Информация такого авторитетного свидетеля, как В.М. Фалин, полностью разбивает утверждения Горбачева о том, что он не был поставлен в известность о силовой акции в Вильнюсе. Помимо этого сообщу, что 10 января 1991 года по ВЧ мне в Вильнюс позвонил секретарь ЦК КПСС Олег Семенович Шенин и сказал, что сейчас со мной будут разговаривать.

С удивлением (почему надо было звонить через Шенина) я услышал в трубке голос Горбачева, который поинтересовался, пойду ли я на заседание Верховного Совета Литвы (я был единственным депутатом, избранным от Компартии Литвы на платформе КПСС). Я ответил утвердительно. Тогда Михаил Сергеевич сказал, что я должен передать ВС Литвы требование руководства СССР о немедленном возращении в Литве действия Конституции СССР, и добавил, что в противном случае «мы пойдем в отношении Литвы на самые жесткие меры».

Я подумал, что Горбачев имеет в виду или арест сепаратистов или переход в экономических отношениях с Литвой на мировые цены, так как бряцание оружием, как это было в Тбилиси и Баку, дало обратный эффект. Но все оказалось гораздо хуже…

О том, что Горбачеву было известно о предстоящей силовой акции в Вильнюсе, заявила в мае 2011 года бывший премьер-министр Литвы Казимира Прунскене. Она на телепередаче в рамках проекта «НТВшники» рассказала о последних минутах своего разговора, состоявшегося с Горбачевым в Кремле 8 января 1991 года. Уходя, Прунскене спросила президента СССР, будет ли в отношении Литвы применено насилие. Горбачев предложил ей обратиться за ответом к министру обороны СССР Д. Язову.

Не секрет, что когда лукавый руководитель планирует переложить ответственность за возможный или запланированный провал своей акции, он изначально подставляет подчиненного, который затем должен стать «козлом отпущения». Этот подход известен со времен императоров Римской империи. Это была их любимая тактика.

В 2016 году ситуация со свидетельством К. Прунскене получила продолжение. 8 апреля 2016 года на заседании Вильнюсского окружного суда по делу «13 января» были озвучены показания бывшего премьер-министра Литвы 73-летней Казимиры Прунскене. Поскольку она в 2012 году перенесла тяжелый инсульт, было сообщено, что Прунскене не может присутствовать на заседании суда по состоянию здоровья.

В этих показаниях Прунскене в очередной раз сообщила о своей встрече с президентом СССР М. Горбачевым в Москве в январе 1991 года. Она вновь подтвердила, что в ответ на ее вопрос Горбачеву о том, будет ли против Литвы применено насилие, тот посоветовал ей обратиться за ответом в Министерство обороны СССР. Но в этот раз совет президента СССР Прунскене «поняла как доказательство того, что М. Горбачев сам ничего не решает и не принимает на себя ответственность, как президент».

Это совершенно новая трактовка итогов встречи Прунскене с Горбачевым. До этого она никогда не делала выводов о том, что Горбачев в январе 1991 года ничего не решал. Это явная вставка в показания, которую больной Прунскене, несомненно, навязали литовские прокуроры. Вот таким способом литовские прокуроры формируют «нужные свидетельства».

Тем самым они в очередной раз попытались оправдать Горбачева. Между тем неопровержимым фактом является то, что IV съезд НД СССР в декабре 1990 года предоставил президенту СССР полномочия, позволявшие ему сместить с должности любое лицо в СССР. Но об этом литовские прокуроры предпочитают не знать.

К вышесказанному необходимо добавить свидетельство бывшего (с 29 августа по октябрь 1991 г.) председателя КГБ Лит. СССР Анзельмаса Армонаса. Оно разрушает попытки литовских прокуроров выгородить Горбачева.26 апреля 2016 года на заседании Вильнюсского окружного суда Армонас заявил, что он «на 100 % убежден в том, что все действия в Вильнюсе были согласованы с М. Горбачевым. Если эта акция была совершена с ведома М. Горбачева и В. Крючкова, то остановить ее могли только они сами, и никто другой».

По словам Армонаса, председатель КГБ ССР В. Крючков накануне трагических январских событий позвонил тогдашнему председателю КГБ Литовской ССР Ромуальдасу Марцинкусу и поинтересовался положением в республике. Попутно Крючков сообщил Марцинкусу о том, что в Вильнюс направляется спецподразделение КГБ СССР «Альфа». Было очевидно, что ночью что-то произойдет, поэтому Марцинскус отказался в этом участвовать. Крючков потребовал, чтобы глава литовского КГБ прилетел в Москву. Марцинкус вылетел первым рейсом. Об этом Армонасу стало известно от самого Марцинкуса, так как в то время он являлся заместителем председателя КГБ Лит. ССР по кадрам.

На суде Армонас также сообщил: «На следующее утро 14 января около 7–8 часов утра мне позвонил сам Крючков и спрашивал, что происходит сейчас в Литве». По его мнению, глава КГБ СССР Крючков уже знал о том, что произошло 13 января, а также знал о смерти одного из бойцов «Альфы». Армонас особо отметил, что во время разговора с Крючковым последний попросил подождать, пока он ответит на другой звонок. Армонас уверен, что тогда Владимир Крючков говорил с президентом СССР Михаилом Горбачевым. Это весомое свидетельство, подтверждающее причастность Горбачева к событиям в Вильнюсе.

Свидетельство А. Армонаса не осталось без реакции адвокаты обвиняемых. 12 мая 2016 года они заявили о невиновности своих подзащитных, предложили суду закрыть дело и прекратить уголовное преследование подозреваемых. Свою позицию адвокаты объяснили так: «Преступник в деле 13 января 1991 года – один. Это президент СССР, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами Советского Союза Михаил Горбачев» (BALTNEWS.lt, 12, 05.2016).

Вышеизложенное убедительно подтверждает, что трагическое развитие событий, имевших место как в Вильнюсе, так и в СССР, было обусловлено, прежде всего, подстрекательской и предательской политикой президента СССР и генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева. В этом ему активно помогало его окружение. Именно это стало решающим фактором, обусловившим нарастание кризисных явлений в Союзе ССР, а затем и его распад.

Представляется целесообразным разгрести завалы в литовско-российских отношениях, которые образовались не без помощи президента СССР М. Горбачева. Известно, что на сегодняшний день, помимо претензий за «оккупацию» Литвы в июне 1940 года, камнем преткновения в этих отношениях являются события 13 января 1991 года. В этой связи рассмотрим, насколько обоснованы претензии литовской стороны к России в этом плане.

Начну с того, что официальная версия дела «13 января» является сомнительной, так как в нарушение всех процессуальных норм она была сформулирована не на базе исследования совокупности обстоятельств событий, произошедших в ночь на 13 января 1991 года, а на основе книги «Laisvėsbyla» («Дело свободы»), подготовленной и представленной в Генпрокуратуру Литвы бывшим Председателем ВС Литвы В. Ландсбергисом. В подобное трудно было бы поверить, если бы данный факт не был бы документально зафиксирован на странице 153 252-го тома уголовного дела № 09291.

Как известно, В. Ландсбергис является не только важным свидетелем по делу «13 января», но и также подозревается в том, что является одним из основных виновников январских событий, крайне заинтересованным в сокрытии реальных обстоятельств вильнюсской трагедии. Поэтому принимать его версию трагических январских событий 1991 года на официальном уровне противоречит всем правовым нормам.