Ротмистр без лишних слов поднялся в рубку, где лично получил возможность полюбоваться на паровую шхуну под британским флагом, которая явно пыталась преградить путь нашему катеру. Вот на ее корме появилось белое облачко дыма, а через несколько секунд в двух-трех кабельтовых от нас поднялся столб воды.

– Ого, этот плавучий самовар хочет с нами повоевать?! – удивленно воскликнул мичман. – Что будем делать, господа-товарищи?

– А что вы предлагаете? – вопросом на вопрос ответил ротмистр Шеншин. – Разве ваш катер сможет сразиться с вооруженным пушками британским пароходом?

– Мы можем просто прибавить скорость, – сказал командир «Раптора», – и через несколько минут это плавучее недоразумение останется у нас за кормой. То есть спастись бегством… Но я б предложил вместо этого принять бой. Впрочем, это уже на ваше, господин ротмистр, усмотрение. Я получил приказ от капитана 1-го ранга Кольцова выполнять все ваши распоряжения.

Шеншин на мгновение задумался. С одной стороны, разумней было бы обойти вражеский патрульный корабль и без приключений добраться до Севастополя. Но, с другой стороны, ротмистру не хотелось удирать от врага.

– Господин мичман, а если мы примем бой, насколько велики наши шансы на победу? – спросил он.

– Шансы у нас есть, причем немалые, – ответил командир «Раптора». – Мы сможем расстреливать британца с расстояния мили из крупнокалиберного пулемета. Пули у нас, как обычные, бронебойно-зажигательные, так и зажигательные, мгновенного действия, которые создают очаги пожара при попадании в цель. Ну, а если что, то добить поврежденный корабль можно и «Шмелем» – я видел, как наши ластоногие грузили тубы в десантный отсек.

– Тогда атакуйте, мичман, – отдал команду Шеншин, – если бой будет складываться для нас неудачно, то мы всегда сможем выйти из него и добраться до Севастополя.

Я отправился в десантный отсек и разбудил «парусников». Сначала они были, скажем так, не слишком довольны этим фактом. Но узнав, почему я их разбудил, они деловито облачились в броники, разобрали оружие и надели шлемы. Двое подхватили пулеметы, выбрались на палубу через открытый задний люк, установили их на вертлюги и стали наблюдать за происходящим на море.

Британская шхуна продолжала вести огонь, который, однако, не наносил нам ни малейшего вреда. Ядра, выпущенные из ее пушек, просто не долетали до нас. Катер тем временем по широкой дуге обогнул британский корабль и зашел ему в корму. Дистанционно управляемый пулемет заворочался, словно живой, и повернул свой ствол в сторону врага. Я снова направился в рубку. Там, вместе с ротмистром Шеншиным, я стал наблюдать, как оператор, орудуя джойстиком, удерживает в прицеле пароход.

– Ну, что ж, почнем, помолясь, – отдал приказ мичман. – Давай, Вася, работай.

Вася нажал на красную кнопку, и наверху загрохотал «крупняк». Трассирующие пули полетели в цель. Поначалу нам казалось, что они не наносят противнику особого вреда. Но вскоре над британским кораблем появилось облачко пара, и он резко сбавил ход. Потом на корме прогремел взрыв – видимо, одна из зажигательных пуль угодила в картузы с порохом, сложенные у орудия. Вражеская стрельба стихла.

«Раптор» сбавил ход и стал медленно приближаться к шхуне. Стрельба с нашей стороны прекратилась; как сказал мичман Максимов, боеприпас у нас не бесконечный; похоже, что и наши «пираньи» были того же мнения. Ведь в том, что враг обречен, теперь уже никто не сомневался.

Допотопный пароход пылал от носа до кормы. В бинокль, который протянул мне ротмистр, я видел, как по палубе в панике метались люди, некоторые, спасаясь от огня, бросались в воду. Потом на пароходе что-то сильно рвануло, сноп огня поднялся выше его мачт, и, зарываясь кормой в воду, британец начал погружаться в море.

