Но ненадолго. Его широкие ладони скользнули выше по коже, скомкав платье на талии. Приподняв, он усадил ее на себя верхом так, что ноги ее оказались по обе стороны его бедер, а затянутые в шелковые чулки колени вжимались в мягкое бархатное сиденье.

Протянув руку между ними, он расстегнул ширинку своих черных шелковых бриджей. Его плоть выпрыгнула наружу, налитая и более чем готовая.

— Но мы же в твоей карете, — прошептала она, шокированная и возбужденная.

— Мы были в ней и раньше, если ты помнишь, но в тот раз нам помешали. С тех пор я ждал второго шанса.

— Но мы ведь не можем…

Его зубы сверкнули в темноте.

— Почему? Мой кучер будет кружить по парку до тех пор, пока я не дам ему другого указания. Любимая, обещаю, тебе понравится эта поездка.

Раздвинув свои бедра, он развел ей ноги так широко, что она оказалась полностью открыта ему. Влажный жар кольцами свернулся внизу живота, покалывающий трепет побежал по конечностям. У нее едва было время прочувствовать эти ощущения, как он ухватил ее за бедра, приподнял кверху и опустил на свою напряженную плоть.

Она вскрикнула, потому что он, казалось, заполнил ее всю больше обычного, если такое возможно. Крепко держась, она встречала его сильные толчки своими, а покачивание и подпрыгивание кареты усиливало каждое скользящее погружение.

Нуждаясь в его поцелуе, она запустила пальцы ему в волосы и захватила губы в бурном, неистовом слиянии. Он застонал и вонзился сильнее и мощнее, погрузившись в нее еще глубже, усиливая темп своих толчков.

Лили чувствовала, что достаточно лишь малейшего толчка, чтобы она опрокинулась в забытье. Секунду спустя карета попала в выбоину, их обоих подбросило вначале вверх, затем швырнуло вниз, вжав в сиденье.

От этого толчка он погрузился в нее еще глубже, от восхитительного трения кульминация взорвалась в ней и рассыпалась снопом искр, буквально перехватив дыхание. Спрятав лицо у него на шее, она сотрясалась от дрожи, радость бурлила в жилах, как наркотик, а экстаз вознес в небеса, словно она парила на облаке.

Обхватив ее спину своими сильными руками, Итан слегка отстранил ее и ускорил темп, погружаясь сильнее, глубже, быстрее. Потом и он тоже задрожал, и его освобождение было длительным и радостным для них обоих.

Повалившись на сиденье, он держал ее в своих объятиях, гладя спину и скользя губами по горячей, пылающей коже щеки. Прошло довольно много времени, прежде чем он поднял ее со своих колен и усадил рядом с собой на сиденье, нежно прижимая к своему боку.

— Если хочешь, — пробормотал он, — до конца вечера, вероятно, еще целый час. Я могу отвезти тебя назад.

— В таком помятом платье? Если я вернусь, боюсь, все сразу поймут, чем мы только что занимались. — Подняв голову, она поцеловала его. — Поедем домой, в постель, Итан. Это единственное место, где я хочу быть.

— Ах, какой красавчик! — воскликнула Лили на следующее утро, когда они с Итаном неторопливо шли по конюшенному двору одного имения недалеко от Лондона. Прежний владелец недавно скончался, а его сын — некий лорд, больше известный своей любовью к азартным играм, чем к лошадям, — устраивал торги, чтобы продать животных тем, кто даст наивысшую цену.

Итан устремил на нее снисходительный взгляд:

— Этот мерин, может, и красавчик, но, подозреваю, в качестве упряжной лошади не годится. Мне дали понять, что здесь имеется несколько достойных упряжек, включая пару серых.

— Звучит многообещающе, и должна признать, что серые лошади будут прекрасно сочетаться с небесно-голубым фаэтоном, который я собираюсь купить, — заметила она, сверкнув широкой улыбкой.

С его губ сорвался смех.

— Будут, конечно, но позволю заметить, что окрас лошади еще не самое главное. Вначале мы оценим экстерьер и темперамент имеющихся в наличии животных, а уж потом подумаем, как их цвет будет гармонировать с твоей новой черной коляской.

Она шлепнула его по плечу в наказание за нескончаемое поддразнивание — легонько, по-женски, что вызвало лишь еще один смешок ее кавалера. Продолжая посмеиваться, Итан завладел ее рукой, положил затянутую в перчатку ладонь на изгиб своего локтя и повел ее вперед.

Через полчаса они остановили свой выбор на двух упряжках: пары гнедых иноходцев с прекрасной статью и пары серых, чьи пятнистые шкуры были такими же мягкими, как и их нрав. Не желая показывать свой интерес к той и другой упряжкам и тем самым поднять цену, они с Итаном были осмотрительны в своих комментариях, перешептываясь друг с другом, чтобы открыто не высказывать своих предпочтений.

Они прошли дальше и стояли недалеко от пары вороных меринов, чья царственная осанка их особенно привлекла, когда к ним подошел высокий джентльмен.

— Эй, привет, как идет лошадиная охота? — Герцог Уайверн остановился и отвесил элегантный поклон. — Весси. Миссис Смайт, какое удовольствие видеть вас.

Лили подняла глаза на герцога, пораженная, как всегда, мрачной красотой его лица и сексуальной привлекательностью, которую этот мужчина источал. Разумеется, она предпочитает белокурые волосы Итана и его желтовато-карие глаза, один взгляд которых способен пустить ее сердце в безумный галоп. Тем не менее эго не значит, что она не в состоянии увидеть и оценить поразительную красоту другого мужчины, даже если ее интерес чисто дружеского характера.

Они с герцогом были, в сущности, незнакомы, несмотря на то, что их представили друг другу во время сезона. Тем не менее она знала, что они с Итаном — близкие друзья. До сегодняшнего дня она как-то особенно не задумывалась о знакомых Итана. Теперь же, оказавшись под заинтересованным, испытующим взглядом герцога, Лили задалась вопросом, что мог Итан рассказать о ней другу и рассказывал ли вообще. Поделился ли с герцогом, что теперь она его любовница? От этой мысли ей стало немного не по себе.

Очевидно, почувствовав ее замешательство, Итан накрыл ладонь, лежащую у него на руке, своей. Секунду спустя, впрочем, она расслабилась, когда, встретив взгляд Уайверна, не увидела ничего, кроме теплой сердечности в улыбке.

— Полагаю, вы сузили выбор до гнедых и серой в яблоках пары в дальнем конце стойл, — заметил герцог, осмотрительно понизив голос.

— Что заставляет вас так думать, ваша светлость? — спросила она, гадая, не выдали ли они с Итаном ненароком своих предпочтений.

Он вскинул бровь цвета воронова крыла:

— Они тут лучшие, а Итан всегда в состоянии разглядеть породистую кобылку. Ни одну из других упряжек не стоит покупать, а составлять пару из отдельных лошадей — дело рискованное. Иногда такое совмещение оказывается удачным, иногда нет.

Она заморгала, ей такое даже в голову не приходило.

— Лично я на вашем месте взял бы серых, мэм. Они от Пегаса, коня с исключительной родословной, — высказал свое мнение Уайверн. — Впрочем, любая пара подойдет.