— Спасибо, — кивнула Вадиму, вылезла возле горящего фонаря, обхватила себя за плечи: зябко. Быстрым шагом дошла до дома Андрея и набрала номер. Ворота и дверь подъезда открылись сразу, даже не спросил, кто. Действительно, кто…

Андрей ждал меня у открытой двери. Хмурился, а когда увидел, нахмурился еще больше, в глазах появилось беспокойство.

— Ты в порядке? — спросил, когда я зашла в квартиру, осмотрел быстрым взглядом, я пожала плечами. Качнув головой, Андрей закрыл дверь.

— В душ? — скорее, сказал, чем спросил, я кивнула.

Душ не помог, я долго сидела под струями воды в ванной, смотрела перед собой. Вот как в жизни бывает, однако. Не окажись я в Малахово, не стала бы лезть в это дело, не познакомилась с Андреем, не узнала бы о Мироне. Боже мой, какой оказался клубок, вот бы замотать его обратно и никогда не тянуть за конец ниточки.

Было бы мне легче? Жить и не знать, что единственный человек, который остался для меня важен в этой жизни, уничтожил меня, убил того, кого я любила. Что тот, кому я доверяла больше, чем себе, предал меня уже давно. Почему я не подумала на него тогда? Действительно, не могла мысли допустить, что он скажет. Даже если пытать будут. А его должны были бы в таком случае. Били бы, как Луку.

Но он был цел и невредим, и это послужило отчасти знаком того, что никто к нему не пришел. Что о нас с Лукой узнали не от Мирона, а от кого-то другого, со стороны Луки. Что Лука сознался в том, что сунул флешку курьеру. И что Жильцову показалось мало просто изувечить Луку, что он специально убил его, чтобы другим неповадно было.

Слишком много всего сошлось в одном человеке, который никак не вязался со всем произошедшим. И я предпочла поверить этой лжи, чем копать правду.

Я завернулась в большое пушистое полотенце, осмотрела себя. Ну без размазанной косметики точно лучше выгляжу. Выкину платье это к чертовой матери, чтобы никогда не вспоминать этот вечер. Хотя вряд ли он вырежется из памяти, к сожалению, нельзя лечь на операционный стол и убрать кусок воспоминаний, чтобы жить, как ни в чем не бывало.

Андрей сидел в кухне, заварил чай. Когда я вышла, поставил на стол чашку, от которой поднимался густой пар.

Я переоделась в его футболку, сил не было искать свои вещи, прошла, села на стул. Андрей молчал, ждал. Не торопил, но уверена, в любом случае планировал узнать все. Я сделала глоток чая — вкусный, с травами.

— Так ты все-таки не поверил, когда я сказала, что у меня нет компромата? — спросила его. Андрей вздохнул, откидываясь на спинку стула и складывая на груди руки.

— Не исключал такой возможности. Согласись, сама мысль о том, что Лука сунул весь компромат какому-то парню в сумку, кажется глупостью. Это слишком рискованно.

— И ты предположил, что была еще копия?

Андрей пожал плечами. Я кивнула.

— Не было никакой копии. Лука совершил ошибку. У него было ломка, а еще он нервничал, очень, потому что все вдруг пошло не так. Потому что Лука планировал спрятать меня и заняться этими бумагами, придумать, как грамотно их использовать, и не успел. Жильцов узнал о наличии у него флешки, когда я еще даже не покинула дом. Лука должен был остаться в городе, но в итоге поехал ко мне, прятаться. В месте он был уверен, и как оказалось, именно эта уверенность стала роковой.

Я замолчала, сделала еще глоток.

— Кирсанов знал о том, куда вы едете, и о флешке? — спросил меня. Догадывался, значит. Я кивнула. — И ты никогда не думала на него?

— Нет. Это никак не вязалось с Мироном… Было много факторов… — я качнула головой, мне не хотелось снова гнать по кругу словами свои мысли, Андрей кивнул.

— Тебе об этом Жильцов сказал?

— Да.

— И ты побежала к Кирсанову, не думая, что это может быть опасно?

Я посмотрела удивленно, а потом нервно рассмеялась.

— Нет, Андрей. Для меня это было не опасно. Он никогда не причинит мне зла.

— Ты это сейчас всерьез? — он вздернул бровь.

— Я имею в виду физическую боль. Он бы не смог. Мирон слабый для этого. Он убить бы никогда не смог сам, — я горько усмехнулась, — вот сделать так, чтобы кто-то другой…

Мы помолчали. Наверное, об уговоре Мирона и Жильцова Андрей не догадается. Для него нормально, что первый бы так и так от Луки избавился, и говорить об этом нам необязательно, но есть еще Кристина…

Андрей, словно прочитав мои мысли, спросил:

— А кто живет на Советской?

Я обвела пальцем по ободку чашки, сделала глоток. Иногда надо принимать важное решение за слишком короткий срок. И никогда не знаешь, будет ли это решение правильным. Потом, все открывается потом…

— Я дам тебе компромат на Жильцова, тот, что с бойцовским клубом, — сказала я, глядя в чашку, — за это ты поможешь Мирону уехать и начать жизнь по новым документам. Чтобы до него никто отсюда не добрался.

Андрей сверлил меня взглядом, я посмотрела на него в ответ спокойно. Он сжал зубы.

— Даш, не слишком ли ему будет…

— Я обозначила свои условия. Думай, Андрей, компромат нужен тебе, не мне. Я свое, знаешь ли, выждала. И поняла главное: меньше всего мне хочется кому-то мстить. — Я поднялась. — Спать пойду, если не возражаешь, очень устала.

Пошла в сторону комнаты, когда услышала вопрос в спину:

— Это Кирсанов, да? Он подбил Мишину достать компромат?

Я прикрыла глаза, закусила губу.

— Это уже не имеет значения, — ответила, не оборачиваясь, и ушла в комнату.

Утро наступило резко, а так хотелось потянуть ночь, спасительную ночь без снов, забытье. Открыла глаза, повернула голову: Андрея не было. Поднялась, поморщилась от сковывающей лоб боли. Потерла виски.

Андрей был в душе, я выпила кофе к тому моменту, когда он вышел.

— Доброе утро, — сказал мне, я кивнула, отводя взгляд. Подумала: скоро все кончится. Андрей тоже исчезнет из моей жизни. Никого не останется, совсем никого. Андрей сел на стул.

— Ты как? — задал вопрос.

— Нормально. Надумал что-то? — подняла на него глаза. Медлить не стоило, то, что никто еще не нащупал связь — большая удача, которой нельзя не пользоваться. Андрей посверлил меня взглядом.

— Чтобы изготовить документы, понадобится несколько дней. Исчезнуть я ему помогу, но деньгами снабжать, уж извини, не буду.

Я усмехнулась.

— Они ему без надобности, свои есть.

— Зачем ты это делаешь, Даш? Он ведь…

— А ты мне что предлагаешь? — посмотрела на Андрея. — Как он, поступить? Прийти к Жильцову, сдать на верную смерть? Ты как думаешь, я после этого куда? Ну кроме петли?

Наверное, взгляд у меня был чумной, по крайней мере, мне показалось на мгновенье, что Андрей растерялся.