Улиус уставился на него как на врага, и идея с чаем мгновенно перестала казаться мне хорошей. Но вдруг шеф прищурился.

– Это от госпожи Пионии? – протянул он.

– Да, – кивнула я.

– Ты с ней дружишь, верно, Тинавушка?

– Можно и так сказать, – тут мой кивок был осторожнее.

– И ты у нас вроде весьма неплохо ладишь с людьми…

Ой. Прах.

ОЙ.

Я замерла, вытаращившись на дурацкий стаканчик. Улиус задумчиво подергал себя за бороду.

– Отлично! – наконец с былым энтузиазмом пробасил он. – Решено: мы отдаем Ноа де Винтервилля тебе! Скажем, что ты близкая подруга его матери, это уберет негатив от того, что ты Младшая Ловчая. Плюс, возможно, он отнесется к тебе чуть мягче. Ну? – шеф улыбался. – Ну, Тинави? Ты рада?

Я только невнятно что-то просипела, понимая, что мне конец.

– Не рада? – глядя на меня в упор, протянул шеф с той поистине устрашающей интонацией, которая заставляет твое сердце сделать четыре кульбита подряд, а потом изобразить чокнутого тролльего барабанщика, постучавшись в ребра, желудок и горло попеременно.

Я открыла рот, чтобы объясниться, и… закрыла.

Так. Ладно. Я хотела увидеть Ноа? Прекрасно, я увижу Ноа. Это важное дело? Да, объективно важное. Я люблю показывать город чужакам? Более того: я это обожаю! Мешает ли мне это проявить себя в будущем? Да нет, не мешает.

Сплошные плюсы.

– Я с радостью возьмусь за сопровождение Ноа де Винтервилля, – наконец выдавила я.

– Отлично! Иди в Архив, Тинавушка, тебе дадут план действий! – окончательно просветлел лицом шеф, залпом выхлебывая ромашковый чай.

– Да, конечно. Но можно перед этим я расскажу вам об одной очень подозрительной вещи? Пожалуйста?..

Я положила на стол стопку своих заметок о Терновом замке и Луговой школе. Рассказала все как есть, включая встречу с Гординиусом Саем. Набрала в грудь воздуха, чтобы попросить разрешения заниматься этим, однако…

Улиус поступил именно так, как я подозревала.

– Это же вообще не наше дело, Ловчая. – Глава департамента смотрел на меня с укором.

– Но там детей увозят неизвестно куда!

– Это. Не. Наше. Дело, – с расстановкой повторил мастер Чобчек. – Как и ты, я осознаю весь идиотизм чрезмерной бюрократии, но правила, какими бы они ни были несовершенными, должны хоть как-нибудь соблюдаться, пока мы не создали лучших правил. Иначе все пойдет коту под хвост, а коты, поверь, такого не терпят. Ты молодец, что написала доклад. Я передам его нашим коллегам из Лесного ведомства.

– Но ведь дело все равно зависнет там.

– Возможно, – признал Улиус. – Но если ты думаешь заняться замком в свободное время – то НЕТ, я официально запрещаю тебе это. Твой приоритет – Ноа де Винтервилль. Я надеюсь, у тебя не было никаких планов на выходные? Потому что тебе явно стоит провести их за изучением информации об архиепископе. Как говорится, не тогда надо искать стрелы, когда неприятель придет. А заранее, Ловчая. Заранее. Так что отодвинь все свои дела и покажи этому саусберийцу, где раки зимуют! – закончил шеф, боевито потрясая кулаком.

Ох, чую, где-то вдали сейчас икает один архиепископ…

Итак, меня ждало добровольное домашнее заключение в компании досье на господина Ноа де Винтервилля.

Секреты последних дней повисли в воздухе, будто болотные огоньки, трепеща и нерешительно перемигиваясь. Изредка я выныривала из бумаг и хваталась за какой-нибудь из них, но они, явленные в таком количестве, просто проскальзывали между пальцами, слегка обжигая и не принося света, – только вспышки, режущие глаза.

Не зря говорят, что главное в жизни – умение расставлять приоритеты и действовать последовательно. Одна задача за другой, не одновременно. А то получается впечатляющий, но бесполезный узор.

Так что, с трудом потушив свое любопытство, я погрузилась в работу.

В воскресенье у Кадии были тесты на новую должность.

«Хей, как ты там?» – написала я ей на закате и отправила записку с филином.

«Все. Повысили!»

«Ура! Нет: УР-А-А-А-А! Кто бы сомневался, но скажу еще раз: ты молодчина, Кад! Я горжусь тобой! Расскажешь, как все прошло?»

«Если честно, я сейчас без сил. Давай завтра?»

«Конечно!»

* * *

Посреди ночи меня разбудил стук в дверь. Стучали ногой.

Дверь сотрясалась, ходила ходуном, ей вторили стекла по всему дому. Я подлетела над кроватью на метр, не меньше, и еще в полете впервые в жизни задумалась: хм, а насколько прочен мой коттедж?..

– Ху-ху! – недовольно возопил с жердочки Марах, тоже порядком опешивший от вторжения. За спиной филина сквозь незашторенное окно было видно, как зажигаются аквариумы с осомой у соседей: незваный гость решил разбудить весь квартал.

– Это кто такой умный? – поразилась я, бросаясь в коридор.

Ответ последовал незамедлительно:

– Стражди, это я! – крикнули с улицы.

Низкий зычный голос принадлежал Мелисандру Кесу.

– Что случилось? Где твои ключи?! – Я распахнула дверь.

– Ух ты ж лыдровые пташки! – Мел отшатнулся. На его лице промелькнула смесь ужаса с восхищением. – Это у тебя ночнушка или саван? Ты что, таким образом морально готовишься к завтрашнему подопечному? Даже мои покойники так не наряжались, хотя морги Саусборна – это высший класс и широкий ассортимент постояльцев…

Как ни странно, про подготовку он угадал. Я действительно решила набраться нравственности перед встречей со зловещим архиепископом и поэтому легла спать чуть ли не в чепчике.

Но сейчас это было совершенно неважно, потому что на руках у Мелисандра обнаружилась Кадия. Подруга вольготно развалилась в объятиях саусберийца и, закинув голову назад, то ли хихикала, то ли храпела, а скорее – все вместе. От нее крепко пахло табаком и вином, кожа была серого цвета, а зрачки под прикрытыми веками ошалело бегали туда-сюда.

– Ты что с ней сделал? – побледнела я.

– Ну класс. Почему сразу я? – вздохнул Мелисандр.

Мимо меня он прошел в мою спальню, придирчиво заглянул в щель задернутого балдахина над кроватью, а потом сбросил туда Кадию, будто в магический портал. Подруга, что-то бормоча, обхватила подушку, одеяло и вместе с ними забилась в дальний угол постели. Серебряный значок стражницы, выпавший из ее кармана, обычно начищенный до блеска, сейчас лишь тускло серебрился на простынях, скорее поглощая, нежели отражая мерцающий свет аквариума с осомой.