за голову и положив свой меч под лавку, а затем поднял правую руку и, направив ее на свечу, легко щелкнул пальцами. Пламя погасло, погрузив комнату в темноту. Чувствуя себя все еще неуютно, я закрыла глаза, мысленно велев себе расслабиться и спать, а спустя несколько минут услышала сонное дыхание ведьмака и похрапывание Мрака. Этот странный пес умел храпеть, как человек. Чудно, подумалось мне, прежде чем дремота охватила меня, и я провалилась в сон. Но долго поспать мне не удалось.

Я проснулась от странного ощущения чужого присутствия в комнате. Медленно открыла глаза, чувствуя, как сердце начинает биться все сильнее, и чуть привстала, обводя взглядом темную комнату. Мрак все еще храпел, и я потянулась вниз, посмотреть, как там Роланд, когда внезапно увидела что-то белое, застывшее в проеме между комнатами. А затем это нечто метнулось ко мне.

— А! — вскрикнула от страха, но прежде, чем призрак достиг лавки, на которой лежала, между нами встал Роланд. Он схватил обладательницу длинной ночной рубашки, спросонья показавшейся мне саваном, и чуть встряхнул.

— И что это мы вытворяем посередине ночи? — в наступившей тишине прозвучал отчетливый щелчок пальцев, и свеча вспыхнула ярким оранжевым огнем, осветив ведьмака и недовольную Гражину в его руках.

— Я тебя спрашиваю! — повторил вопрос Роланд, а когда девочка открыла рот, чтобы ответить, вдруг разглядела острые клыки под ее верхней губой, да и уши показались забавно заострёнными.

— Роланд? — проговорила сиплым после сна голосом. Теперь стало понятно, почему мне показался подозрительным отец детей, да и сами дети, впрочем, как и все жители этой маленькой деревушки.

— Они не пьют человеческую кровь, — ответил ведьмак, оглянувшись на меня. — Грася просто хотела напугать тебя, — он вперил недовольный взгляд в лицо девочки.

На звук наших голосов в комнату примчался и хозяин дома. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Гражина перекочевала в руки отца, и я зажмурилась, когда он с силой шлепнул ее по заду, а затем толкнул в сторону комнаты, откуда только что вышел сам.

— Пошла вон, — произнес мужчина спокойно, — а завтра я поговорю с тобой и будь уверена, подобная шутка не сойдет тебе с рук.

Я впилась взглядом в лицо отца-вампира, но не заметила ничего странного в его облике. Этот вампир умел скрывать не только истинное лицо, но и свои эмоции в компанию к острым клыкам.

Внутри все содрогнулось от отвращения, но сердце перестало скакать испуганной ланью. Не ожидала, что Роланд приведет меня в подобное место, к упырям. Уж лучше было спать на сырой земле у костра, чем в доме этих нелюдей! Оставалось надеяться, что он знает, что делает.

— Простите панна, — искренне проговорил пан Тадеуш, глядя мне в глаза, которые я поспешно отвела, опасаясь влияния его чар. Но, кажется, вампир и не собирался меня очаровывать.

— Грася понесет заслуженное наказание за свой поступок, — добавил он, — можете спать спокойно, она больше не посмеет потревожить ваш сон, — он поклонился и, кивнув Роланду, вышел, оставив нас вдвоем.

Проснувшийся Мрак тихо лежал на своем месте. Горящие глаза пса следили то за мной, то за своим хозяином. Роланд лег на одеяло.

— Спи, — сказал он мне. — Завтра нам предстоит долгий путь…

— Почему ты мне не сказал? — не удержалась от упрека невольно, перебив мужчину. — Ты мог предупредить!

— Во-первых, я не знал, что девочка так отреагирует на то, что я привез с собой женщину, а во-вторых, тебе надо привыкать к тому, что даже среди нежити существуют свои касты. Что есть те, кто не опасен, кто умеет держать себя в руках и пытается походить на людей. Нельзя убивать всех без разбора. Семья Щенкевича питается животными, которых они выращивают здесь же, в деревне, или ходят для этого на охоту в лес. А так, они даже едят как люди, хотя, как говорил мне Тадеуш, вкуса нашей пищи не чувствуют. Едят исключительно для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, что они люди, а не чудовища, — он посмотрел на меня долгим взглядом. — Ты должна сама уметь различать нежить. Я не всегда буду с тобой… — на мгновение возникла пауза. Роланд хотел сказать что-то еще, что-то важное, я чувствовала это, но произнес то, что можно было ожидать. — Не обижайся на девочку. Ложись, Уля. Грася больше не будет нас тревожить.

Я вздохнула. То, что рассказал мне Роланд, расходилось с теми знаниями, которые прежде получила из маминых и теткиных книг, где с каждой страницы нас ведьм призывали убивать вампиров и оборотней и всех, им подобных существ, несущих в себе опасность. И разве ведьмаки не охотятся на подобных пану Тадеушу?

Я легла на лавку, кутаясь в одеяло и продолжая думать о пане Тадеуше. Стоило сразу довериться своему чутью.

— Разве такое может быть? — не выдержала спустя пару минут после того, как ведьмак снова щелчком погасил свечу. Услышав тяжелый вздох мужчины, повернулась на звук. Темнота в комнате была такая, что я не видела даже очертания тела Роланда. Просто знала где он лежит.

— Ты еще много чего не понимаешь, маленькая ведьмочка, — произнес ведьмак и добавил чуть тише, — а теперь спи. Я устал, и ты тоже. Если сильно хочешь, я расскажу тебе все завтра, но не сейчас.

— Хорошо, — проговорила и зачем-то кивнула.

— Вот и славно! — выдохнул Роланд и следом раздался шорох одеяла. Видимо, мужчина перевернулся набок, устраиваясь поудобнее. В ногах заворчал пес и я положила ладони под щеку, закрывая глаза. Завтра, так завтра, подумалось мне. Если Роланд с его многолетним опытом не боится находиться под одной крышей с упырями, то я и подавно не должна дрожать от глупого страха. Он ведь рядом!

«Спокойной ночи, Уля», — сказала себе и уткнулась лицом в тонкую перьевую подушку.

В деревне мы не задержались. Попрощавшись с хозяевами и выслушав заверения от маленькой вампирши в силе ее огромной любви к ведьмаку и обещание дождаться его, когда подрастет, мы сели на лошадей и выехали со двора старосты. Я не выдержала и, обернувшись, посмотрела на дом и маленькую фигурку девочки Гражины, что смотрела вослед Роланду. Сейчас она не казалась мне злом, и я даже в какой-то степени понимала ведьмака. Он видел в нечисти и хорошее. Я пока не могла так. Не хватало то ли опыта, то ли доброты в сердце? Оказалось, что Роланд в чем-то даже лучше меня. Не то, чтобы я считала себя такой уж правильной и сердечной, но не была и зла, и никогда не платила злом за добро.

Крестьяне вышли