Меня придавило, я рухнула на колени, а потом стало резко легко. Передо мной стоял Мирон, а рядом лежал Скворцов. Точнее, я увидела только развороченную голову, и меня тут же вырвало.

Мирон выбрался из подпола, сунув пистолет обратно под футболку, где тот удачно был спрятан рюкзаком, присел передо мной на корточки.

— Надо уходить, Даш, слышишь? Надо собраться. Выстрел слышали наверняка. Идем, я помогу.

Пошатываясь, я поднялась, вцепилась в Мирона, увидела в маленьком зеркале на стене свое отражение: залитое чужой кровью лицо — меня снова вырвало, не смогла сдержаться.

— Погрузи пока водителя, — прохрипела между позывами, Мирон тяжело вздохнул, но послушался. Когда вернулся, я уже немного пришла в себя. Он усадил меня в машину, огляделся по сторонам. Я тоже посмотрела: никого.

— Почему никого нет? — спросила с трудом.

— Здесь почти все выкуплено, будет элитный поселок со временем, но пока, видать, руки не дошли. Звони своему этому.

Я вытащила телефон, он сам зазвонил у меня в руках, Мирон забрал его, одновременно выруливая на дорогу.

— С Дашей все в порядке, — сказал первым делом, — нас ждали, парня твоего вырубили. Мы сумели выбраться, Скворцов, знаешь такого?.. Убит, остался в доме. Нужно помочь, дом сжечь, там наши отпечатки. — Он продиктовал адрес. — Времени мало, думаю, Жильцов тоже скоро озаботится. Пошли кого-нибудь нам навстречу, на всякий случай… Хорошо, понял.

Мирон повесил трубку, телефон кинул мне на колени, а сам сосредоточился на дороге.

— Посмотри в бардачке, может, есть салфетки, а то видок у тебя…

Салфетки нашлись, я вытиралась, пытаясь из сумасшедшего потока в голове вычленить хоть какую-то мысль.

— Адрес этого Андрея скажи, — бросил Мирон, я продиктовала, он кивнул.

Я посмотрела на него. Где он, где тот Мирон, которого я знала все эти годы? Кто передо мной теперь? Откуда это спокойствие, слаженные действия, уверенность? Он же скромный тощий мальчишка, красивый и хмурый, тонкий и чувствительный?

— Не смотри на меня так, Даш, — он даже не повернулся в мою сторону.

— Это что же… — не выдержала я. — Это тоже все ложь была? Ты кто вообще, Мирон?

Он вздохнул, быстро протер лицо рукой.

— Какая ложь… — бросил болезненный взгляд, и снова стал тем же Мироном, что я знала. — А ты на себя часто в зеркало смотришь, Ворона? Ты в нем себя узнаешь вообще? Ты разве та девчонка, что была? Целеустремленная, закрытая для посторонних, но нежная, искренняя, умеющая по-настоящему любить тех, кто дорог? Ты разве плачешь до сих пор над дурацкими мелодрамами? А помнишь, как ты смеялась раньше? Громко, жмурилась сильно и голову запрокидывала. На тебя невозможно было смотреть, чтобы самому не улыбнуться. Где теперь та Даша?

Я отвернулась к окну, снова начала бить дрожь. Прав, он был прав. Мы оба изменились, никого из нас жизнь не пощадила. Вот во что вылилась наша дружба. В две искалеченные судьбы.

— Я стал заниматься, когда решил добыть компромат, — снова заговорил Мирон. — Спорт, конечно, мне был доступен несильно из-за сердца. Но все-таки я брал из него все возможное. Плюс стрельба, кое-что из единоборств… Не думай, что я стал супергероем, нет, просто Скворцов не ожидал от меня подобного. Они всегда считали, что я только и способен, что языком чесать, разговорить девицу или уболтать парней… А я изучал все, что мог. Потому что понимал: передо мной серьезный соперник.

Понимал. А вот Кристина не понимала. И погибла. А он жив. Вопреки и назло всему жив. А справедливо это или нет — уже не имеет значения.

На меня наконец напало спасительное отупение. Я просто наблюдала за дорогой, очнулся наш водитель, между ним и Мироном состоялся короткий разговор. Он принялся звонить. На окраине города мы пересели в другую машину, потом еще в одну, которая довезла нас до Андрея. Я не пыталась узнать, насколько это безопасно.

Андрей привычно стоял у распахнутой двери в квартиру. Увидев меня, изменился в лице, подскочил, прижал к себе, а потом и вовсе подхватил и понес в квартиру. Видать, совсем я хреново выглядела.

Меня укутали в плед, уложили на кровать.

— Ты как? — он погладил меня по волосам, не обращая внимания на запекшуюся на них кровь. Я пожала плечами.

— Разберись с компроматом и Жильцовым, — сказала ему, — чем быстрее это кончится, тем лучше.

Андрей только кивнул, поджав губы. Они сидели тут же, на диване. Мирон рассказывал, Андрей смотрел компромат. Потом ушли в кухню, я слышала их голоса сквозь наваливающуюся усталость. Подумала: надо помыться, но сил встать не хватило, я вырубилась.

Сливала главы и напортачила со временем отложки, извиняюсь за задержку)

Когда открыла глаза, за окном уже смеркалось, резко села на кровати, напротив, на диване, поджав ноги, спал Мирон. В квартире стояла тишина.

— Мирон, — позвала я, он слегка дернулся, заморгал, резко садясь. — Где Андрей?

— Уехал договариваться с Жильцовым, — он потер глаза.

— Давно?

Мирон взял со столика телефон, взглянул на экран.

— Часа полтора назад.

Я кивнула.

— Что-то говорил?

— Ничего нового, — пожал Мирон плечами. — По идее, если все будет хорошо, вскоре мы уедем.

Мы встретились взглядом, Мирон грустно усмехнулся.

— Каждый из нас, я имел в виду, — добавил к сказанному.

Я отвела взгляд, поднялась.

— Я душ приму, — сказала ему.

Пошла в сторону ванной, но притормозила возле шкафа. Вытащила футболку Андрея, подумав, прихватила еще домашние штаны, светить перед Мироном голыми ногами не хотелось. А раньше бы я даже не задумалась, что это ненормально. Что он будет смотреть на меня не как на подругу, сестру, а как на женщину. Что он может любить меня как женщину, хотеть меня…

Быстро прошла в ванную, чувствуя его внимательный взгляд. Если бы я любила вот так, я бы сбежала, чтобы не мучить ни себя, ни другого человека. Не стоит навязываться тому, кому ты не нужен.

Подумала об Андрее. Повторила свои слова.

Не стоит навязываться тому, кому ты не нужен.

Мылась я долго, вода, стекавшая вниз сначала была красного цвета, и от этого казалось, что это не вода по моему телу течет, а кровь. Я остервенело терлась мочалкой и дважды помыла голову шампунем. И все равно было странное ощущение на коже. Наверное, это психосоматика уже.

Мирон ждал меня там же, на диване.

— Есть хочешь? — спросила я, зайдя в спальню.

— Не откажусь.

— Идем.

Мы переместились на кухню, я стала разогревать на нас обоих. Есть не хотелось, но силы были нужны, это я понимала, так что запихать в себя еду было необходимо.