Она скосила глаза и отчетливо увидела серебристый след, протянувшийся снизу вверх.

«Это какой-то неправильный метеорит!» – справедливо заметил внутренний голос.

– Это какие-то неправильные пчелы, и они делают неправильный мед, – автоматически воспроизвела верную цитату Ольга Павловна и открыла окно. – Ой! Это что такое?!

В фигурной кирпичной кладке глубоко засела стрела!

Нормальная такая стрела, крепенькая, совершенно классическая, если не считать отсутствия птичьих перьев, вместо которых из тыльной части снаряда тянулся под уклон тонкий тросик. Оля задумчиво потрогала его пальцем. Тросик отозвался басовитым гудением.

Она высунулась подальше и внимательно осмотрела прилегавшую к дому территорию – может, все-таки прибыли трубадуры, герольды и прочие рыцари недавно пожаловавшей королевишны?

Тросик сам собой нетерпеливо дернулся, не то чего-то требуя, не то на что-то намекая.

– Ничего не понимаю! – сказала Оля и закопченными пальцами яростно почесала в затылке.

В это время в домашней библиотеке события разворачивались совсем не так, как того хотелось Ксюше и как совсем не хотелось Оле.

Громов вовсе не кинулся обнимать и лобзать очаровательную гостью. Он даже не встал, чтобы ее поприветствовать. Наоборот, откинулся в кресле и с отчетливым неодобрением в голосе поинтересовался:

– Как ты попала в дом?

– Здравствуй, Андрюшенька, – Ксю сладко улыбнулась, но не смогла удержать взятый тон и сорвалась на предъявление претензии: – Так-то ты мне рад?!

– Ты же знаешь, я не люблю сюрпризов, – Громов жестом предложил ей присесть на диван и потянулся к телефону. – Охрана? Я не понял – откуда на участке посторонние?

Голос в трубке виновато сообщил, что тоже этого не понимает, но немедленно выяснит, и тут же рявкнул куда-то в сторону:

– Саня, живо разберись, у нас чужие!

– Вижу! Возьму! – браво отозвался Саня.

– Разбирайтесь, – холодно одобрил их действия Громов, и охранник Саня немедленно стартовал.

Он действительно видел цель, и этой целью была Люсинда, в очередной раз пробегавшая мимо ворот в черепашьем темпе и с шеей, недвусмысленно повернутой в направлении двора.

Увидев пионерский костер в одном из окон, она невольно остановилась и слишком поздно заметила приближавшуюся к ней опасность по имени Саня.

– Стой! – крикнул охранник, на бегу пугающим жестом цапая выпуклость на поясе. – Стой, стрелять буду!

Охраннику Сане было сорок лет, и в службу охраны он пришел из борцовского клуба. Он давно не бегал на короткие дистанции, никогда не ловил нарушителей границы и на форменном ремне носил не пистолетную кобуру, а футляр для очков, без которых даже глазами не мог стрелять как следует. Сане понадобилось несколько секунд, чтобы вооружиться очками для дали, и убегавшей во все лопатки Люсинде эти секунды показались мучительно длинными, так как она ожидала, что в нее вот-вот начнут стрелять. Чтобы уйти от пули, она нечеловечески ускорилась и понеслась во тьму, не разбирая дороги.

Два ниндзя, засевшие под забором, услышав множественный топот и крик «Стой, стрелять буду!», сделали то же самое – побежали, бросив снаряжение и тем самым подложив свинью Люсинде.

Косо натянутый тросик в ночи был почти невидим!

Люсинда запнулась о него и со всего маху рухнула наземь, пропахав целину под забором, совсем как тот метеорит, о котором как раз подумала Оля.

– Андрей Палыч! – возбужденно загомонила телефонная трубка в руке Громова, ожидавшего результатов погони в прямом эфире. – Есть! Мы ее взяли!

– Кого – ее? – удивился Андрей Палыч.

– Ах, ты сегодня ждал другую?! – колко молвила Ксения.

– Бабу в маскировочном костюме! – радостно доложила трубка. – В слепой зоне засела, сука, не поверите – с арбалетом!

– С кордебалетом?! – недослышала Ксения. – Андрей, я думаю, нам пора серьезно поговорить!

– Она что – стреляла? – загораживаясь плечом от рассерженной подруги, Громов честно пытался понять, что происходит.

– Ну да! Засадила куда-то в стену, кажись, у гостевых апартаментов, туда тросик уходит! – Голос в трубке перестал ликовать и встревожился: – Андрей Палыч, это не для подъема тросик – для спуска, кто-то из дома линяет по-тихому!

– Бабу в дом, всех впускать, никого не выпускать! – гаркнул Андрей Палыч и выбросился из кресла, будто катапультировался.

– Андрей, что происходит?! – крикнула Ксения и, не дождавшись ответа, поспешила вдогонку за Громовым.

И снова она сидела на диване в библиотеке – на сей раз в компании подружек, подпиравших ее с обоих боков.

– Три девицы под окном врали поздно вечерком, – оглядев их, язвительно продекламировал Громов.

– Пряли, – поправила цитату Оля.

– Врали! – повторил Громов и жестом отослал охрану прочь.

Санек и его коллега вышли и закрыли за собой дверь.

Громов встал перед диваном, сложил руки на груди а-ля Наполеон и покачался с пяток на носки.

– Дрожание моей левой икры есть великий признак, – снасмешничала Оля.

Она дерзила, потому что была обижена и напугана.

Тот Громов, который ворвался в ее кухоньку, распахнув дверь могучим пинком, был ей совсем не знаком. Тот Громов обозвал Олю матерным словом, больно выкрутил ей здоровую руку и притащил девушку в библиотеку, не реагируя на ее возмущение. И тот Громов никуда еще не ушел: он завис у Оли над душой, гневным взглядом выжигая у нее на лбу клеймо преступницы.

– Послушайте, да что такого я сделала? Подумаешь, сожгла одну бумажку! Я же это для вас, чтобы снять проклятье! – не выдержала этой молчаливой пытки Оля.

– Ты сожгла «красную метку»?! – встрепенулась Люсинда. – Надеюсь, это поможет, и больше никто не умрет!

– По-моему, не поможет: нас убьют прямо здесь и сейчас, – сердито сказала Ксюша.

– Проклятье! – повторил Громов, прибавив еще пару непечатных слов. – Закройте рты, вы будете говорить, когда вас спросят!

– Не ходи за него замуж, Ксю, он грубый и злой! – вздохнула Люсинда.

– Не пойду, – согласилась Ксюша. – Пусть другую дуру найдет. Я не сиротка без роду и племени, чтобы выйти за монстра, даже если он – миллионер!

– Это я монстр?! – искренне удивился Громов.

– А кто? Не мы же!

Громов почесал в затылке, подтащил поближе кресло и сел напротив дивана – один против троицы девиц, по его мнению, необоснованно претендовавшей на звание Святой.

– Убивать я вас не буду, но задержу до тех пор, пока не получу ответы на все свои вопросы!

– Только не спрашивайте, есть ли жизнь на Марсе, – попросила Люсинда. – Мне самой интересно, но ответить пока не может никто.