МЫ ПРИШЛИ К СЛЕДУЮЩЕМУ ГОРОДУ И ОБНАРУЖИЛИ автобусную остановку, магазин цветов, на самом деле, кассу для продажи билетов. Мы попытались еще раз для молодежи ценам и, как в Буффало, получили их без вопросов.

Это означало, что у нас оставались кое—какие средства и немногим больше, чем два часа до отъезда. Что мы сделали с этим временем и деньгами? Наши желудки громким ворчанием ответили на этот вопрос.

Было уже темно, ранний вечер, хотя никто не обращал внимания на пару подростков. Мы прошли несколько кварталов, ища место, в которое продается горячая, дешевая еда. Нос Дерек привел нас к фаст-фуд ресторану китайской кухни. Популярное место, к сожалению, с огромным очередями. Я заняла нам стол, а он подошел к прилавку.

Очередь, казалось, почти движется, а в ресторане было душно жарко. Вскоре мои веки начали опускаться.

— Устала, дорогая?

Я выпрямилась, чтобы увидеть пожилую женщину в желтом пальто замершую рядом с моим столом. Она улыбнулась мне. Я вернула улыбку.

— Не возражаете, если я посижу немного?— она махнула на пустой стул напротив меня.

Мой взгляд нашел Дерека, еще пять человек перед ним в очереди.

— Я уйду, когда ваш молодой человек вернется,— сказала она. – Здесь все ужасно занято, не так ли?

Я кивнула и помахала ей занять место. Что она и сделала.

— У меня есть правнучка вашего возраста,— завела она беседу. — Вам четырнадцать, я предполагаю.

— Это верно,— безропотно согласилась я, надеясь, что это не звучало слишком нервно. Я не должна отвечать на вопросы, даже неправильно, но я не знала, что делать. Я посмотрела на Дерека, надеясь на спасение, но он читал что-то в меню.

— Девятый класс?

— Да.

— И какой ваш любимый предмет, дорогая?

— Драма.

Она рассмеялась.

— Я не слышал о таком. Может быть, расскажете?

Я объяснила, и, когда мы разговорились, я расслабилась. Как только мы закончили говорить о возрасте и классе, она ничего не спрашивала слишком личного, даже мое имя. Она была просто старая женщина, которая хотела поговорить, что было хорошо для разнообразия.

Мы болтали, пока Дерек не стал вторым в очереди. Затем разразился смех за столом позади меня. Я обернулась и увидела две пары, на год или два старше меня. Девочки насмешливо с отвращением таращились на меня. Один парень с красным лицом издал сдавленный смех. Другие не беспокоились, чтобы сдержать его.

Все четверо смотрели на меня.

Весь ресторан смотрел на меня.

Это было похоже на кошмар, где дети смеются над вами, и вы постоянно ходите по коридорам, не зная, почему, пока вы не понимаете, что оказались без брюк. Я знала, что я в брюках. Единственное, о чем я могла думать, были мои черные волосы. Это было не так уж плохо, правда?

— О, дорогая,— зашептала старушка.

— Ч-что случилось? Ч-что я сделала?

Она наклонилась, ее глаза блестели. Слезы? Почему она плакала?

— Я сожалею,— выдохнула она. — Я только...— Она послала мне печальную полуулыбкой. — Я только хотела поговорить с вами. Вы казались такой хорошей девочкой.

Я увидела Дерека, уже не в очереди шагающего ко мне, посмотрела на зажравшихся мальчиков. Женщина встала на ноги и перегнулась через стол.

— Было очень приятно говорить с вами, дорогая.— Она положила свою руку на мое плечо... и она прошла насквозь.

Я вскочила на ноги.

— Я сожалею,— повторила она снова.

Взгляд на ее лице стал таким грустным, что мне захотелось сказать, что все нормально, это была моя вина. Но прежде, чем я смогла произнести хоть слово, она исчезла, а потом все, что я слышала, был смех вокруг меня, бормотание о "сумасшедших" и "шизофрениках", и я стояла, словно приросла к полу, пока Дерек не взял мою руку, сжал так мягко, что я едва чувствовала.

— Пошли,— резко выдохнул он.

— Да,— рассмеялся парень поблизости. — Я думаю, день твоей подружки проходит к концу.

Дерек медленно поднял голову, губы растянулись в оскале, не слишком привычный вид. Я схватила его за руку. Он моргнул и кивнул. Когда мы уже повернулись, чтобы уйти, другой парень за столом вмешался.

— Да по ним сумасшедший дом плачет.— Он покачал головой.

Когда мы проходили перед окном, я могла поклясться, каждый взгляд внутри следил за нами. Я поймала несколько взглядов: сочувствие, жалость, неприязнь, отвращение. Дерек встал между мной и окном, блокируя возможность видеть их, когда мы вышли.

— Они не нужны для этого,— сказал он. — Эти дети, конечно. Они идиоты. Но взрослые должны знать лучше. Что делать, если ты бы была психически больна?

Он провел меня вокруг стоянки, а затем остановился позади нее, под сенью навеса здания.

— Ты никогда не увидишь их снова,— продолжил он. — И если бы они так относятся к реально психически больному человека, то тебе не следует беспокоиться, что они думают. Толпа идиотов.

Я ничего не сказала, только посмотрел на стоянку, дрожа. Он встал передо мной, пытаясь защитить от ветра.

— М—мы должны идти,— напомнила я. — Нужно поесть. Мне очень жаль.

— За что? За беседу с собой? Ну и что? Люди делают это все время. Они должны были игнорировать это.

— И ты?

— Конечно. Я не стал бы…

— …смеяться или таращиться. Я знаю. Но ты не мог это игнорировать. Может быть, ты бы сделал вид, что не заметил, но все еще думал о нем, о человеке, делающим это. Что случилось с ней, была ли она напугана и способна вытащить пистолет или...— Я обвила себя руками. — Я разговаривала. Но ты знаешь, что я имею в виду. Я сидела в ресторане, продолжая разговор с кем—то, и я даже не догадалась, что она привидение.

— Ты в этом разберешься.

— Как? Они похожи на людей. Они звучат как люди. Если они не проходят сквозь мебель, нет никакой подсказки. Должна ли я прекратить разговоры с незнакомыми людьми? Игнорировать каждого человека, который подходит ко мне? Это будет выглядеть нормально?— я резко тряхнула головой. — Шепот снова. Мне очень жаль. И я сожалею, что ты ввязался в это.

— Ты думаешь, меня это волнует?— Он положил одну руку на стену и наклонился ко мне. – Ты будешь работать над этим. Другие некроманты справляются. Тебе просто нужно выяснить все особенности.

— Прежде чем вновь окажусь взаперти?

— Гораздо больше этого в перспективе, и ты сможешь ходить в рестораны. Оставаться в местах, где есть душ, туалет, теплая постель…

Мне удалось улыбнуться.

— Прямо сейчас, я бы согласилась на горячую пищу.