Утром того дня, на который был назначен суд по делу о постоянной опеке, Крис поднялся в шесть. Мария пообещала ему отвести Йена в школу. Мальчик чувствовал, что близится какое-то важное событие, но не понимал какое. Ему было известно, что в суде будут говорить про маму и что папа надевает костюм, когда идет в суд. Крис старался избавить сына от подробностей, тем более что не ожидал от сегодняшнего заседания радикальных перемен. Какое бы решение ни принял судья, Йен по-прежнему будет с ним. Волновать сына лишний раз Крис не хотел. Ким еще в тюрьме, у нее зависимость от наркотиков, на свободу она выйдет не скоро. Единственное, что могло измениться, — в случае победы Криса Йен больше никогда не будет жить со своей матерью. Они еще увидятся, но Крису не придется с тревогой ждать звонков из полиции и сообщений об очередной передозировке, разрезанных запястьях, о том, как Йен спасал мать, держа ее за руки, пока не приехала «скорая». Не придется после ареста Ким забирать Йена из полиции, из комнаты, специально отведенной для детей. Крис не хотел даже думать о том, что Йену когда-нибудь вновь придется пройти через этот кошмар. И твердо решил добиваться свиданий Йена с Ким исключительно под надзором, даже в отдаленном будущем.

Франческа предложила пойти в суд вместе с ним, но Крис сказал, что выдержать такое не каждому под силу.

— Что, прости? — переспросила она, дождавшись, когда Йен уйдет в школу. — По-твоему, я неженка? Я знаю, что такое наркомания. Мне известно, через что прошел Йен. Я помню, как она чуть не умерла от передозировки, а ты со всех ног помчался за Йеном. И знаю, что ее обвиняют в убийстве и могут надолго посадить в тюрьму. Почему же мне нельзя с тобой?

— А если я проиграю? — встревоженно спросил Крис.

— Тогда мое присутствие тем более будет кстати. Если ты проиграешь, — решительно продолжала она, — мы попробуем еще раз. Но ты не можешь проиграть, Крис. Она конченый человек.

— Зато у ее отца есть связи.

— Как и у твоих родителей. Господи, ты ведь состоишь в родстве с двумя президентами! И не с Бенджамином Франклином и Томасом Джефферсоном… я имею в виду недавних президентов. Перевес на твоей стороне.

— Мои родные не любят ввязываться в публичные скандалы. Они обожают Йена, но считают, что я напрасно женился на Ким. Правда, в то время она еще не сидела на героине, но с ней и без того хватало неприятностей. Я думал, что сумею собрать Шалтая-Болтая и превратить его в принцессу. Но из разбитого яйца получилась лишь яичница, иначе и быть не могло. Родители считают, что она опозорила всех нас, им удобнее игнорировать случившееся, несмотря на страдания Йена. Они все отрицают, ничего не желают знать. А отец Кимберли готов на ложь, мошенничество, воровство и убийство, лишь бы она не пострадала от последствий собственных поступков. Вот почему она так и не смогла вылечиться. Ей это ни к чему. Она знает, что отец в любом случае будет стоять за нее горой. Ей ни за что и никогда не приходилось платить самой. За нее расплачиваются другие, в том числе и наш сын.

— Так мне можно с тобой? — спросила Франческа, Крис согласно кивнул, и она поцеловала его. Пока их отношения складывались успешно. Правда, этим отношениям было всего несколько недель от роду, но время летело незаметно. Несколько раз они вдвоем ходили ужинать, но вместе не спали, считая, что спешить ни к чему. Оба помнили об осторожности, особенно Крис, которому еще предстоял суд. Он знал, что вздохнет свободнее, когда суд останется позади и будет успешно выигран. Франческа была права: проиграв, он был твердо намерен повторить попытку.

До здания суда на Лафайетт-стрит они доехали на такси, успев ровно к десяти. Снаружи уже ждал адвокат Криса. Ким на суде не присутствовала, так как находилась в тюрьме, ее представляла адвокат — настырная и резкая женщина, которую Крис ненавидел уже несколько лет. Эту особу интересовало лишь одно: защита клиентки. До Йена ей не было дела.

