Всех поразило, что в ресторан она вошла одна, без сопровождения. Ни на кого не глядя, прошествовала Кандида за свой стол и уселась лицом к морю. Еле слышным шепотом сделала заказ и любовалась сказочным видом на бухту до тех пор, пока официанты не принесли блюда.

Вокруг меня все пожирали ее глазами.

— Хочешь, поменяемся местами? — предложил мне Джереми. — А то тебе шею на сквозняке продует.

Я с благодарностью приняла его предложение и лишь потом сообразила, что с моего места ему было куда удобнее глазеть на Кандиду Бьянку.

Ужин уже подходил к концу, и мы с трепетом следили, как метрдотель робко пытается сдержать данное Джереми обещание и взять у звезды автограф. Когда метрдотель протянул ей клочок бумаги и указал на Джереми, Кандида сначала нахмурилась, но затем, посмотрев на моего кавалера, даже улыбнулась. Затем нацарапала что-то на бумаге, встала и быстро направилась к выходу, но перед самой дверью остановилась и приветливо помахала Джереми рукой.

В ожидании метрдотеля Джереми нетерпеливо ерзал на стуле, словно пушистый кот, которого одолели блохи. Вокруг нас сгрудились романтические пары. Шелли, не скрывая волнения, заявила, что изучала графологию и с удовольствием проанализирует для нас автограф с профессиональной точки зрения.

— Каким цветом воспользовалась Кандида? — спросила она.

— Красным, — ответил Джереми.

— О, это свидетельство страсти, — с серьезным видом констатировала она. — Красный цвет самый эротичный. Вам повезло.

— Но она просто взяла ручку, которую дал ей метрдотель, — возразила я.

— Так что там написано? — вмешался Марк, самый романтичный австралиец по определению, хотя, на мой взгляд, он куда больше преуспел бы, если бы пас овец или разводил кенгуру.

— Э-э… здесь только ее имя, — робко проблеял Джереми, в то время как мы все, расталкивая друг друга, пытались разглядеть священный автограф.

— И номер ее комнаты! — вдруг прогудел Марк. — Вот это да! Вы ее покорили, дружище!

— Постой-ка! — строго одернула его Маргарита, кивком указывая на меня. — Ты на что это намекаешь?

— Ой, извините, Элисон, — пролепетал Марк, краснея до ушей.

— Джереми, это правда номер ее комнаты? — спросила я, тщетно пытаясь скрыть ревность.

— Нет, — поспешно ответил Джереми. — С какой стати? Это просто дата. Видишь — «четырнадцать» и «шесть»? Это значит — четырнадцатое июня.

— Но ведь сейчас февраль, — напомнила Шелли.

— Как, она написала «шесть»? — Голос Джереми предательски дрогнул. — Она просто ошиблась.

Не знаю, как остальные, но я Джереми поверила. В конце концов, каким бы красавцем он ни был для меня, вряд ли он мог показаться Кандиде настолько уж лакомым кусочком. Ну кто, согласитесь, будучи в здравом уме, может поверить, что суперзвезда, способная отведать на завтрак самого Брэда Питта, вдруг вздумает покуситься на ничтожного программиста из английского захолустья? Пусть даже он и отвечает за компьютеризацию всей Восточной Европы…

— Что ж, похоже, она вовсе не стерва, — провозгласил Люк. — Завтра я тоже попробую взять у нее автограф.

— Это исключено, — жестко отрезала Шелли. — Не приставай к ней. Она сюда отдыхать приехала.

— Ха-ха! — в один голос воскликнули Пенни, Маргарита и я.

— Привет!

На следующее утро я сидела у бассейна, горделиво оглядывая свое чуть подзагоревшее тело и животик, который по рельефу уже больше походил на тундру, нежели на Альпы, когда ко мне подкатила сама Кандида Бьянка.

— Привет! — растерянно ответила я.

— Не возражаете, если я немного посижу с вами? — спросила она.

Вопрос застал меня врасплох. Разумеется, я не прочь была побыть рядом с такой знаменитостью, но, с другой стороны, отдавала себе отчет, сколь жалкой покажется моя нескладная фигура, которой я только что готова была возгордиться, когда Кандида сбросит халат и обнажит свои прелести, едва скрытые крохотным бикини.

— А где ваш друг? — полюбопытствовала она, стряхивая сандалии.

— Ныряет с аквалангом, — ответила я.

— А вы почему не с ним?

— Не хочу волосы мочить, — пошутила я, однако Кандида, похоже, приняла мои слова за чистую монету. Тогда я сочла своим долгом пояснить: — Честно говоря, я просто боюсь. В свое время я даже брала несколько уроков в бассейне, но погрузиться так и не рискнула. При одной мысли, что на дне моря я столкнусь с акулой или какой-то другой зубастой тварью, у меня поджилки трясутся. Я знаю, что пулей вознесусь к поверхности, и тогда все — поминай как звали! Кессонка обеспечена.

— Кессонка? — с недоумением переспросила Кандида. — А что это?

— Это когда азот мозги отравляет, — ляпнула я наугад. — Ощущение такое, как если муху зашибешь.

Брови Кандиды поползли на лоб.

— Какую муху?

Я хихикнула:

— Это у нас в Англии так говорят. Это то же самое, что «кирнуть», «шары залить» или, скажем, «назюзюкаться».

Лицо Кандиды прояснилось.

— Понятно. Тогда это даже заманчиво, — сказала она.

— Но смертельно опасно.

— И все же мне хотелось бы попробовать, — промолвила она, расстегивая пляжную сумку и доставая бутылочки и баночки с кремами, обилию которых позавидовал бы любой модный салон. — Давно мечтала научиться нырять с аквалангом. Как считаете, ваш друг сможет меня научить?

— Он еще сам толком не умеет, — ответила я. — С инструктором ныряет.

— Жаль, — сказала Кандида, избавляясь от халата.

Я с трудом удержалась, чтобы не ахнуть. Груди актрисы величиной с голову эдамского сыра были прикрыты кружевными розовыми треугольничками размером с почтовую марку.

— Давно вы вместе? — осведомилась она.

— Нет, не очень, — простодушно ответила я. — С неделю.

— Как?! — воскликнула Кандида. — Всего неделю знакомы, а он вас уже на Карибы привез! Вот это да! Хотя Брэд Питт на второе свидание со мной аж в Рио-де-Жанейро прилетел… Чем, интересно, ваш приятель зарабатывает на жизнь, если способен на столь щедрые жесты?

— Вообще-то говоря, это я позволила себе щедрый жест, — сказала я, задетая за живое. — Да и знакомы мы с ним по большому счету не неделю, а много лет.

— Вот как? — Кандида приподняла брови. — А кто вы по профессии?

— Я… — Тут я заколебалась, прекрасно понимая, что Кандиде Бьянке не пристало общаться с подменной помощницей секретарши. — Я инженер, — нашлась я. Это было довольно близко к истине, ведь на службе мне нередко приходилось общаться с настоящими инженерами. А уж врать мне в последнее время доводилось еще чаще…