По мнению большинства экспертов и политологов, американцы особой любви к ЮАР не проявляли, так как поддерживать апартеид в этой стране мешали принципы демократии. Кроме того, в Вашингтоне понимали, что многие страны Европы вообще были против введения политических и экономических санкций против ЮАР. В частности, та же Франция на словах осуждала апартеид, а на деле не раз повторяла: «Введение санкций против ЮАР равносильно введению санкций против Франции». Рвать экономические связи со страной (имеется в виду ЮАР), которая снабжает тебя ураном, не хотелось.

Перед тем как осадить ЮАР за её намерение испытать свою атомную бомбу, американцы решили проверить сведения русских. Проверка показала, что они верны. На снимках космического спутника были отчётливо видны огромные ямы в африканской пустыне, величина и конфигурация которых не вызывала сомнений, что это были скважины для ядерных испытаний.

После этого США немедленно направили ЮАР грозную ноту, в которой требовали немедленно прекратить все работы по подготовке к ядерным испытаниям, угрожая в противном случае вместе с СССР добиться международных санкций.

Власти Южно-Африканской Республики не стали перечить США, полагая, что это им может дорого обойтись. Они решили дождаться лучших времён и испытать свою атомную бомбу в другом месте. В ответной ноте ЮАР пообещала, что никаких ядерных испытаний в африканской пустыне не будет.

Пережив осечку в своём намерении провести ядерный взрыв, южно-африканские учёные-физики решили перейти к «холодным испытаниям» атомной бомбы (без использования урана-235). При этом предусматривалось, что испытания будут подземными с использованием бомбы с фиктивным сердечником. Это позволит сделать теоретические прогнозы относительно реальной детонации. Потом с помощью компьютерной программы можно определить и мощность ядерного взрывного устройства. «Холодные испытания» атомной бомбы без наличия высокообогащённого уранового ядра Советом по ядерной энергетике ЮАР были запланированы на август 1977 года.

Однако эти испытания пришлось отменить. В начале августа советская внешняя разведка, имея данные средств наблюдения и агентурные сведения, сообщила американскому ЦРУ о подготовке ЮАР к «холодным испытаниям» атомной бомбы. Разведывательный самолёт США подтвердил наличие полигона, и 28 августа 1977 года в газете «Вашингтон Пост» было опубликовано заявление: «Мы на 99 % уверены, что строительство полигона является частью подготовки к ядерным испытаниям».

Правительства СССР и Западной Европы потребовали от ЮАР отменить испытания. Даже министр иностранных дел Франции пригрозил разорвать контракт с ЮАР на поставку ядерных реакторов.

В этой обстановке постоянного давления мирового сообщества Совет по ядерной энергетике ЮАР принял решение создать (с участием компании «Armscor») небольшой «сдерживающий» арсенал урановых атомных бомб пушечного типа (копий американской бомбы «Малыш», сброшенной на Хиросиму). И эту задачу компания «Armscor» выполнила: к 1980 году было собрано шесть таких атомных бомб.

В последующие два года проводилась активная работа по совершенствованию ядерных взрывных устройств – так называемых сердечников. Особое внимание уделялось увеличению мощности ядерных боезарядов и обеспечению безопасности их эксплуатации.

К концу 1982 года компания «Armscor» построила ряд опытных и серийных моделей «умных» телевизионно-управляемых бомб под кодовым названием HAMERKOP (Мотоглав).

Одновременно с созданием ядерного арсенала и совершенствованием технических характеристик ядерных взрывных устройств Комиссия по ядерной программе ЮАР ломала голову над поиском нового, более секретного места для испытания атомных бомб. К этому ЮАР постоянно подталкивали и израильтяне, которым нужны были ядерные взрывы для поддержки своей ядерной программы.

Израиль остановил свой взгляд на огромном водном массиве Антарктики. «Действительно, хороший район для проведения ядерных взрывов, – подтвердили они. – Там практически никогда не проходят международные суда, над ним уже с начала сентября висят плотные облака, затрудняющие наблюдения спутников».

План действий был прост: само местонахождение квадрата для испытаний (район необитаемого острова Буве в Южной Антарктике) и погодные условия в нём позволяют небольшой эскадре в 3–4 боевых корабля незаметно войти в этот квадрат, за несколько часов подготовить всё, что нужно для испытания атомной бомбы, произвести взрыв, быстро сделать необходимые замеры радиоактивности и столь же незаметно покинуть квадрат.

Проведение испытаний ядерного оружия было запланировано на утро 22 сентября 1979 года.

Первыми об этом узнали, конечно, советские разведчики от своего сотрудника в ЮАР Алексея Козлова и поделились этой новостью с американцами. Вскоре и само ЦРУ заподозрило что-то неладное, когда обратило внимание на то, что армия ЮАР закрыла свой самый южный порт Саймонстаун для входа посторонних судов. Сразу было высказано предположение, что, возможно, ЮАР решила провести ядерное испытание не на суше, а в океане. Однако никаких объективных доказательств не нашлось, пока, как говорят, гром не грянул. Ровно в 3 часа утра 22 сентября 1979 года перо самописца на метеостанции «Патрик» прыгнуло вверх и устроило «дьявольскую пляску».

Это были сигналы американского спутника, который летал по своей космической орбите на высоте более 100 километров и следил не только за метеообстановкой, но и за уровнем радиации над земной поверхностью.

По логике вещей резкий скачок самописца от пришедшего со спутника сигнала мог означать только одно: в районе Антарктики кто-то взорвал атомную бомбу! Рапорт дежурного офицера по закрытой связи быстро дошёл до Пентагона. В 4 часа утра там уже светились окна, а генералы решали, когда и как об этом доложить президенту США.

Настроение у них было, прямо сказать, паршивым… Действительно ли был ядерный взрыв, и кто это сделал? Вот два вопроса, которые волновали генералитет Пентагона перед тем, как идти на ковёр в Овальный кабинет Белого дома.

– Господа, меня интересует вопрос: не мог ли резкий скачок уровня радиации быть вызван какими-то естественными причинами? – спросил один из участников совещания.

– В принципе мог, – ответил главный военный метеоролог. – Бывают же мощные вспышки на солнце. Хотя на моей памяти такого срабатывания датчиков не было.

– Такой чёртовой пляски самописца и я не припомню, – подтвердил начальник Управления стратегической разведки. – Думаю, что это был атомный взрыв. Я уже распорядился выслать в намеченный квадрат Антарктики специальный корабль для взятия проб воды, планктона и других живых организмов, что поможет подтвердить или опровергнуть наши предположения о взрыве. Кроме того, наши разведывательные самолёты с рассветом проведут тестовые полёты над Индийским океаном для определения уровня радиации в воздухе.

– А может, это русские дурят всем головы? – предположил один из генералов.

– Ну не настолько же они глупы, чтобы пойти на такой шантаж и запятнать свою репутацию, – ответил начальник восточноевропейского управления. – Зачем им взрывать бомбы в Антарктике, если у них есть два прекрасных ядерных полигона – Семипалатинский на юге и Новоземельский на Крайнем Севере.

– А если это сделали французы?

– Оставьте, господа, про французов мы всё знаем, – сказал начальник Управления стратегической разведки. – Скорее всего, это дело