Адвокат Криса, серьезный и собранный, был в костюме с темным галстуком и в очках с металлической оправой. Крис представил его, адвокат пожал Франческе руку, сумев с первых же минут расположить ее к себе. А защитница бывшей жены Криса не понравилась Франческе с первого взгляда: лицо у адвокатши было злым, она метала в Криса мрачные взгляды.

В зал они вошли одновременно и заняли свои места. Франческа села за спиной Криса, коснувшись его плеча. Через минуту вошел судья, пристав призвал всех к порядку. Со стороны Криса в зале присутствовали только его адвокат и Франческа. От имени матери Йена выступала ее адвокат, но в зале сидел и отец Ким, которого Крис незаметно показал спутнице. Все знали, что он здесь, и помнили, кто он такой. Не заметить его было трудно. Каждый год он появлялся на обложках «Тайм» и «Ньюсуик», о нем часто упоминали в газетах, судья наверняка узнал его. Всем своим видом он внушал робость, смысл его прихода был ясен и без слов. Дочь могла рассчитывать на его полную поддержку, а это немало.

Обе стороны изложили суть дела. Оказалось, Ким со всей ответственностью относится к материнским обязанностям и любит сына. Не просто любит — для нее он свет в окошке. Сама Ким — не человек, а золото, сразу после выхода из тюрьмы она ляжет в реабилитационную клинику, потому что хочет поскорее выздороветь и воссоединиться с сыном. Злобная адвокатша с воодушевлением, какого Франческа никогда не видывала, уверяла судью, что ради своего сына Ким готова свернуть горы и что она, ее адвокат, лично может поклясться, что ее подзащитная больше никогда не подвергнет ребенка опасности, потому и настаивает на продолжении совместной опеки как на единственно возможном решении. Восьмилетнего мальчугана ни в коем случае нельзя лишать общения с матерью, когда она окажется на свободе, а если Крис добьется безраздельной опеки, Йен будет считать, что мать бросила его. Адвокатша заявила, что в отличие от совместной опеки заботы одного только отца вряд ли служат интересам ребенка. Чтобы склонить судью на свою сторону, красноречивая юристка испробовала все средства, кроме разве что органной музыки и хора. Судья с непроницаемым лицом ловил каждое слово, Франческа заметила, что он несколько раз взглянул в сторону отца Ким. Это заметил и Крис: события развивались так, как он и предвидел. Влиятельный отец Ким сумел нажать на нужные кнопки одним своим появлением и пристальным взглядом. Значит, семья Кимберли проигрывать не намерена. Крис понял это и теперь больше всего опасался, что судья под давлением решит сохранить в силе совместную опеку. Франческа разделяла его страх. Она ни на минуту не верила, что все эти люди желают Йену только добра. Крис тоже не верил.

Франческа так волновалась за адвоката Криса, что пропустила мимо ушей его первые слова. Этот человек выглядел скорее профессионально, чем бесстрастно, был сух, сдержан, особенно по сравнению с темпераментной адвокатшей Ким, любительницей театральных эффектов, рассчитанных на то, чтобы выбить из слушателей слезу. По просьбе Криса адвокат нанял частного детектива, и теперь представил суду собранную информацию, о которой прежде никто не слышал. В начале своей речи адвокат Криса объяснил, что Крис вовсе не намерен отбирать Йена у матери и прятать его, и что он будет только рад посещениям под судебным надзором, если мать Йена согласится на них. И вправду, незачем разлучать ребенка с матерью. Единственное желание отца — обеспечить Йену безопасность и создать для него комфортные условия. Но ввиду предыстории Ким, ввиду того, что ситуацию она оценивает с трудом, Крис считает, что все решения, касающиеся Йена, должен принимать он сам. Потому и добивается исключительного права опеки. Речь идет о решениях, касающихся школы, посещений врачей, регулярных осмотров дантиста — всех вопросов, начиная с религиозного воспитания и заканчивая выбором брекетов. Слушая, Франческа находила позицию Криса разумной. Всеми вопросами воспитания Йена все равно занимался Крис. Исключительное право опеки для него означало лишь то, что Ким потеряет право голоса. При этом она по-прежнему будет видеться с сыном, даже регулярно, если ее состояние не внушит надзору опасений, но не сможет решать, в какую школу будет ходить Йен, не станет больше подвергать его риску, особенно если все свидания с ним будут проходить под надзором.