Ивэнлин застыла на месте, выжидая, пока животное не почувствует себя в безопасности. Вот он принялся скрести снег передними лапами, добираясь до промерзлой чахлой травы. Едва дыша, она наблюдала за тем, как кролик вернулся к еде, затем перевела взгляд на тетиву. Девушка поместила стрелу как раз под зарубкой, которую оставил мастер.

В этой точке тетива становилась толще: ее кольцами оплетала тонкая струна, – и конец стрелы удобно размещался в выемке. Ивэнлин уже не надо было с силой удерживать лук. Однако стоит отпустить тетиву – стрела отправится в полет.

Ивэнлин подняла лук. Она знала, что делает все неправильно: она повидала немало стрелков, и они действовали совсем иначе. Но, как теперь стало ясно, наблюдать за тренировкой и подражать мастеру – это совсем не одно и то же. Уилл, помнилось Ивэнлин, мог одним плавным движением натянуть тетиву и выпустить стрелу; казалось, ему это не стоит никакого труда, но она не могла повторить его жест. Ивэнлин, нетвердой рукой удерживая стрелу между большим и указательным пальцами, попыталась натянуть тетиву усилием пальцев и мышц руки. У нее едва получилось оттянуть тетиву наполовину. Она сердито поджала губы. И так сойдет. Ивэнлин закрыла один глаз и, прищурившись, прицелилась в маленького зверька. Тот беззаботно жевал травку, не подозревая о смертельной опасности, которая таилась между деревьями. Надеясь на чудо, девушка наконец выпустила стрелу.

Лук дернулся в руках Ивэнлин, и стрела отклонилась от нужной траектории метра на три в сторону. Она летела так медленно, что едва ли смогла бы пронзить плоть. Тетива болезненно хлестнула Ивэнлин по нежной коже с внутренней стороны руки. Та взвизгнула от боли и выронила лук. Стрела скользнула по стволу дерева и исчезла в лесу.

Кролик снова сел на задние лапы и уставился на девушку в крайнем изумлении; он даже склонил голову набок, чтобы разглядеть ее получше. Затем, опустившись на четвереньки, зверек лениво побрел в лесную чащу.

Вот тебе и смертельная опасность, с горечью подумала Ивэнлин.

Она подобрала лук, потерла место, где тетива больно хлестнула ее по руке, и пошла за стрелой. Через десять минут поисков девушка решила, что, видимо, ей не судьба отыскать пропажу. С поникшей головой она побрела назад в хижину.

– Видимо, мне надо больше тренироваться, – пробормотала Ивэнлин себе под нос.

Сегодня она вышла на охоту второй раз в жизни. Первый раз девушка тоже потерпела неудачу, и это подорвало ее веру в себя. Если бы Уилл был здоров, он бы с легкостью мог добывать пищу для их стола, подумала Ивэнлин и тяжело вздохнула.

Конечно, она показала юноше лук, надеясь, что вид оружия пробудит в нем воспоминания, но Уилл уставился на нее тем мутным и равнодушным взглядом, который стал ей так хорошо знаком.

Ночью выпал снег, и Ивэнлин добиралась до хижины по колено в сугробах. Это был первый снегопад за неделю, и он заставлял задуматься. Видимо, миновала уже половина зимы. Когда наступит весна, скандианцы из Халласхольма вновь появятся в горах, может, некоторые из них даже придут в ту же хижину, где зимуют они с Уиллом. Хорошо бы к тому времени он оправился и они смогли пуститься в долгий путь на юг, но кто знает, сколько времени ему еще потребуется, чтобы окончательно прийти в себя. Ивэнлин казалось, что Уиллу лучше, но как можно быть уверенной хоть в чем-то? Не знала она и другого – когда придет весна и растает снег.

Девушка словно бежала наперегонки со временем, и конца этой гонке не предвиделось. Каждый день мог оказаться решающим.

Наконец показалась хижина. Ивэнлин с облегчением увидела, что тонкий дымок еще вьется над крышей. Уходя, она засыпала камин валежником, надеясь на то, что топлива до ее возвращения хватит и огонь не погаснет. Девушка понимала: нет ничего печальнее, чем возвращаться продрогшей и вымокшей к остывшему очагу.

Конечно, она не рассчитывала, что Уилл присмотрит за огнем, пока ее не будет. Даже такое простое задание было юноше не по силам – его не интересовало ничто, что выходило за рамки самых простых потребностей. Он ел, спал и время от времени подходил к ней с умоляющим выражением на лице, выпрашивая еще тепло-травы. Но, по крайней мере, он делал это все реже. Остальное время Уилл молча сидел, уставившись в одну точку.

Старые петли заскрипели, когда Ивэнлин толкнула дверь. Шум привлек внимание Уилла. Он сидел, скрестив ноги, на полу хижины в той же позе, в какой девушка оставила его несколько часов назад.

– Привет, Уилл. Я вернулась. – Ивэнлин заставила себя улыбнуться.

Она всякий раз вымучивала из себя улыбку, надеясь, что рано или поздно Уилл ей ответит. Но сегодня этого не произошло. Юноша по-прежнему не проявлял ни к чему интереса.

Тихонько вздохнув, девушка прислонила лук к стене рядом с дверью. Ивэнлин смутно осознавала, что надо бы снять тетиву, но сейчас ей было слишком грустно, чтобы заниматься такими делами.

Она достала из кладовки маленький кусочек сушеной говядины и немного риса, который она собиралась приготовить на бульоне – так у него будет хоть какой-то вкус. Этим блюдом они питались вот уже несколько недель. Ивэнлин поставила воду с говядиной на огонь.

Она отмерила чашку риса и собиралась уже пересыпать его в кастрюлю, как услышала за спиной слабый шум. Повернувшись, девушка увидела, что Уилл поднялся и переместился к двери. Интересно, что заставило его подвинуться? Наверно, ему просто так захо телось.

Но потом Ивэнлин увидела, в чем дело, и изумленно охнула, рассыпав по столу драгоценные зернышки риса.

Лук все еще стоял у двери, но тетивы на нем не было.

Люди Депарнье вышли из замка еще ранним утром: они косили траву на поле перед замком Монсомбр. Галлийский рыцарь предпочитал не полагаться на удачу. Он не раз видел, как копыта боевых коней запутывались в зарослях травы, и поэтому хотел быть уверен, что на этот раз такого не случится.

Наступил час дня. Депарнье появился из подъемных ворот, как и перед прошлой битвой. В том, что победа будет за ним, он не сомневался. Но Холт все равно был опасным противником. Рыцарь наблюдал за его длительными тренировками с Хорасом и знал, что аралуинец был очень талантливым стрелком. Не сомневался Депарнье и в том, какую тактику применит Холт: стоило понаблюдать за его занятиями на турнирном поле, и все становилось ясно. Рыцарь улыбнулся. Какой интересный психологический прием, подумал он. Постоянно наблюдая за тем, как стрела проходит сквозь отверстия в забрале, любой бы заволновался. Любой, но не Депарнье. Ничуть не сомневаясь в сноровке Холта, себе он тоже цену знал. Реакция у него была точно у кошки, и любой выстрел он сумеет отразить щитом.

Похоже, седовласый аралуинец недооценивал своего противника, подумал Депарнье разочарованно. Он ожидал от незнакомца куда большего. А теперь эти надежды обернулись ничем: Холт оказался умелым стрелком, вот и все. Скучный и ограниченный человек с огромным самомнением. Рыцарь сомневался, что соперник его происходит из королевского рода, но теперь это его не заботило. Лучник заслуживал смерти, и Депарнье был рад услужить ему.