— Конечно, нет. Но правила есть правила.

— Вы — очень хороший полицейский, Ева, — вкрадчиво произнесла Мира. — Представьте, что это дело попадает вам в производство в своем теперешнем виде. Какое решение вы приняли бы как объективный профессионал? Только не торопитесь, отвечайте честно. Что бы вы сделали?

— Я бы… — Ева понуро поставила бокал и прижала кончики пальцев к глазам. — Я бы закрыла дело.

— Вот и закройте.

— Не имею права.

— Ну, что ж… Когда вы доведете все это до сведения вашего непосредственного начальника, я непременно с «ним поговорю — наедине, со всеми фактами и личными рекомендациями. По-моему, вы не хуже меня знаете, каким будет его решение. Нет никакого смысла подвергать наказанию вас и то невинное, поруганное дитя. Такие люди, как вы, Ева, нам нужны — чтобы служить закону и защищать слабых. Ну а теперь о ваших личных планах. Рядом с вами есть человек, добивающийся вашего доверия.

— Я и так ему доверяю! — Она оглянулась на Рорка. — Но поймите: я боюсь начать использовать его в своих целях. Неважно, что люди думают о его деньгах и могуществе. Я не хочу дать ему повод заподозрить, будто я хочу его использовать.

— Разве у него есть такие подозрения? Ева машинально прикрыла ладонью бриллиант у себя на груди.

— Он слишком влюблен в меня, чтобы об этом думать.

— Вот и чудесно! Скоро вам станет понятна разница между зависимостью от любимого человека, которому вы доверяете, и эксплуатацией этих отношений. — Мира встала. — Я бы вам посоветовала принять успокоительное и взять отгул, но вы ведь все равно не последуете совету.

— Не последую. Простите, что вытащила вас среди ночи из дому.

— Для полицейских и врачей это привычное дело. Мы еще поговорим?

Первым побуждением Евы было отказаться — ведь она всю жизнь только и делала, что от чего-то отказывалась и что-то отрицала. Но теперь все изменилось.

— Хорошо.

Мира погладила Еву по щеке и внезапно, не удержавшись, поцеловала.

— Все будет в порядке, Ева. — Она протянула руку Рорку. — Я рада, что вы меня вызвали. К этому лейтенанту у меня личный интерес.

— У меня тоже. Спасибо вам.

— Надеюсь, вы пригласите меня на свою свадьбу? Я бы с радостью пришла.

Проводив се, Рорк вернулся к Еве.

— Скажи, тебе было бы лучше, если бы я сейчас раздал все деньги, все имущество, все свои компании и начал с нуля?

Этого Ева никак не ожидала.

— А ты бы это сделал? — спросила она недоверчиво. Он чмокнул ее в лоб.

— Нет.

Она захохотала и тут же устыдилась своего смеха.

— Я чувствую себя полной идиоткой.

— Немудрено. — Он взял ее за руку. — Тебе нужно расслабиться. Позволь мне поухаживать за тобой.

— Ты занимаешься этим с тех пор, как вошел. — Она вздохнула. — Пожалуйста, будь ко мне терпим, Рорк. Я — хороший полицейский. Когда при мне значок, я знаю, как поступать. Но когда его у меня нет, меня тут же покидает уверенность.

— Я вообще терпимый человек. Я способен смириться с темными сторонами твоей натуры — так же как ты миришься с моими. Давай ложиться. Теперь ты сможешь уснуть. — Он заставил ее встать. — Только обещай мне: если тебя снова станут мучить кошмары, ты не будешь скрывать это от меня.

— Больше не буду. Что ты так смотришь? Он, прищурившись, погладил ее по голове.

— Ты действительно изменила прическу — слегка, получилось очень красиво. Но это еще не все… — Он провел большим пальцем по ее подбородку.

Ева выразительно смотрела на него, надеясь, что он заметит новый, улучшенный изгиб ее бровей, но его взгляд не покидало удивление.

— В чем дело?

— Ты такая красивая! Нет, правда, настоящая красавица.

— Ты просто устал.

— Ничего подобного. — Он поцеловал ее в губы долгим, многообещающим поцелуем. — Я полон сил.

Пибоди таращила глаза, но Ева не подавала виду, что заметила ее удивление. К приходу Фини она запаслась корзинкой пирожков. Сейчас они с Пибоди пили кофе, глядя в окно, за которым раскинулся изумрудный парк. Дальше топорщился открыточный Нью-Йорк.

Пибоди нельзя было осуждать за удивленно разинутый рот.

— Очень благодарна вам за согласие встретиться здесь, а не в участке, — начала Ева. — Хочу побыстрее разобраться с происходящим. Скоро позвонит Уитни, и мне надо представлять, что ему отвечать.

— Конечно.

Пибоди и раньше знала, что кое-кто утопает в роскоши. Она об этом слышала, читала, видела по телевизору. Собственно, покои лейтенанта не поражали особенной пышностью. Всего лишь простор, хорошая мебель, отличное оборудование.

Но сам дом… Боже, что за дом! Его даже нельзя было назвать особняком — скорее крепостью, а то и замком. Зеленые лужайки, деревья в цвету, фонтаны, переливающиеся на солнце башенки. Внезапно появляется дворецкий и вводит вас в хрустально-мраморные чертоги… Но главное — простор. От этого и впрямь может закружиться голова.

— Пибоди!

— Да, простите.

— Ничего. Я тоже испугалась, когда попала сюда впервые.

— Невероятно! — Пибоди перевела взгляд на Еву. — И сама вы выглядите здесь по-другому… — Она прищурилась. — Нет, правда! Кажется, постриглись, и брови… — Она подалась вперед. — А кожа!

— Просто косметическая маска, — поморщилась" Ева. — Ну, что, займемся делом или сперва сказать вам, как зовут мою косметичку?

— Мне это все равно не по карману, — жизнерадостно заявила Пибоди. — Зато у вас отменный вид. Понятно, почему вы взялись за свою внешность: ведь через две недели у вас свадьба.

— Не через две недели, а только в следующем месяце.

— Должна вас разочаровать: следующий месяц уже начался. Что это вы нервничаете? — полюбопытствовала Пибоди. — Раньше этого за вами не отмечалось.

— Перестаньте, Пибоди. В конце концов, мы расследуем убийство.

— Так точно. — Пристыженная, Пибоди спрятала усмешку. — А я, признаться, думала, мы просто убиваем время в ожидании капитана Фини.

— В десять я допрашиваю Редфорда и не могу себе позволить просто так убивать время. Лучше отчитайтесь о том, что вы разузнали в клубе.

— Я принесла рапорт. — Пибоди достала из сумки дискету. — Я прибыла туда в пять тридцать пять вечера и обратилась к субъекту по кличке Крек, назвавшись вашей ассистенткой.

— Какое у вас сложилось впечатление о нем?

— Экзотическая личность, — усмехнулась Пибоди. — Сказал, что из меня вышла бы хорошая настольная танцовщица — у меня, мол, крепкие ноги. Я ответила, что занята.

— Умница.