попадания в аварии и наличия у них прав). В категории «песни группы Fleetwood Mac» одни исполняет Кристин Макви, другие — Линдси Бакингем, а третьи — Стиви Никс. Кроме того, у нас есть знания о трех разных эпохах существования Fleetwood Mac: блюзовой с гитарой Питера Грина, популярной с Дэнни Кирваном, Кристин Макви и Бобом Уэлшем, которые сочиняли музыку, и поздних годах, когда к группе присоединились Бакингем и Никс. Если я попрошу вас назвать прототип песни Fleetwood Mac, то контекст окажется очень важен. Если же я попрошу вас назвать прототип участника Fleetwood Mac, то вы вскинете руки от возмущения — это же некорректный вопрос! Несмотря на то что Мик Флитвуд и Джон Макви, барабанщик и басист, — единственные, кто играет с момента основания Fleetwood Mac, нам кажется не совсем правильным утверждать, что прототип участника группы — барабанщик или басист, потому что они не исполняют вокальные партии и не писали основных песен. Сравните этот пример с группой The Police, в которой мы можем считать Стинга прототипом участника, так как он сразу и композитор, и вокалист, и басист. Но если бы кто-то вам это сказал, то вы бы решительно заявили, что он ошибается, потому что Стинг — не прототип участника, он лишь самый известный и важный участник группы, а это не одно и то же. Трио, известное под названием The Police, — небольшая, но разнородная категория, и говорить о прототипе участника такого коллектива не совсем корректно с точки зрения определения прототипа — среднестатистического объекта, наиболее характерного для категории. Стинг не является типичным участником группы The Police в том смысле, что он вовсе не среднестатистический. Скорее он нетипичен для этой группы: он более известен, чем другие два участника — Энди Саммерс и Стюарт Коупленд, а еще его карьера приняла иное направление после распада группы.

Еще одна проблема заключается в том, что, хотя Рош и не заявляет об этом явно, для формирования категорий требуется некоторое время. Рош допускает нечеткие границы категорий и вероятность того, что определенный объект может входить более чем в одну категорию (так, курица входит в категории «птица», «домашняя птица», «скотный двор» и «съедобное»), однако в ее теории нет четкого положения о том, что мы можем на ходу создавать новые категории. А ведь мы делаем это постоянно. Самый наглядный пример — когда мы составляем плейлист для плеера или слушаем его в дороге. Категория «музыка, которую мне сейчас хочется слушать» — очевидно динамично меняющаяся и каждый раз новая. Или подумайте вот о чем. Что общего у всех перечисленных объектов: детей, кошелька, моей собаки, семейных фотографий и ключей от машины? Для многих людей это категория «вещей, которые нужно вынести из дома в случае пожара» Подобные коллекции объектов образуют специальные категории, и мы очень искусны в их создании. Мы формируем их не на основе опыта восприятия реальных объектов, а в ходе концептуальных упражнений, подобных описанным выше.

Специально для иллюстрации я мог бы составить еще одну категорию со следующей историей: «У Кэрол проблема. Она истратила все свои деньги, а до зарплаты еще три дня. Дома нет еды». Так мы обращаемся к специальной функциональной категории «способы получения пищи в течение следующих трех дней», куда могут входить варианты «пойти в гости к друзьям», «подписать необеспеченный чек», «одолжить денег» или «продать эту книгу». Таким образом, категории формируются не только путем сопоставления свойств, но и на основе теорий о том, как разные вещи могут быть связаны между собой. Нам нужна теория формирования категорий, учитывающая: а) категории, не имеющие четкого прототипа; б) контекстуальную информацию; в) тот факт, что мы постоянно создаем новые категории. По-видимому, для этого нам все-таки приходится хранить некоторую исходную информацию о разных объектах, потому что никогда не знаешь, в какой момент она понадобится. Если (по мнению конструктивистов) у меня в памяти есть только обобщенная абстрактная информация о сути вещей, то как мне создать категорию «песни со словом „любовь“ в тексте, у которых нет этого слова в названии»? Вот примеры таких песен: «Here, There and Everywhere» («Здесь, там и повсюду») группы The Beatles; «(Don’t Fear) The Reaper» («Не бойся старухи с косой») группы Blue Öyster Cult; «Something Stupid» («Какая-то глупость») Фрэнка и Нэнси Синатра; «Cheek to Cheek» («Щека к щеке») Эллы Фицджеральд и Луи Армстронга; «Hello Trouble Come On In» («Привет, неприятности, добро пожаловать») Бака Оуэнса; «Can’t You Hear Me Callin» («Разве не слышишь, как я зову?») Рики Скэггса.

Теория прототипов предполагает конструктивистский взгляд на то, что мы сохраняем в памяти абстрактное обобщение стимулов, которые нам встречаются. Смит и Медин предложили в качестве альтернативы теорию образцов. Согласно ей, каждое переживание, каждое услышанное слово, каждый поцелуй, каждый увиденный объект, каждая песня, которую мы когда-либо слышали, закодированы в памяти в виде отпечатков. Эта теория — интеллектуальная наследница так называемой теории остаточной памяти, предложенной гештальт-психологами.

Теория образцов объясняет, как нам удается настолько ясно помнить такое большое число деталей. При этом сами детали и контекст сохраняются в системе концептуальной памяти. Объект становится членом категории, если он больше похож на принадлежащие к ней другие объекты, чем на те, что относятся к какой-либо другой категории. Косвенно теория образцов может объяснить и эксперименты, которые показали, что в памяти сохраняются прототипы. Мы решаем, является ли объект членом категории, сравнивая его с остальными принадлежащими к ней объектами, то есть с воспоминаниями обо всем, что нам когда-то встретилось и что мы ранее отнесли к этой категории. Если мы имеем дело с ранее неизвестным прототипом, как в эксперименте Познера и Кила, мы классифицируем его правильно и быстро, потому что он имеет максимальное сходство со всеми имеющимися примерами. Прототип будет похож на объекты из своей категории и не похож на объекты из альтернативных категорий, поэтому мы правильно его классифицируем. У него окажется больше совпадений с другими примерами, чем у каждого из объектов в категории, потому что, по определению, прототип является центральным, среднестатистическим членом категории. Это явление очень важно для понимания, почему мы начинаем получать удовольствие от музыки, которую никогда раньше не слышали, и как новая песня может понравиться нам с первого прослушивания (о чем мы поговорим в главе 6).

Конвергенция теории образцов и теории памяти происходит в форме относительно новой группы теорий, которые в совокупности называются моделями множественных отпечатков в памяти. В этом классе моделей каждое наше переживание сохраняется с высокой точностью в системе долговременной