— Теперь голландцы решили постоянно жить на мысу, — продолжал Тим. — Они сеют пшеницу, ячмень, горох, морковь. В прошлой раз видел виноградники, которые высаживали французские гугеноты, бежавшие в Африку от преследований своего короля-католика. Теперь в Капштаде селятся и немцы, и скандинавы. Губернатор Ост-Индийской компании разрешает покупать землю всем желающим, и, поверьте мне, некоторые хозяева получают неплохие урожаи.

— Много там живет белых людей? — спросил кто-то.

— При мне было не больше тысячи. Надо признать, что живут они трудно. Многие болеют и умирают. Ведь поселились на пустом необжитом месте. Все приходится делать с самого начала. Недавно стали покупать у португальских торговцев рабов из Мозамбика и Индии. Их посылают на самые тяжелые работы — в каменоломни, на заготовку дров и переноску грузов. Но говорят, что руководство компании недовольно — расходы на содержание колонии большие, а прибыли пока не видно.

На «Ярмуте» спустили баркас, и чисто выбритый, благоухающий духами, капитан поднялся на палубу. Бегло осмотрел фрегат и бухту, кивнул Ивану. О вчерашнем не сказал ни слова. С берега прогремел салют, местные власти оказали честь британскому военному кораблю. Пушки с батарейной палубы ответили, их грохот больно ударил Ивана по ушам. Все поплыло вокруг, почувствовал, что теряет сознание.

Потом было забытье и долгие ночи в жару и холодном поту. От слабости все мутилось в голове, не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Когда окончательно пришел в себя, увидел, что находится в низкой комнате, а в ее окно заглядывает веточка с зелеными листочками. Доносилось щебетание птиц.

— Выпейте отвар, сэр, — Тим протянул чашку с чем-то пахучим. — После него быстро встанете на ноги.

— Нас оставили на берегу? — догадался Иван.

— Пятьдесят шесть человек, сэр. Все больны. Капитан пополнил припасы и на всех парусах умчался в Индию. На наше содержание оставил деньги голландцам, только они очень недовольны.

— Почему?

— Денег оставил очень мало, а сам забрал многих матросов с голландских купеческих судов. В городе все дорого, больше половины жителей болеют и не могут работать. Почти весь урожай компания забрала для своих нужд, а дикари сломали частокол на пограничных пастбищах и угнали весь скот. Теперь у многих жителей на обед только болтушка из затхлой муки, да по воскресениям кусочек рыбы или обезьяньего мяса. Хорошо, что гугеноты начали гнать виноградную водку.

— Водкой сыт не будешь.

— Ее выдают чернокожим рабам, сэр. Их теперь стало в городе еще больше, и они делают все основные работы на погрузке в порту, на постройке домов и дорог. Эти нехристи не голодают, едят крыс, ящериц, улиток. Голландцы, конечно, опасаются дикарей, на ночь запирают двери и окна, спать ложатся с заряженными ружьями. Но не забывают о духовной пище для рабов, постоянно собирают их в церкви, читают проповеди, рассказывают о христианской вере. Потом каждому чернокожему выдают по две горсти табака и по стакану этой французской водки. Дикари очень довольны. Многие соглашаются креститься, за это им выдают рубахи и штаны. Бесплатно.

— Врешь ты все, Тим.

— Все верно, сэр. Правда, некоторые рабы пытаются бежать, но их быстро ловят и заковывают в кандалы. А если кто-нибудь бунтует, того вешают или сажают на кол. Остальные терпят, бежать то некуда — за пограничной рекой живут людоеды. Они даже не умеют разговаривать по-человечески, только хрюкают и щелкают языком[44] Поправлялся Иван быстро. Понимал, что его долг как можно скорее добиться от местных властей помощи своим матросам. Из уважения к офицерскому званию голландские власти отгородили ему угол в каком-то сарае. Но знал, что его товарищи с фрегата размещены на соседнем складе и лежат прямо на земле, не имеют лекарств и нормальной пищи. Тим приходил ежедневно, сообщал городские новости. Сам выглядел вполне здоровым. На фрегате этот хитрец выложил корабельному врачу определенную сумму и был оставлен на суше вместе с больными матросами. Впрочем, никто и не осуждал подобный поступок.

Все знали, что однажды Тим попался на глаза нетрезвому капитану и, на свою беду, опоздал поприветствовать командира. Такое поведение было названо «наглым» и «дерзким» и непочтительный матрос получил дюжину плетей. Старик перенес порку без воплей и не просил о пощаде. С тех пор стоило ему встретиться с капитаном, как одно наказание следовало за другим без объяснения причин. К счастью, Иван не считал нужным приводить в исполнение эти приказы начальника и просто отсылал Тима в трюм. Потом придумал для него работу в парусной кладовой, куда капитан никогда не заглядывал. Но после того как лейтенант вместе с больными матросами был отправлен на берег, Тим понял, что ему оставаться на фрегате стало смертельно опасно.

В Капштаде старый матрос повстречал знакомых и без труда получил работу в такелажной мастерской порта.

— Скорее поправляйтесь, сэр, — говорил он Ивану и каждый раз подкреплял свои слова то апельсином, то куском сыра. — Без вас все наши ребята пропадут на мучной-то болтушке. С простыми матросами никто не хочет разговаривать. А вы сходите к губернатору, попросите отпустить припасы в долг. В городе ничего купить нельзя, хотя для своих провизия есть. На таком пайке наши долго не протянут. Двое уже умерли.

Губернатор Капской колонии, худощавый мужчина с седой бородкой клинышком, внимательно выслушал лейтенанта британского флота. Поинтересовался, где тот так хорошо изучил голландский язык, удовлетворенно кивнул. Вместе вспомнили милые улицы и каналы Амстердама. Потом с минуту молчали, и губернатор сокрушенно вздыхал.

— Не знаю, чем вам помочь, молодой человек, — наконец произнес он и смахнул набежавшую слезу. — Как христианин скорблю вместе с вами, но и мои колонисты постоянно болеют и умирают. На все Его воля! Сейчас май и суда, идущие на восток, забрали все наши запасы. К октябрю, когда в южном полушарии начнется весна, нам необходимо иметь продовольствие для каравана, который пойдет в Голландию с грузами с Цейлона и Явы. Для этого всем придется упорно работать на полях и в огородах. Да еще предстоит выкупить коров и овец у готтентотов и усилить охрану загонов, чтобы эти дикари опять не угнали весь наш скот. Все эти расходы просто разоряют нашу маленькую колонию, а руководство компании в Амстердаме еще и недовольно — почему мы не приносим прибыли.

— Сочувствую вам, господин губернатор, — Иван также тяжело вздохнул, хотя и не прослезился. Голландцы народ торговый — расчетливые и прижимистые. Ну да в Новгороде на базаре мы и не такие виды видали. — Разве капитан «Ярмута» не оставил средства для содержания больных членов экипажа?

— Очень мало. Но с тех пор цены резко возросли.

— Понимаю, господин губернатор. Хочу напомнить, что мы союзники и ведем войну против общего врага в Европе. Но Французская Ост-Индийская компания представляет угрозу для наших колоний в Азии и Африке. Она же снабжает пиратов, нападающих на наши суда, что наносит ущерб уважаемым господам на биржах Амстердама и Лондона. Пираты могут появиться и у мыса Доброй Надежды. Английские моряки, как только они поправятся, встанут в ряды защитников Капштада. Я готов исполнить долг христианина и как лейтенант британского флота напишу расписку на сумму, которая необходима для улучшения питания больных матросов.