— Мне правда нужно идти.

— Володя, не обидитесь, что спрошу?

— Спрашивайте, — Медведев остановился, глядя на собеседницу.

— Вы не желаете пообедать со мной?

— Нет, — Медведев отвернулся и снова пошел по коридору.

— Конкретный ответ. Раньше мужчины так со мной не разговаривали. Неужели я набираю вес?

— Не знаю.

— Я сильно подозреваю, что вы — мой идеал. Сильный и добрый.

— Все, порезвились? — мрачно спросил Медведев.

— Я на работе и мне не до шалостей.

— Вот и я — на работе. Все. До свидания.

— Вот-вот. Мы еще встретимся.

— Надеюсь, что — нет, — Медведев вышел за дверь и пошел к стоянке.

Отпирая дверцу «Жигулей», он посмотрел на часы. Подходило время обеда, и он, сев за руль, вывел машину на дорогу.

На улице Трехгорный Вал, он остановился во дворе из четырех крупнопанельных домов, включил сигнализацию, запер машину и поднялся на третий этаж. Лифт в этом доме никогда не работал.

Дверь открыла маленькая худенькая женщина, состарившаяся раньше времени.

— Наташа дома? — спросил он.

— Дома. Где ж ей быть после вчерашнего. Идите, она у себя. Натах, к тебе твой пришел.

Медведев, не глядя больше на женщину, пошел в спальню, стукнул по закрытой двери. Щелкнул замок и дверь открылась. Заспанная и слегка отекшая женщина стояла в проходе, и остатки косметики делали ее лицо старше.

— Я не вовремя? — спросил Медведев, переступая порог.

— Лучше бы позвонил, — голос у Наташи был слегка сиплый. — Входи.

— У вас телефон отключен.

— Опять не заплатила, сука. Я же дала деньги. Пробухала, стерва.

— Сама шалава, — из-за двери раздался голос женщины.

Наташа бросилась было к порогу, но Медведев оттолкнул ее и запер дверь.

— Все равно она у меня получит. Давно набивается. Сейчас я приведу себя в порядок. Ты посиди, Володя, ладно. Вот журнал. Почитай пока.

Медведев сел в продавленное кресло, взял со столика яркую «Криминальную Газету».

— Давно не приходил. Я уже подумала, что другую нашел.

— Некогда было, — Медведев бросил газету на столик и взял упаковку детского теплого костюмчика Made in China.

— Что это?

Наташа оглянулась от зеркала.

— Положи, не открывай. Потом будет трудно назад собрать.

— Кому?

— Моему сыну. А ты что думал?

— Где он?

— У матери, в Харькове. Подружка завтра туда едет, я с ней отправлю.

Медведев покрутил в руке упаковку: вещь была совсем дешевая, прорезь воротника — совсем маленькая.

— Сколько?

— 100. В ларьке.

— Сколько ему лет?

— Год и три месяца.

Медведев положил упаковку на стол.

— Больше никто не пристает к тебе?

— Нет. Большое спасибо. Я уже думаю, может мне с тебя меньше брать, как с постоянного клиента.

— Со скидкой?

— Со скидкой.

Медведев встал, потянулся и стал расстегивать на куртке молнию. Наташа, решив, что вид ее стал вполне товарным, тоже поднялась, разглядывая его и улыбаясь.

— И как еще твоя жена не догадалась, что ты ко мне бегаешь? — проговорила она, стараясь, чтобы это казалось игривым.

— Не догадалась.

— Какой мужчина! Я просто балдею, — она приблизилась и стала помогать ему расстегивать рубашку. — Жена твоя наверное ревнует по страшному.

— Я тебе плачу деньги за то чтобы тебя трахать, а не слушать.

Наташа вздрогнула, как от удара, но тут же взяла себя в руки и засмеялась, а Медведев слегка покраснел из-за вырвавшихся слов.

Все остальное прошло, как обычно. Наташа обслуживала его вполне профессионально и старалась, чтобы ему было приятно, а Медведев же делал все быстро, просто потому, что ему это было нужно, а обеденное время подходило к концу.

Наташа сняла с него презерватив, стараясь показать, что ей это нравится. И потянулась к его лицу, поцеловать, но Медведев отвернулся. С некоторого времени он возненавидел, когда его целуют.

— Володя…

— Мне пора.

Наташа сама не понимала, что с ней. Может ей просто захотелось человеческого общения. Она поднялась, подавая ему рубашку.

— Когда ты снова придешь?

— Не знаю.

Медведев встал, стал заправляться и застегиваться.

— Володя.

— Ну?

— Ты думаешь, что если… Да, я проститутка. Только если ты пользуешься мной, зачем тогда меня презираешь!

— Я обязан это выслушивать?

— Володя.

— Ты всю ночь пила, вот сейчас и заговариваешься.

— А ты врешь, что совсем не пьешь! Выпиваешь, наверное, не меньше моего. Вы здесь, в России, все бухаете! И ты не имеешь права мной брезговать. Я только на той недели прошла все анализы. Вот сейчас я тебе покажу.

Медведев пошел к выходу. Наташа обернулась, бросилась за ним, схватила за руку.

— Нет, ты не уйдешь. Ты все прочитаешь. Вот идем, я тебе покажу.

Медведев, уже проклиная себя, что нарвался на пьяную, покорился.

— Вот, вот, вот и вот. Читай. Теперь скажи, можно мной брезговать?

— Я не брезгую тобой.

— Тогда почему ты не целуешься со мной?

Медведев посмотрел на ее поднятое кверху лицо, хотел уйти, но она повисла на шее и тянулась, тянулась. Медведев быстро наклонился, поцеловал ее в губы, оторвал ослабевшие руки, повернулся и пошел, бросив на стол приготовленные деньги, снова взглянул на детский костюмчик и торопливо перешагнул порог. В подъезде он сплюнул, вытер с губ яркое пятно губной помады: сначала ладонью, потом платком, снова сплюнул, брезгливо протер руки, швырнул платок в мусорный бак и пошел к своей машине.

Хотелось есть. Медведев посмотрел на часы. До конца обеденного перерыва оставалось совсем немного. И он решил купить каких-нибудь бутербродов и перекусить в кабинете.

Закусочная была рядом и, судя по рекламе, там предлагались гамбургеры, чисбургеры и пицца на вынос.

Заказав за прилавком два гамбургера «с собой», Медведев полез в карман за деньгами и тут почувствовал какое-то движение, резко повернулся, ощупывая карман и увидел мальчишку лет 10, выбегающего из закусочной. Денег в кармане не было. Медведев бросился за мальчишкой, выскочил за дверь. Мальчишка пересек тротуар, стараясь затеряться в толпе. Медведев помчался за ним и успел схватить за руку, выдернув чуть не из-под колеса машины, сворачивающей в узкий проход между домами.