Но я к чему это рассказал? Ведь если бы мы в том бою утратили эту позицию, то это была бы катастрофа. Поэтому уже потом, когда мы ее отстояли и когда у убитого мною обер-лейтенанта нашли карту, по которой выяснились и цели этой немецкой атаки, и количество сил, то прямо к нам на позицию приехал наш комдив Сиваков и лично вручил нам награды. И он мне тогда сказал: «Прости, у меня сейчас кроме медали «За отвагу» больше ничего нет, но за такой бой я просто обязан тебя отметить».

Я не могу сказать, что этот бой оказался для меня самым тяжелым. Нет, бой как бой, один из многих, но вот по чувству опасности он, конечно, для меня один из самых памятных. Помню, что после него я чувствовал огромное душевное опустошение… Ничем не мог заниматься, ходил без дела, как оглушенный…

Так вот, этого сержанта Соколова за этот бой посмертно наградили орденом Боевого Красного Знамени. Хотя что он такого сделал? Собственно, ничего особенного, ведь их подорвали почти сразу после короткой перестрелки. Так что я сейчас, когда это все анализирую: что остался один, вызвал огонь на себя и помог отстоять важную позицию, то понимаю, что заслужил больше, чем медаль «За отвагу». Уверен, что если бы этот бой случился не в 1943-м, а в 44-м или тем более в 45-м, то этот эпизод имел совсем другую оценку, и я бы получил совсем другую награду.

Но вы поймите, я это не из чувства обиды говорю. Я и тогда не за награды воевал, а сейчас они мне тем более не нужны. Просто объективности в этом вопросе иногда было мало, но мы тогда на это внимания не обращали, у нас считалось: отметили, и хорошо.

Или взять, например, бой, за который мне вручили мой первый орден Красной звезды. Ведь там была ситуация вообще несравнимая с тем боем у Герцовки, но мне вручили не медаль, а орден.

– Расскажите, пожалуйста.

– Вечером мы перешли на новые позиции, и нам тогда сообщили, чтобы мы были начеку, потому что против нас могут стоять власовцы. Почему так решили? Да потому что немцы семечки не едят, а там вокруг все было буквально усыпано шелухой.

У нас как раз готовилось наступление, и командира стрелкового батальона я предупредил, что во время артподготовки и атаки буду поддерживать его огнем. И вдруг ночью разразился бой. Батальон драпанул, и мы остались совершенно одни…

Но все-таки это большое дело, когда командир достаточно опытный и хотя бы несколько месяцев уже провоевал. В этой сложной ситуации я не растерялся, тут же приказал занять круговую оборону, и мы, стреляя только из стрелкового оружия, потому что из минометов стрелять уже было поздно, отбились и отстояли наши позиции.

Командир этого батальона был в таком восторге, потому что он думал, что ему уже трибунал светит. Он меня просто на руках готов был носить, поэтому прямо утром направил на меня и еще несколько человек наградные листы.

Но разве можно сравнить по значимости эти бои? Тут была просто частная операция, а под Герцовкой фактически стратегическая… Несоразмерность важности этих боев очень большая, а награды совсем разные. Так что в этом вопросе многое зависело от разных факторов. Но никогда из-за наград у меня не было никакой обиды, потому что после той мясорубки, что я прошел и побывал в таких ситуациях, понимаю, судьба меня все-таки хранила, так что желать еще каких-то наград…

– А сколько всего у вас наград?

– Медали «За отвагу», «За оборону Сталинграда», два ордена Красной Звезды и орден Отечественной войны.

– А за что вам вручили второй орден Красной Звезды?

– За удачные бои при взятии Витебска. Наш полк после этих боев даже получил почетное наименование «Витебского». Там мы очень удачно поучаствовали в артподготовке, подавили артиллерийскую батарею. Но, главное, в чем считаю была моя заслуга, что когда немцы контратаковали, то я очень вовремя отсек от танков пехоту, а все эти танки, штук пять их было, подорвались на минном поле.

А то, что, например, в 1985 году к сорокалетию Победы всех живых ветеранов наградили орденами Отечественной войны, я считаю очень правильным решением. Ведь очень много наших солдат, которые этого заслуживали, так и осталось ненагражденными. И у меня, например, на совести тоже есть такой грешок. Ведь, например, на Курской дуге были одни сплошные бои, и когда там было заниматься представлением к наградам? У меня, кстати, был еще такой случай, который тоже дает определенное представление о «наградном» вопросе.

Как-то ко мне в батарею с пополнением пришел младший лейтенант. А у нас до этого было дня три непрерывных боев, все просто смертельно устали и хотели отдохнуть. Я тоже лег поспать, и вдруг меня будит писарь и говорит, что в штабе полка срочно требуют наградные листы на отличившихся в последних боях. Но я очень хотел спать, поэтому попросил этого младшего лейтенанта: «Напиши на таких-то людей наградные листы, а мой замполит тебе в этом поможет». – «Да если бы так, но вы попробуйте поднимите сейчас замполита. Все спят как убитые». – «Тогда сам напиши». – «Да я и не знаю, как писать наградные». – «Бери писаря, он тебе покажет, кто нужен, вы их разбудите и спросите о чем нужно». И чтобы его как-то заинтересовать, сказал ему: «И на себя тоже напишешь», хотя он в этих боях участия не принимал. Он так и сделал и действительно вскоре получил медаль «За боевые заслуги». Правда, он эту награду потом по праву заслужил, но я его уже не представлял, а пропустил очередь. И хотя вроде бы все было нормально, но какой-то неприятный осадок у меня в душе все равно остался, что я так некрасиво поступил.

– А награды как-то обмывали?

– У меня сложное отношение к спиртному, и я даже вообще считаю, что не стоило выдавать эти, как их тогда называли, «наркомовские» сто граммов. Они потом боком вышли нашему народу, потому что приучали людей к водке…

Уже после войны в Свердловске одно время я ходил обедать в офицерскую столовую. И мне казалось просто диким, что офицеры не садились есть без ста граммов… А где сто, там и двести и больше… Помню, наблюдая эту картину, я подумал тогда: «Да, далеко мы так пойдем…»

А ведь еще до войны в нашем народе было весьма негативное отношение к выпивке. Это я вам совершенно точно говорю. Считалось, что если человек выпивает, то он уже пропащий…

Например, в нашей семье почти совсем не пили. Помню, когда я еще учился в школе, то отец однажды вдруг захотел выпить пива. Но ему было стыдно, что о нем подумают люди, поэтому он сказал маме, чтобы она взяла с собой чайник и принесла пиво в нем, чтобы люди не догадались…

А посмотрите, как сейчас себя ведет молодежь? Особенно девушки… Поэтому я считаю, что наше поколение было на голову выше нынешнего во всех смыслах. Конечно, причин, из-за которых наш народ стал… по-другому выглядеть, много, но вообще я согласен с теми, кто говорит, что война выбила из нашего народа самых лучших и честных людей, и от их потери мы так и не оправились… Вы себе даже не представляете, каким было поколение 21-23-го годов, а ведь из них осталось в живых всего два-три процента…

А о роли спиртного на войне я могу сказать, что именно из-за водки было много случаев неоправданных потерь, из-за нее появлялась эта бравада, притуплялось чувство опасности. И могу вам рассказать про случай, после которого я дал себе зарок никогда не пить в боевой обстановке, потому что понял, насколько это может быть опасно.