Она сжала губы в тонкую линию и крепче прижала к себе Артура.

— Я сделаю всё, что угодно, лишь бы сын остался с нами, — твёрдость в её голосе не давала сомнений — Аврора действительно пойдёт на всё.

А я и не сомневался в ней. Раз Аврора умудрилась пойти за своим ребёнком через грань миров, то, что для неё какая-то миссис Шоу?

И как я раньше не замечал, какая Аврора удивительная женщина?

Действительно, я идиот.

— Нам нужно пожениться. Нужно, чтобы ты стала миссис Авророй Варго. Я тогда укажу тебя как мать Артура. И Эмме уже сложнее будет протянуть к сыну свои руки.

Аврора задумалась, закусив нижнюю губу и нахмурив лоб.

Было интересно наблюдать за её мимикой и эмоциями. Живая и настоящая, без притворств и лицемерия, а ещё невероятно очаровательная, когда злится и всегда сексуальная.

— Эрик, но даже если мы поженимся, она ведь всё равно будет портить нам жизнь! — воскликнула Аврора.

Кто бы мог подумать? Я только что сделал предложение, а она вместо того, чтобы радоваться, думает, какой ход сделает моя мать.

Усмехнулся про себя.

Любая другая сначала бы прыгала от радости, а потом бы решала проблемы. Любая — да. Но только не Аврора. Наверное, в этом она мне и стала интересна — своим нестандартным мышлением, удивительной мудростью, практичностью и способностью открывать глаза на вещи, которые раньше казались иными.

— Скорее всего, она и будет предпринимать попытки вредить нам, — улыбнулся ей. — И поэтому, я свяжусь с отцом. Он знает, как её приструнить.

После того как они развелись, отец изменился, он больше не был подкаблучником и с Эммой разговаривал жёстко и коротко, без сантиментов.

— И как же? — глазки у Авроры загорелись от любопытства.

Погладил сына по голове и сказал:

— Отец как-то проговорился, что узнал некую тайну моей матери. Такую тайну, за которую она сделает что угодно, лишь бы она не всплыла наружу.

— О-о-о… Ну это же шантаж, — шёпотом прошептала Аврора.

Пожал плечом.

— Ну раз ты такая правильная и против…

— Я этого не говорила! — оборвала она меня. — Я просто констатировала факт.

Рассмеялся её словам.

— Да, это шантаж. Но Аврора, в мире, котором вращается моя мать, правде и истине нет места. Там выживают только те, кто умело может манипулировать, шантажировать, если понадобиться и вертеться подобно юле, нарушая всевозможные правила и плюя на мораль и жизненные устои.

— Звучит мерзко, — скривила она свой носик.

— А выглядит ещё гаже, поверь.

Артур протянул свои ручки ко мне, беззубо улыбнулся и вдруг сказал:

— А-па!

— Что? — удивилась Аврора и рассмеялась. — Апа? То есть папа?

— А-па! — снова сказал малыш.

— Конечно я твой папа, — поцеловал сына в лобик, когда Аврора положила мне его на грудь.

Малыш тут же ухватился за экзоскелет и продолжая улыбаться, воскликнул уже громче:

— А-па!

— Эрик, он сказал апа… то есть, папа… невероятно.

Аврора вдруг заплакала и обняла нас.

— Эй, ты чего? — погладил её здоровой рукой по щеке, убирая слезинки.

— Это такое чудо, Эрик. Не передать словами, как я счастлива, что сын рядом со мной и он уже начинает говорить…

Она теснее прижалась ко мне, поглаживая Артура по спинке.

— Спасибо тебе, Эрик. Знаешь, я очень рада, что именно ты стал отцом моего сыночка.

Я не знал, что ответить на её слова. Точнее, знал, но… постеснялся, что-ли открыться?

Потому что я сам безумно был рад, что Аврора появилась в моей жизни.

Аврора и Артур.

* * *

Если вы вдруг думаете, что наша свадьба прошла с размахом, танцами, песнями и гостями, то вы сильно ошибаетесь.

Во-первых, Эрик всё ещё находился в состоянии «толком ходить не могу и рукой шевелить не могу».

Во-вторых, наш бюджет не был рассчитан на незапланированные торжества.

И в-третьих, нам нужно было просто узаконить отношения, чтобы мамуля Эрика не могла нам навредить (хотя зуб даю, она будет что-то вытворять).

К нам пришёл мужчина средних лет из выездной службы регистрации брака. Даже не спросил, по согласию ли мы женимся или вдруг принудил кто… Просто попросил расписаться в документе, потом взял нашу кровь и сверил её с образцами из общей базы данных и выдал на руки документ с красивой печатью о том, что мы теперь муж и жена. При нас разослал копии во все службы и был таков.

Хоть колечко на пальчик я получила как и Эрик.

Мы вместе выбрали в виртуальном магазине недорогие кольца нежно-голубого цвета из неизвестного мне металла, и надели их сразу как только нам дядечка выдал официальный документ.

Кстати, кольца здесь носят на правой руке, но не на безымянном пальце, а на мизинце. Непривычно для меня, но что поделать — привыкну.

— Я уже подал виртуальное заявление на регистрацию тебя как матери Артура. Как только будет готово — заберём свидетельство, и Артур официально станет твоим сыном.

Знаете, я никогда не была замужем. И в ранней молодости мечтала о воздушном платье как у принцессы, красивой церемонии, клятвах, пробирающих до слёз, банкете, нарядных гостях, умопомрачительном женихе…

Но по сравнению с тем, что мой мальчик со мной и я теперь даже в этом мире стала его мамой по всем правилам, возвышается над бывшими мечтами о замужестве.

И видимо я так уже привыкла к Эрику, словно знаю его сто лет и будто мы с ним женаты очень давно, что даже не задумывалась и не расстраивалась, что я так и не побыла настоящей невестой в красивом белом платье. Всё настолько меркнет перед осознанием, что больше могу не бояться оговориться про Артура. Сейчас могу смело сказать и заявить: — Артур — мой сын… Ведь он действительно мой. Не только перед небом, но и перед законами этого мира.

— Спасибо, — обнимаю Эрика и целую его в губы. — Спасибо за этот удивительный подарок. Ты даже не представляешь, как много для меня значит поступок, который ты совершил…

Эрик хмыкнул.

— Ты говоришь про поступок, то есть, имеешь в виду, что я женился на тебе?

Я решила подыграть ему.

— Сильно много ты возомнил о себе, Эрик Варго, — фыркнула на его слова.

— Ты меня ранила в самое сердце, Рора! — рассмеялся Эрик. — Столько женщин мечтало окольцевать меня, и только ты удостоилась такой чести. Где возвышенные речи? Где подобострастный взгляд?

Кокетливо повела плечиком.

— Подобострастный взгляд будет в спальне, когда с тебя снимут эти штуки, а возвышенные речи… А разве они нужны? Я думаю, что главное — это поступки.