главное, не зависеть от других стран. К тому времени были уже освоены газодинамические методы обогащения природного урана до степени ядерно-активного урана-235.

Техническую и технологическую помощь в этой сфере ЮАР получала от различных стран, в частности от Израиля и Пакистана. Вот один из примеров такого взаимодействия: в 1969 году два старших научных сотрудника ЮАР встретились с пакистанским инженером-ядерщиком Султаном Махмудом из Бирмингемского университета, чтобы совместно проводить исследования в области методов обогащения природного урана. Сотрудничество учёных позволило южноафриканцам приобрести достаточный опыт в сфере новых ядерных технологий.

Следует заметить, что создание ядерного оружия в ЮАР проходило в основном под прикрытием программы мирных ядерных взрывов. В частности, по заявлению министра горной промышленности ЮАР Карла де Вета, «ядерные взрывы будут использоваться в целях горнодобывающей промышленности страны».

Вопросы, связанные с мирными ядерными взрывами, не раз обсуждались на заседаниях правительства страны. В процессе одного из таких обсуждений Южно-Африканский Совет по атомной энергетике создал особую Комиссию для определения технических и экономических аспектов ядерных взрывов.

Буквально через год, в начале 1970 года, Комиссия представила правительству отчёт, в котором были определены цели проводимых работ в области ядерного оружия. Из нескольких целей главными, по мнению членов Комиссии, являлись две:

1) создание атомной бомбы, которая станет опорой апартеида ЮАР;

2) обеспечение защиты страны от возможного нападения «чёрных» стран или их друзей, включая Советский Союз.

Действительно, СССР активно выступал с осуждением апартеида, геноцида и агрессивной внешней политики Южно-Африканской Республики. Но не в такой же форме, как ядерное нападение на ЮАР! Этот кошмар придумала ЮАР, чтобы оправдать стремление к созданию ядерного оружия, играющего роль сдерживающего фактора в их внутренней и внешней политике.

Однако руководители ЮАР понимали, что самостоятельно создать атомную бомбу они не смогут, так как не было ни соответствующих научных кадров, ни технологий. Было понятно, что США и Франция, с которыми Претория дружила (а Франция даже покупала у неё уран) не смогут помочь ЮАР обзавестись ядерным оружием из-за возможного в таком случае громкого международного скандала.

За помощью по созданию атомной бомбы пришлось обратиться к Израилю, с которым ЮАР уже вела активную торговлю (армия Претории была вооружена израильским оружием). В конце 60-х годов министр обороны ЮАР Питер Бота решил лично обратиться к руководству Израиля, поскольку военно-политическая верхушка ЮАР в принципе была против сотрудничества с Израилем из-за плохого отношения белого населения ЮАР к израильскому государству, которое было наиболее яростным сторонником отмены режима апартеида в стране.

Израиль с удовольствием пошёл на сотрудничество с ЮАР по той простой причине, что у него не было своего урана, без которого атомные заряды не изготовишь, зато у ЮАР урана было предостаточно.

Первая встреча израильских и южноафриканских военных и учёных состоялась в Йоханнесбурге в начале 1970 года. Результатом этой встречи стало подписание первого рабочего договора между ЮАР и Израилем, согласно которому Претория брала на себя обязательства по поставке Израилю урановой руды (так называемый «жёлтый пирог»), а Израиль – по поставке ЮАР уже обогащённого урана-235 для сборки ядерных взрывных устройств. Кроме того, Израиль готов был поставлять ЮАР ракеты, способные нести боеголовки «специального назначения» (кодовое название ядерных боеголовок).

Подписанный договор придал учёным-ядерщикам ЮАР уверенности в том, что с помощью израильтян им удастся добиться поставленной цели – создать «расистскую» атомную бомбу, подобно «исламской» в Пакистане.

2

Власти ЮАР поддержали творческий порыв своих учёных и в начале 1971 года официально подтвердили необходимость проведения мирных взрывов для нужд страны. При этом был обновлён состав Комиссии по ядерной программе и определена компания Armscor, ответственная за производство оружия массового поражения – ядерного, химического и биологического.

В 1973 году Комиссия и компания Armscor приступили к разработке урановой атомной бомбы пушечного типа, а уже в 1974 году было выбрано и подготовлено место для её испытания.

В 1974 году настал момент, когда оба государства решили расширить военное сотрудничество, для чего подписать новый договор, но уже на правительственном уровне. Делегации, которые возглавляли от ЮАР премьер-министр Балтазар Йоханнес Форстер, а от Израиля – министр обороны Шимон Перес, тайно встретились на роскошной вилле, стоящей на берегу Женевского озера. Делегации поработали плодотворно: текст составленного ими договора размещался более чем на ста страницах.

Согласно этому договору ЮАР закупало у Израиля разное оружие на сумму 300 миллионов долларов. Основная часть этой суммы шла на приобретение новейших израильских баллистических ракет «Иерихон». На самом же деле Претория получила американские баллистические ракеты старого типа МХ-Н, которые Израиль продал ЮАР без ведома и разрешения США, то есть, по сути дела, обманывая своего стратегического союзника.

Кроме того, договор включал в себя пункты, по которым обе стороны могли:

1) использовать свои территории для складирования разного оружия;

2) оказывать всемерную помощь оружием, боеприпасами, медикаментами и продуктами питания в случае, если каждая из них оказывалась в состоянии войны.

Были, конечно, и другие важные вопросы военного сотрудничества. Однако самым главным из них был пункт, окончательно закрепляющий именно ядерное сотрудничество между двумя странами и подтверждающий готовность Израиля помочь ЮАР в создании собственной атомной бомбы в обмен на уран, золото и алмазы.

Буквально через месяц после подписания договора копия сверхсекретного документа лежала на столе начальника Главного разведывательного управления СССР. Оказалось, что у советской внешней разведки в Генштабе армии ЮАР был «свой» человек – полковник Дитер Герхард.

Об этом было немедленно доложено Леониду Брежневу, но тот решил преждевременно не поднимать шума по этому поводу и проследить за тем, как будут развиваться события дальше.

В начале 1976 года Дитер Герхард прислал в Москву шифровку о решении ЮАР провести испытание своей атомной бомбы в пустыне. Его сведения были вполне достоверными. Действительно, Совет по атомной энергетике ЮАР для испытания ядерного оружия выбрал пустыню Калахари, место к северу от Апингтона. В течение почти двух лет (1976–1977 гг.) там проводились работы по бурению скважин и обустройству двух шахт (глубиной 216 и 385 м).

Только после получения этих сведений Кремль решил вмешаться в ядерные дела ЮАР и показать всему миру, что он в курсе происходящего.

Первыми, кому Москва сообщила (через своё посольство в Вашингтоне) точные сведения о том, что ЮАР готова провести испытание своей атомной бомбы, были США. При этом Кремль подчеркнул, что наличие у ЮАР ядерного оружия приведёт к возникновению принципиально новой военно-политической ситуации на африканском континенте, а сами испытания могут нанести серьёзный ущерб экологии и состоянию здоровья жителей соседних с ЮАР стран. Также Кремль просил американцев несколько «охладить пыл» своих друзей из Претории в вопросе