Анжела тихо подошла к нему, легонько обняла рукой за плечи.

— Извини, если сможешь, — сказала она.

— За что?

— Как за что? Я тебя ударила.

— Ты?

— Я.

— Ты?! — Жорж засмеялся, но тут же скривился от боли.

Оказывается, это Анжела приложилась. Значит, братва из Горчинки приходила за своими деньгами только один раз. Теперь все ясно… Но зачем Анжела ударила его?

— Я же просила тебя, не трогай Яшу.

— Да, просила.

— А ты не понял.

— А я не понял… И чем ты меня ударила?

— Кулаком.

— Я думал, кувалдой… Поеду я…

Анжела не женщина, а какой-то агрегат на сто киловатт. В сексе именно это и нужно, но в семейных разборках — ну его на фиг!.. Да и Яша у нее есть.

Он завел двигатель, но Анжела подсела к нему в машину.

— Уезжаешь? — виновато вздохнула она.

— Да пора уже…

— А хотел остаться.

— Дела.

— Обиделся?

— Ну, почему же… Ты предупреждала, я не понял…

— Яша как маленький, его каждый может обидеть.

— А ты его защищаешь?

— Я за ним, как старшая сестра…

— Ты — его жена. Или нет?

— Ну, сестрой я ему быть не могу. А женой — да, женой могу… У него никого в этой жизни нет, только я… И у меня никого в этой жизни нет, — снова вздохнула она.

— Только Яша?

— Нет, только ты… Стала бы я с тобой на матах, если бы не влюбилась…

— А Яша?

— Это не та любовь… — мотнула головой Анжела. — Да и толку от него…

— А от меня?

— У-у! — Она восторженно закатила глазки.

— Берешь меня в любовники?

— Э-эх!

— Меня серьезные отношения интересуют.

— Ну, я могла бы развестись с Яшей. И за тебя выйти… Если хочешь… — взволнованно проговорила она.

— А я хочу?

— Вот и я говорю, что не хочешь…

— Ну, может, и хочу. — Жорж заглушил двигатель.

— А Яшу мы усыновим! — оживилась Анжела.

Жорж потрясенно уставился на нее. Усыновить бывшего мужа своей жены — это нечто! Очень оригинально!

Гена гнал как сумасшедший. Они проезжали мимо отеля, а оттуда как шарахнет! Зина чуть сиденье от страха не намочила.

Машина свернула с шоссе на Низинку. Только тогда Гена немного расслабился. И ход сбросил.

— А ты говоришь, дом построим!.. Этикетки забрали, и то в нас из ружья пальнули! А если б там деньги были… — Гена кивнул через плечо на саквояж, который валялся на заднем сиденье. — Догнали бы, забрали и…

Гена глянул на Зину, покачал головой и, цокнув языком, оправил платье на ее коленях. Да уж, на такую красоту никакой бандит не позарится.

— Нет, сразу бы убили, — заключил он.

Полицейский «Форд» шел за ними как привязанный. Бакс обгонял машины строго по правилам, четко выдерживая установленные девяносто в час. Казалось, что менты только и ждали, когда он совершит ошибку, чтобы врубить сирену и прижать их с Центом к обочине.

Это была та самая машина, которая проезжала мимо них там, возле «Странника». Она вышла на дорогу, встала у обочины и, пропустив их джип, села Баксу на хвост.

— Если сигнал был, почему не вяжут? — спросил Цент.

— Так, может, не было сигнала… Может, они за деньгами подъехали.

— За деньгами?

— Ну да. Они подъехали, а тут мы…

— А откуда они про деньги узнали?

— А откуда деньги?.. Может, это и не менты…

— Да и менты могут!.. — Цент поставил саквояж на пол между сиденьями, взял с заднего сиденья свой помповик. — Если что, будем отбиваться.

— А если это те самые менты, которые днем были? — Бакс потрогал правое ухо, которое пострадало при задержании.

Краснота сошла, припухлость спала, но болевые ощущения еще остались.

— Нет, эти бы уже повязали… Эти не церемонятся… Наш поворот!

Бакс повернул вправо, вышел на проселок. Полицейская машина осталась на шоссе.

— Тьфу ты!

Ему даже стало немного обидно. Столько тревоги, и все напрасно. Хоть бы сирену на прощание врубили, раз уж догонять не хотят…

Зина нервно теребила пальцами край подола.

— Ты чего? — заметив ее волнение, спросил Гена.

— Предчувствие плохое, — сказала она и легонько куснула губу.

— Думаешь, засада?

— Хуже.

— Тогда что?

— Я Зойке огурцы сказала собрать… Эх, поторопилась!

— Когда ты сказала? — хмыкнул Гена. — Сколько времени прошло? Час?! Два?! Когда бы она успела?

— Давай быстрей!

Гена прибавил ход и гнал до самой Низинки. Не получилось у них с легкими деньгами, придется зарабатывать тяжелые. На огурцах. Только на них, родимых, вся надежда.

Не успел он остановить машину перед воротами, а Зина уже открыла дверь. Выскочила и скрылась за калиткой.

Гена загнал машину во двор, закрыл ворота. В этот момент появилась Зина. Глаза навыкате, рот перекошен, завитые волосы вздыбились бесформенной копной.

Она схватилась за голову и попыталась выкрикнуть бранное слово, но звука не было. Видно, голосовые связки в эту минуту ей отказали.

— Зойка?! — Гена и сам ошалел от возмущения.

— Это все ты!.. — Зина разъяренно глянула на мужа, с угрожающим видом шагнула к нему.

Гена попятился, уперся в сарай.

— Это все из-за тебя!.. Зачем пообещал?.. Почему не женился?..

Зина схватила грабли, зашла в сарай вслед за ним.

— Я замуж хочу! За новую жизнь!.. Почему ты привез меня сюда?..

Она уже собиралась ударить его, когда за спиной вдруг послышался знакомый до боли звук. Чпок!.. Это вскрылась очередная банка с огурцами.

Зина замерла.

Чпок!.. Чпок!.. На воздух взлетели еще две крышки. Зина опустила грабли.

Чпок!.. Чпок!.. Чпок!.. Банки откупоривались одна за другой. Волосы у Зины еще больше вздыбились.

— Этого не может быть!

Чпок!.. Вскрылась последняя банка, Зина наседала:

— Ну, держись!

Она зловеще улыбнулась, вышла из сарая и вернулась со злосчастным саквояжем в руке. Открыла его, вынула пачку, размахнулась. Но рука неожиданно повисла в воздухе.