– Ну вот, – сказал мичман, – теперь можно и в Севастополь следовать. А ты, Вася, – обратился он к оператору, – как прибудем на место, не забудь нарисовать на рубке звездочку. Мы открыли свой счет в этой войне.

– А вы разве не будете спасать тонущих? – недоуменно спросил Шеншин. – Ведь там люди гибнут.

– Господин ротмистр, – сказал мичман. – Посмотрите направо. Видите, сюда движутся четыре парохода неприятеля. Худшее, что мы можем сделать, это подставиться под их пушки. А любая операция по спасению подвергнет нас неоправданному риску. Можете мне поверить, если у них появится шанс нас потопить, они начнут стрелять, даже зная, что вокруг нас барахтаются их моряки. Да и вода в это время года теплая, и те из выживших, кто сразу не пойдет ко дну, смогут продержаться какое-то время на поверхности, цепляясь за обломки парохода. Их корабли будут на месте минут через двадцать, так что можно надеяться, что их спасут. К тому же на войне, как на войне. Мы их сюда не звали.

Шеншин лишь развел руками, но спорить с командиром «Раптора» не стал. Катер тем временем заложил крутой вираж и снова лег на курс, ведущий в Севастополь.

7 (19) сентября 1854 года. Севастополь Поручик Гвардейского флотского экипажа Николай Максимович Домбровский, представитель командования Первого экспедиционного отряда, корреспондент медиахолдинга «Голос эскадры»

Когда-то, когда я еще учился в New School, моя тогдашняя мимолетная пассия, девушка с моего же факультета, рассказала про новое сетевое СМИ, которое искало журналистов. Я послал пару своих репортажей и был приглашен на интервью. Сидим мы – три девушки и я – и ждем. Полчаса ждем, час ждем. И вот входит дама лет сорока, страшнее атомной войны, да еще в майке с двумя «зеркалами Венеры». Посмотрела на нас – и прямиком ко мне, сморщила нос и говорит, мол: показывай свой самый удачный ролик. Ну, я и кликаю по ролику, который хотел ей показать, и попадаю по соседнему. А там была моя предыдущая пассия на отдыхе в Мексике топлесс; она меня сначала заставила снять ее в таком виде, а потом скандал учинила, что, мол, у нее грудь выглядит отвислой. Когда же я по глупости сказал, что это только в тех кадрах, где она стоит, прислонившись к скале, она оскорбилась и ушла. Думал, что стер тот поганый ролик, ан нет, первая версия осталась и всплыла в самый неподходящий момент.

Дама-экзаменаторша в результате наградила меня кучей эпитетов, самым безобидным из которых был «сексистская свинья», и я лишился не только потенциальной работы, но и своей пассии на тот момент, которая сидела рядом со мной и лицезрела этот ролик. В тот же вечер по телефону она назвала меня теми же самыми словами. Конечно, ни то, ни другое не было большой потерей, но запомнил: перед презентацией, как бы ты ее ни готовил, занимайся только ей и ничем другим.

Когда за Николаем Ивановичем закрылась дверь, я с сожалением подумал, что неплохо бы, наконец, закончить статью о переходе «Раптора» в Севастополь. Да и вообще, вместо того чтобы сидеть здесь в ожидании Годо, не мешало бы узнать поболее о битве при Альме в этой истории – я уже слышал краем уха, когда мы следовали в Главный штаб, что битва была проиграна. И что лишь удачный маневр полковника Хрущёва не дал противнику в полной мере воспользоваться плодами своей победы. Далее, следовало навестить Сашу Николаева и посмотреть, как идут дела в госпитале. А больше всего мне хотелось лежать где-нибудь со своей винтовочкой и выцеливать очередного хранцуза, лимонника или, на худой конец, турка. Но для этого мне придется дождаться Хулиовича…