Когда воевала с блузкой, в дверь деликатно постучали. Уронив девичью честь на пол, разрешила войти и, пнув лежачую гордость, попросила помочь. У бюстгальтера два крючка, а тут – десять пуговиц, непосильная задача.

Хассаби вздохнул и поставил на стол стакан с бурой мутной жидкостью. Окинул взглядом, оценивая масштаб катастрофы, и скомандовал:

– Встали!

Покачиваясь, подчинилась, по очереди засунула ноги в юбку. Коротко визгнула молния. Лотеску застегнул не до конца, чтобы потом заправить блузку. С ней он справился быстро, вопреки стереотипам о неумении мужчин одеть женщину, правда, свои действия сопровождал нелестными характеристиками и нравоучениями.

– Все.

Начальник без тени смущения задрал юбку и одернул блузку.

Зато я стояла красная как рак.

– Ну, чем недовольны? – В руки сунули стакан. – Зажали нос и выпили залпом.

Средство от похмелья показалось живым огнем. Закашлявшись, не сразу смогла продышаться, зато в голове прояснилось, только тремор рук остался.

Нахлынула вторая волна стыда. Не зная, куда девать глаза, пробормотала слова извинений, по памяти озвучила программу на сегодня. Как Лотеску, наверное, противно! Тот самый случай, когда женщина в нижнем белье не вызывает желания. Сама себя презирала.

– Причешитесь. И успокойтесь, никому не скажу. Однако не ожидал! От благоразумной женщины! – укоризненно покачал головой начальник и указал на часы: время.

Пару раз прошлась щеткой по волосам и заметалась по комнате, собирая сумку. В спешке чуть не забыла обуться.

– Новости способны воспринимать?

В коридор вышли чинно, словно ничего не случилось.

– Еще раз простите, хассаби.

– Да уже простил! – раздраженно отмахнулся Лотеску. – Еще одно слово – штраф вкачу. Надоело!

– Вы замечательный! – слова вырвались против воли.

Действительно, другой бы наорал и выставил без выходного пособия.

– Стараюсь, – усмехнулся хассаби и вызвал подъемник. – Как, мир перед глазами уже не плывет после знакомства с некоторыми? – ехидно добавил он, когда двери раскрылись, и мы временно оказались отрезаны от внешнего мира.

Нахмурилась.

Знакомства? Опять Эдгар?

Поведение Лотеску начинало настораживать, вызывало агрессивное неприятие. Он не муж и не отец, так какого лезет проверять постель? Хотелось все высказать, но ограничилась вежливым:

– Хассаби, моя личная жизнь…

И тут договорить не позволил!

– Вы определитесь: личную жизнь устраиваете или карьеру? Если первое, то на сколько месяцев?

Изумленно захлопала глазами. Это как понимать?

– Брошенные женщины закатывают истерики, – пояснил начальник. – Да и вы не дура, прекрасно понимаете, что за человек Эдгар ишт Хавас. Начальники тоже иногда жалуются на подчиненных, вот и госпожа Лукреция устала от скандалов в приемной. Все с девицами. Именно поэтому я вмешался. Ваша судьба меня чуточку волнует.

Молчала, обдумывая слова хассаби. Действительно, Эдгар показался легкомысленным, но чтобы так? Вот тебе и безупречный работник!

– А что вы говорили обо мне?

Смотрела прямо в глаза, чтобы уловить ложь. Однако, похоже, Лотеску не оговаривал потенциального конкурента: ни один мускул не дрогнул. Значит, таки не ревность.

– Только хорошее, ишт Мазера. Вперед! – начальник подтолкнул к выходу. – Отстанете, добирайтесь до министерства сами.

Заторопилась, старательно сохраняя равновесие на высоких, положенных по протоколу, каблуках.

Лотеску подождал, придержал двери и, сжалившись, подвел к огнемобилю. Его подогнали расторопные служащие.

– Спасибо! – шепнула, когда щелкнул ремень безопасности, и напомнила о том, с чего началось злополучное утро: – Какие новости, хассаби?

– Про кофе не забудьте, черный и очень крепкий, – начальник дал очередной совет по борьбе с похмельем. – Если можете, перекусите. Первые полчаса обойдусь без вас.

– А как же ваш кофе?

Любое совещание по традиции начиналось с крепкого напитка.

– Без вас сварят. Словом, в десять блистать и сиять. Час продержитесь? – хассаби метнул на меня пристальный взгляд.

Кивнула.

У секретарей сегодня короткий день, после высшее начальство совещалось с глаза на глаз. Собственно, теоретически Лотеску мог и вовсе обойтись без меня, но начальник не любил менять привычки, доверять бумаги и изопроектор чужим людям.

Огнемобиль несся по столичным улицам, постепенно набирая скорость. Лотеску не изменил манере вождения, благо Штайт знал, как свои пять пальцев. Создавалось впечатление, будто он и не уезжал.

– Итак, новости, – хассаби говорил, не отрывая взгляда от дороги. – Вы напрасно подозревали Синглера, зато ваши догадки с вокзалом и пансионом оправдались.

Лотеску выдержал эффектную паузу и таки поделился информацией:

– Наш гость приехал столичным экспрессом. Ему оплатили первый класс, наводит на мысли, правда? В Нэвиле Ронсу остановился в затрапезном пансионе, зато с отдельным входом для гостей. Тоже занятно, верно?

– Еще как! – кивнула, догадавшись, куда клонит начальник. – Сомневаюсь, будто у заказчика вдруг резко кончились деньги.

– Совершенно верно, – кивнул хассаби. – Может, догадаетесь, когда пришел экспресс и где находится пансион?

Эх, водички бы! И клещи, чтобы вытаскивать сведения из довольно ухмыляющегося начальника. Интересно, он по слову в час выдавать собирается?

– Полагаю, поезд столичный, Ронсу прибыл аккурат ко дню рождения мэра.

Лотеску довольно кивнул.

Собственно, догадаться несложно. Невиданная щедрость крылась в нежелании сорвать сделку с послом. Мало ли Ронсу опоздал бы или заартачился, что ему шампанское в купе не подали, и сорвался план. А пансион наверняка близко от жилища фальшивомонетчика, чтобы удобнее бегать.

Не угадала.

Расплывшись в широкой улыбке, Лотеску сообщил:

– Помните, куда вы жаждали устроиться? Я вам еще запретил.

Напрягла память и хмыкнула:

– Не взяли бы, там иные параметры красоты.

– Шутки шутками, зато теперь ясно, как Ронсу умудрился так быстро подготовить эффектную смерть девицы: жил рядом с борделем. А вы, – короткий укоризненный взгляд, – меня обвиняли. Там добежать – две минуты, а уж доехать… Неподалеку кафе, где они с блондинкой встречались. Ее опознали по портативной голограмме, а ведь паршивец, – на лицо начальника набежала тень, – рассчитывал на обезображенный труп. Да, Магдалена, – закивал хассаби, – Ронсу мне двойную подлянку готовил. Как на суде бы смотрелось! Связь девицы с магом не докажешь, хозяева увеселительных заведений изобразительных карточек сотрудниц не делают, а мои слова – обычная ложь.