В результате, когда в 4 часа утра 9 апреля 1989 года войска попытались вытеснить митингующих с проспекта Руставели, возникла страшная давка, в которой от механической асфиксии (вывод судебно-медицинской экспертизы) погибли 18 человек, из них 16 женщин. Ситуацию усугубили боевики Гамсахурдии, вооруженные дубинками и арматурой, которые усугубляли эту давку, повсеместно устраивая рукопашные схватки с солдатами.

Однако виновными за гибель людей сделали советских десантников, которые саперными лопатками якобы рубили женщин и душили народ газами. С этим «диагнозом» в 10 ч. утра 9 апреля в Тбилиси появились упомянутые ранее Шеварднадзе и Разумовский. Где они были до той поры почти 1,5 суток, так и осталось тайной.

Первый зам. председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков возразил против утверждения Шеварднадзе, сославшись на кинофильм, снятый операторами КГБ на площади у Дома Правительства. Кинофильм свидетельствовал, что саперными лопатками солдаты лишь защищали головы от летящих из толпы камней и бутылок.

Однако на заседании ВС Союза ССР тема саперных лопаток прозвучала, как истина. Советской армии, КГБ и советской власти был нанесен первый смертельный удар. Без сомнения, правда о тбилисских событиях была известна Горбачеву и Крючкову. Как тогда расценивать их молчание на Политбюро и Верховном Совете СССР, когда шельмовали армию и КГБ?

Ясно одно: Горбачев сознательно шел на действия, подрывавшие авторитет советской власти, армии и КГБ. А в его окружении не нашлось тех, кто обнародовал бы предательскую позицию главы партии. Ну а то, что гибель людей в Тбилиси во многом была следствием выжидательной позиции Горбачева, не вызывает сомнений.

Отмечу лишь, что при рассмотрении на Политбюро ЦК КПСС тбилисских событий (20.04.1989) Горбачев заявил Крючкову и Язову: «Я на тебя смотрю, Владимир Александрович! (Крючков)… Дмитрий Тимофеевич (Язов)! Запомни навсегда и сегодня же отдай приказ: отныне без решения Политбюро армии в гражданских делах запрещаю участвовать».

После сумгаитского погрома отношения между азербайджанцами и армянами стали крайне напряженными. К началу 1990 года в Баку осталось всего около 30–40 тыс. армян, в основном женщины и пенсионеры. В это время на границе между Армянской и Азербайджанской ССР начались бои с применением артиллерии. Масла в огонь подлило заявление представителей Народного фронта Азербайджана, сделанное по бакинскому телевидению 12 января 1990 года, о том, что Баку заполнен бездомными азербайджанскими беженцами из Карабаха, а тысячи армян живут в комфортных квартирах.

На следующий день в Баку на площади Ленина Народный фронт Азербайджана собрал многотысячный митинг. На нем звучали лозунги: «Слава героям Сумгаита!», «Да здравствует Баку без армян!» К вечеру часть митингующих начала семидневный антиармянский погром. Как и в Сумгаите, погромщики целенаправленно шли по городу, прекрасно ориентируясь, в каких квартирах проживали армяне.

Действия погромщиков, как и в Сумгаите, отличались изощренной жестокостью. Однако расквартированные в городе войска МВД СССР и части Советской армии получили указание из Москвы не вмешиваться в происходящее, ограничиваясь только охраной правительственных объектов.

17 января сторонники Народного фронта Азербайджана начали непрерывный митинг перед зданием ЦК Компартии республики, перекрыв к нему все подходы. Опасаясь силовой акции Центра, активисты Народного фронта начали блокаду военных казарм, находящихся в Баку. К этому времени Народный фронт де-факто контролировал ряд регионов Азербайджана. Фактически в Азербайджане началось антисоветское восстание.

19 января 1990 года Указом Президиума ВС СССР за подписью председателя Президиума ВС М. Горбачева в Баку было введено чрезвычайное положение. В ночь с 19 на 20 января Москва дала согласие на ввод в Баку частей СА и КГБ СССР. В ходе уличных боев военнослужащих с боевиками Народного фронта погибло 134 и было ранено более 700 жителей Баку.

Несколько слов по поводу заявлений о несоразмерности силовых действий советских военнослужащих в Баку. Хорошо рассуждать на эту тему, сидя в кабинете. А теперь представьте себе молодых ребят, по приказу ночью вступающих в незнакомый город, в котором у них пытаются отнять оружие или поджечь бронетранспортер?! Их реакция вполне предсказуема.

Для сравнения напомню, что в апреле этого года американские власти к поимке двух братьев Царнаевых привлекли в Бостон невероятное количество полицейских, спецназовцев и бронетехники. Весь город напоминал военный лагерь, живущий по законам военного времени. Улицы города были пусты. Жителям Бостона в период силовой акции было строжайше приказано сидеть дома. Зная логику поведения американских полицейских и солдат «Сначала стреляй, потом разбирайся», не вызывает сомнения, что любой появившийся на улицах города был бы уничтожен.

Силовая операция стала трагедией для русских, живших в Азербайджане. Баку в январе 1990 года кипел ненавистью к «русским оккупантам». На многих домах появились надписи: «Русские – оккупанты!», «Русские – свиньи!» В течение 1990 года русских стали повально выселять из квартир. Суды на их обращения не реагировали.

А что же наш генсек? Он вновь оказался в стороне, заявив, что войска в Баку вошли по приказу Язова и Крючкова, при этом как бы забыв, что Указ о введении чрезвычайного положения в Баку подписывал он сам. Еще раз напомню заседание Политбюро по тбилисской трагедии, состоявшееся 24 апреля 1989 года. Тогда Горбачев строжайшим образом запретил министру обороны СССР Д. Язову и председателю КГБ СССР В. Крючкову без решения Политбюро использовать армию и спецназ в гражданских делах.

Тем не менее после Баку никаких оргвыводов в отношении повторных «самовольщиков» не последовало. Более того, через три месяца, 28 апреля 1990 года, президент Горбачев своим Указом присвоил Язову звание Маршала Советского Союза! Абсолютно ясно, что Язов и Крючков в Баку выполняли указания Горбачева.

Далее кровавое колесо межнационального насилия покатилось по Союзу. Но по указанию Горбачева правда о межнациональных разборках скрывалась. Они не стали предметом серьезного разговора и на XXVIII съезде КПСС, состоявшемся в июне – июле 1990 года. Уголовные дела на эту тему, как правило, «спускали на тормозах». В результате националисты уверовали в свою безнаказанность. Это особенно ярко проявилось в Литовской ССР.

Создав в июне 1988 года с подачи Кремля и КГБ СССР литовское движение за перестройку («Саюдис» – «Sąjūdis»), литовские сепаратисты, опираясь на ранее упомянутые заявления А.Н. Яковлева, посетившего республику в августе 1988 года, в течение нескольких месяцев подмяли под себя все властные структуры республики. Отчетно-выборную осеннюю кампанию 1988 года в первичных, городских и районных партийных организациях также выиграли представители «Саюдиса».

В этой ситуации поражает одно. Известно, что довоенный «Саюдис», названный «Фронтом литовских активистов» (Lietuvių Aktivistų Frontas), был создан в июле 1940 года в Берлине бежавшими от советской власти литовскими эмигрантами, при активной помощи германского абвера (германская военная разведка и контрразведка). В июне 1941 года члены этого фронта активно способствовали продвижению на территорию Советской Литвы германских войск, попутно устраивая массовые расправы над сторонниками советской власти.