Смертельный.

Запрещенный.

После такого не выживают.

Торентон попытался усилить щит, но знал, что это бесполезно. Знал и то, что не сумеет сбежать, и все, что ему оставалось, — это уставиться в горящие глаза своей смерти. Несмотря на мороз, лоб стал влажным, тело сотрясала лихорадка от осознания того, что через считаные секунды он погибнет.

Грэм не колебался. Глядя на того, кого в этот момент даже не мог назвать человеком, он действительно желал ему смерти. Такой же мучительной, какую он готовил самому лорду. Такой же жестокой и унизительной, как то, что он намеревался сделать с Никой.

Последней каплей стало болезненное воспоминание о крови, пролитой таким же ничтожеством в его родном доме. Перед глазами предстали лица отца и матери — белые как выпавший в ту ночь первый снег. Брата, который…

— Тайрон, — словно издалека донесся до него знакомый голос, — не делай этого.

Грэм не ответил, готовый отпустить горящий в руках пульсар.

— Потом будешь жалеть, — спокойно, но уверенно произнес Арос Лосгар.

— Он не заслуживает того, чтобы жить! — не узнав собственного голоса, отрезал Грэм.

— Если убьешь его, ничего не изменится, — все так же спокойно возразил Лосгар. — Тайрон, не глупи. Я понимаю, что ты чувствуешь, но подумай: разве смерть, пусть даже мучительная, — достаточное наказание? Через несколько минут сюда прибудут ночные стражи, и его отправят в Даарон. Ты не хуже меня знаешь, что его там ждет.

Черный пульсар сорвался с пальцев и стремительно ринулся вперед, прямо на застывшего в ужасе воздушника. Порывы ветра стали еще яростнее, фонари продолжали мигать, небо разразилось протяжным стоном, и с него хлынул дождь, мгновенно превращающийся в острые осколки льда.

Воздух сотряс очередной, особо мощный взрыв, и по Северному району прокатилась гудящая энергетическая волна.

Все стихло так внезапно, что казалось, будто наступил конец света. Вспышки прекратились, разошлись тучи, открыв кривой месяц, услужливо проливший свет на разгромленную улицу.

По тротуару тянулась широкая трещина, а все находящиеся поблизости здания обратились в пепел. Выпущенный пульсар пролетел сквозь них и взорвался в воздухе, не нанеся вреда никому и ничему, кроме старых построек Северного района.

В этот момент подоспел патруль, все стражи которого при виде устроенного разгрома тут же замерли и ошарашенно переводили взгляды с лорда Грэма на лежащего в стороне Торентона. Тот был жив и до сих пор не мог в это поверить.

Взметнулся вихрь портала, и лорд, ничего не говоря, скрылся в фиолетовой воронке. Лосгар вошел следом и, когда они оказались в гостиной апартаментов декана, облегченно перевел дух.

— Ты поступил правильно. Его смерть ничего бы не решила.

— Уйди, — глухо проговорил Грэм, не глядя на друга. — Мне нужно побыть одному.

Лосгар понятливо кивнул и вскоре скрылся за дверью.

После его ухода Грэм, немного пошатываясь после выброса силы, подошел к спальне. Остановившись у порога, устало оперся о дверной косяк и скользнул взглядом по Нике, лежащей на атласных черных простынях. Рик перенес ее сюда, дал восстанавливающий эликсир, и сейчас она спала. Тайрон до сих пор ощущал ужас, охвативший его, когда он понял, что с ней что-то случилось. Если бы она не сняла браслет, этого бы не произошло, но лорд был зол прежде всего на себя. Нужно было навесить на нее дополнительные маячки, заставить надеть кучу амулетов и вообще посадить под замок.

Грэм подошел к кровати и, присев на край, всмотрелся в ее лицо, освещенное лунным светом. Ника спала тихо и спокойно, и от этого лорду стало несколько легче. Стоило только подумать о том, что с ней могло произойти, как внутри вновь закипала ярость. Но теперь Грэм вполне пришел в себя, чтобы сдерживать чувства. Арос прав, и смерть не выход. Месть и расправа никогда не приносят облегчения, они лишь на короткий миг дарят обманчивое чувство победы, за которым следует раскаяние.

Он знал, что такое смерть, и не раз смотрел ей в лицо. Но желание убить — настоящее, исходящее из глубин души, ощущал лишь дважды. Второй раз — этой ночью.

Тайрон продолжал смотреть на спящую Нику и понимал, что, если бы поддался порыву, сейчас бы испытывал нестерпимые муки совести. И не потому, что ему жаль Торентона — его он и сейчас растерзал бы голыми руками, а из-за Ники. Она всегда была справедлива по отношению к другим, стремилась помогать, чем могла, и ставила чужое счастье выше своего. Она умела делать то, чему он так и не смог научиться, — прощать.

Грэм осторожно прилег рядом и, приподнявшись на локте, устремил взгляд в окно, за которым неустанно кружила метель. В этот момент лорд пообещал сам себе, что Ника будет жить. Что бы ни случилось и чем бы ни обернулось возрождение дракона, она не погибнет. Если понадобится, он перевернет всю Дагорию вверх дном, отыщет фею и заставит ее вернуть Нику в родной мир.

Но этот вариант он оставит на самый крайний случай.

Улучив свободную минутку между боевкой и легендами Дагории, где профессор подробно рассказывал о драконах, Джолетта помчалась в общежитие пятого факультета. Как только она приблизилась к двери апартаментов декана, перед ней возник элементаль, преградивший путь.

— Лорд Грэм велел никого не впускать в свои покои, — бесстрастно произнес он, глядя сквозь нее.

— Меня можно! — возразила Джолетта. — Мне необходимо повидаться с Никой, и я не двинусь с места, пока не попаду внутрь!

Похоже, в этот момент дворецкий ментально связался с хозяином, и, когда тот дал свое позволение, Рик позволил ей войти.

Миновав гостиную, Джолетта вошла в спальню, где на широкой кровати лежала Ника. В этот момент подруга с аппетитом хрустела яблоком и листала конспект по артефакторике, который по ее просьбе принес элементаль. Судя по виду, ее нисколько не смущал тот факт, что она находится в апартаментах декана и более того — лежит в его постели.

Джолетту тоже не слишком заботило, где они сейчас находятся, и она с ехидством заметила:

— Что-то ты часто влипаешь в неприятности.

Ника, имеющая бодрый и здоровый вид, засмеялась:

— Не я виновата, что в вашем мире принято травить, иссушать и похищать людей!

— Да, тебе определенно «везет». — Джолетта присела рядом и протянула ей свежую прессу. — Ознакомься.

Ника взяла газету, и по мере чтения колонки новостей ее глаза округлялись все больше и больше.

«Этой ночью в Северном районе столицы произошла серия взрывов, которым предшествовал мощный энергетический всплеск. Значительная часть Старого города оказалась разрушена и погребена под руинами. Пострадавших нет, но на месте был задержан Лекс Торентон — известный неуловимый преступник, обладающий воздушным даром. Предполагается, что неким магом квинтэссенции был применен запрещенный пульсар смерти, ставший причиной разрушений. Случившееся называют феноменом, ведь в Северном районе Фейрана, где произошел всплеск, отсутствует магический фон. Но расследование по этому делу так и не начато. Есть предположение, что разрушения — дело рук заместителя главы Королевской службы безопасности, а, как известно, представителям власти все сходит с рук».