надо все сделать правильно. Ничего личного, только бизнес. Только не получалось без личного и эмоций.

Степка всегда легко прощал людей. Ну, скажем прямо, желающих его обидеть находилось мало, но совсем без обид и ссор в жизни не бывает. Но все это не задерживалось в его сердце. Прощал обидчиков и отпускал обиды легко. Но когда дело коснулось Туры… Сколько ей пришлось вытерпеть от Елены только на Степкиных глазах. А сколько было еще раньше? А ведь это мать, которая дала жизнь. На ее фоне ошибки молодой Ларочки Кузьменко казались детским лепетом. В личной системе ценностей Степана Елена тянула на эталон абсолютного зла. Она и Член Леонтьевич. Но до козлобородого Степка еще доберется, и там можно не сдерживаться. А тут…

Спокойно, взвешенно, без эмоций. Без, мать их, эмоций.

15.5

- Ты собираешься продавать квартиру?! – Елена наконец все сложила – документы на столе, которые Римма Романовна принялась фотографировать на телефон, электронную рулетку.

- Да, - вот. Отлично. Ровно и без эмоций.

- А я?!

- А тебя продать нельзя. Во-первых, это незаконно, во-вторых, товар ты совершенно… неликвидный.

Римма Романовна  негромко хмыкнула, не прекращая делать снимки. А Елена предсказуемо вышла из себя.

- Вы кто такая?! – она быстрым шагом прошла к столу и стояла теперь, уперев руки в бедра, и воинственно нависая на риэлтора бюстом. – Вы в курсе, что эта сделка незаконна?! Я вам не позволю! У меня есть права!

Римма Романовна аккуратным жестом поправила очки в тонкой серебристой оправе, потом так же аккуратно заправила прядь за ухо. И тоненьким голоском спросила:

- А вы кто, позвольте полюбопытствовать?

- Я тут живу!

- Он тоже тут живет, - риэлтор указала на пробежавшего по краю буфета и замершего таракана. Ну надо же. Развелись. Не было ведь. – И что теперь?

- У МЕНЯ ЕСТЬ ПРАВА! – Елена от возмущения пошла бордовыми пятнами.

- Расскажите о них суду, у меня нет таких полномочий. Ну все, я нужную информацию получила, начинаю работать, - последнее было уже адресовано Степану. Елена, осознавшая, что ей никто ничего ни объяснять не будет, выскочила из столовой, хлопнув на прощанье дверью. Все трое дружно поморщились.

- У вас не будет из-за нее… - Степан кивнул головой в сторону двери, - проблем?

- Проблем? – вздернула бровь риэлтор. – Степан Аркадьевич, я этого добра столько повидала.  – Она легко похлопала  Степана по руке. - Не извольте сомневаться - и не таких обламывали.

- А если она вам будет мешать… работать? Показывать квартиру? Хамить потенциальным покупателям?

- Пусть попробует,  - фыркнула Римма Романовна, вставая во весь свой небольшой рост.  И тут Степан понял, что союзник у него вполне себе серьезный.

***

Елена чем-то демонстративно  громыхала на кухне под аккомпанемент собственного визгливого голоса. Степан запер дверь за Яковом и его двоюродной теткой и неспешно прошел по коридору, проверяя, запер ли все внутренние двери. Ему надо быть хладнокровным. Очень надо.

До кухни не дошел, окликнул из коридора.

- Елена, ставь чайник.

Шум стих, а Степан пошел в гостиную – накрывать стол.

Стол был сервирован как при Павле Корнеевиче. Степка даже нашел в буфете окаменелые цукаты  в конфетнице. Появившаяся в дверях Елена смотрела исподлобья, а чайник держала двумя руками.

- Садись.

Сначала они пили чай – будто на самом деле для этого и встретились. Первая нарушила молчание Елена.

- Ты в самом деле продаешь квартиру?

Степан кивнул. Она посопела и зашла с другой стороны.

- Где моя дочь?

- В санатории.

- В каком?!

- В самом лучшем.

По дороге у него Яша спрашивал про Туру и Степа ответил то же самое. А на аналогичный вопрос, что за санаторий, ответил: «Санаторий имени моей бабки. У нее все обязаны быть довольными, здоровыми и жизнерадостными». Падлне этого говорить не стал  - много чести.

- Ты лишил меня дочери!

Степка молча подпер щеку ладонью и уставился на Елену. И она отвела взгляд. Молчала долго, а потом проговорила тихо.

- Мне некуда идти.

- Да ладно?

- Это мое единственное жилье!

- На которое у тебя нет никаких прав, - ровно проговорил Степан.

- Ты не можешь быть таким… таким…

- Жестоким? Подлым? Неблагодарным? Эгоистичным? Каким?

- Ты не можешь выгнать меня на улицу!