– Иванка! – крикнул из другой комнаты Гагарин.

– Да! Иду, – отозвалась она.

…Другая комната была хозяйская спальня.

Тоже все бедно, убого, просто. Минимум мебели – голая лампочка едва мерцает под потолком. В углу, за занавеской – широкая, очень высокая двуспальная кровать, вся заваленная матрасами и вылинявшими, пестрыми одеялами.

Возле нее и стоял Дмитрий.

Иванка бросилась к нему, заглянула в ворох тряпья.

На кровати, укутанный в одеяла так, что едва нос торчал, лежал кто-то. Прядь рыжих волос, лоскут огненно-красного платья… У Иванки едва ноги не подкосились.

– Жива? – дрожащим голосом прошептала девушка, потянувшись вперед. Откинула одеяло.

Она. Она! Дочь Крюкова была бледна, под глазами – черные тени. Впавшие щеки. «Три дня она здесь…»

– Рита… Риточка! Почему она молчит? Это… всё?!.

– Ничего не все, – сказал Гагарин. – Сейчас я ее в одеяло заверну… Помогай. Отнесем ее к машине.

– Жива? – опять вскрикнула Иванка, ничего не понимая, находясь в каком-то эмоциональном ступоре.

– Да жива она, жива. Без сознания только. Ты смотри, ей даже замерзнуть не дали. Знаешь зачем? Чтобы подольше мучилась…

– О господи!

Иванка наконец очнулась и принялась помогать Дмитрию – они расстелили одеяло на полу, переложили туда Риту. Та не двигалась, лишь слабо застонала в какой-то момент. Они распутали ей веревки на руках и ногах.

– Рита! Все в порядке… Ты свободна, – ликуя, забормотала Иванка. – Рита, какая ты умничка, дождалась нас!

– Так, давай держи этот край, я другой. Как на носилках… И бегом к машине. Быстрее будет… Дотащишь?

– Только не слишком быстро беги… – попросила Иванка. – Ритка. Риточка! Что ж такое творится-то… – с отчаянием, с мучительным сожалением протянула она.

…Они тащили импровизированные носилки, то и дело проваливаясь в снег – машина бы сюда не подъехала. Но, как ни странно, обратный путь показался Иванке короче – вот они уже на дороге, торопливо затаскивают безвольную, обмякшую, ослабевшую Риту на заднее сиденье авто.

– Воды надо дать. Сколько она без нее… – Гагарин попытался влить в рот девушке немного воды. – Ладно, хоть рот ей смочили. Все, поехали.

Машина не сразу тронулась с места – колеса крутились вхолостую в снегу. Потом рванулась вперед. Гагарин аккуратно развернул ее, и взял направление на Дольск.

Иванка тем временем пыталась дозвониться до Крюкова.

Долго телефон не мог поймать сигнал. Потом, когда уже почти подъехали к Дольску, связь восстановилась.

– Слушаю, – мертвым голосом отозвался Крюков.

– Володя! Мы нашли Риту, – выпалила Иванка, боясь лишь одного – что связь может прерваться. – Она в порядке, только без сознания… Мы везем ее в больницу. Ты где?

Пауза.

– Ты слышишь? Мы нашли ее! Алло?

– Риту? – едва слышно отозвался Крюков.

– Да! Да! Да! – ликующе завопила Иванка. – Она очень слаба… Но она жива! Алло?

– Вы… где?

– Подъезжаем к Дольску. А ты где?

– И я скоро буду… – глухо отозвался Крюков.

– Что говорит? – спросил Дмитрий, когда Иванка нажала на кнопку отбоя.

– Говорит, что тоже скоро будет. Рита, Рита, как ты там?

Девушка не отозвалась, только плаксиво, капризно застонала.

– Вот и в моих видениях она точно так же хныкала, – вдруг задумчиво произнес Гагарин.

Минут через десять они были уже в приемной городской больницы. Сонный, хмурый дежурный врач принялся осматривать Риту, слушал ее сердце.

Уколы, капельница…

– Обезвоживание и истощение. Но ничего, жить будет, – озвучил свой прогноз врач. – А где отец-то? Вот радость-то ему…

Все в маленьком городке, разумеется, уже знали об исчезновении Риты.

И в этот момент, словно услышав слова доктора, в приемный покой ворвался Крюков со своей свитой.

Молча бросился к кровати, на которой лежала Рита, упал на колени. Девушка открыла глаза, облизнула пересохшие, потрескавшиеся губы и прошептала с трудом:

– Па-па?..

«Двое из ларца», Славик и Петрик, стоявшие в дверях приемного покоя, подозрительно зашмыгали носами. У Иванки тоже брызнули из глаз слезы.

– Все, пойдем отсюда, – с отвращением произнес Гагарин и потянул Иванку за рукав. – Дальше без нас разберутся…

* * *

…Иванка открыла глаза, повернула голову и обнаружила, что Дмитрия рядом нет. В первый момент ее это расстроило («Ты где? Куда ты убежал от меня?»), но потом она вспомнила о тех событиях, что произошли накануне, и все лишние мысли мигом улетели куда-то.

Она обняла подушку, на которой спал Дмитрий, легла на нее щекой… Подушка едва заметно пахла им, его одеколоном – этот аромат и утешал, и дарил покой.

«Люблю. Как же я люблю…» Иванка блаженно улыбнулась и снова уткнулась лицом в подушку. Очень давно она не испытывала такого счастья. «Словно никогда и не любила раньше. А может, и правда не любила никого, даже Егора… – возразила она самой себе. – Как-то все неискренне было раньше, надуманно все. Как будто не со мной было, а с кем-то другим. А сейчас все по-настоящему. Сейчас – жизнь, настоящая, живая жизнь…»

И Риту нашли, и с Алисой-то все в порядке оказалось…

Зазвонил сотовый.

– Алло!

– Привет…

– Рита! – обрадовалась Иванка. – Ты как?

– Уже лучше, – голос у Риты был еще слабым, с болезненной хрипотцой. – Я тебе хочу сказать спасибо.

– Мне? Я-то при чем… – засмеялась Иванка. – Это Гагарину спасибо скажи.

– И ему спасибо огромное, конечно. И от меня, и от папы. В первую очередь ему, да. Но ты… Ты придешь ко мне?

– Приду сегодня. Обязательно.

– Только не в больницу! Папка меня хочет домой перевезти. Я сейчас еще тут, но через полчасика он обещал меня забрать. Иванка…

– Да, Рита?

– Я вот все думала, когда была там. Я думала, думала… И я вдруг поняла. – Рита замолчала.

– Чего ты поняла? – с улыбкой спросила Иванка.

– Я не знаю, как это выразить, какими словами… Но, в общем, если бог дал мне шанс… – Она опять замолчала.

– Рита, я все понимаю. Успокойся. Я приду, и мы поговорим. А сейчас отдыхай.

– Погоди, я должна это сказать. Если мне дали шанс, то я уже не могу, как раньше… Да?

– Наверное, – тихо согласилась Иванка.

– Я хочу сделать что-то хорошее и полезное. Нет, не так. Я должна! – Рита мучительно пыталась подобрать слова. – Хотя «должна» – это тоже неправильно, как будто меня заставляют, а я не хочу… А я хочу! В общем, ладно, пусть будет так: я хочу и должна что-то сделать хорошее. Правда, пока не знаю, что именно… Понимаешь?