Кажется, это был самый яркий оргазм в моей жизни. Моё состояние было не просто эйфорией. Я был на грани помешательства. Опустившись на кровать рядом с Аней и покрывая любимую поцелуями, я был способен шептать лишь бессвязные слова.

— Моя… моя… люблю… с ума схожу… навсегда моя…

Немного отойдя от оглушившего меня удовольствия, я поднялся и пошёл в душ за мокрым полотенцем. Вернулся, обтёр Аню и снова устроил её у себя на плече.

— Аня, я всегда тебя любил. С первого мгновения, когда увидел, с нашего первого танца под старомодную музыку, с нашего первого поцелуя. И все эти годы любил. Ненавидел, считая, что ты предала меня, но всё равно любил. Как безумный, в толпе всегда подсознательно глазами выхватывал блондинок, похожих на тебя. Сейчас… я даже не могу описать, что со мной происходит. Я очень тебя люблю. Я так счастлив, что ты со мной! Готов на всё, чтобы сделать тебя счастливой.

Она лежала, не шевелясь.

— Ань, ты спишь?

— Нет, я слушаю тебя.

— А ты меня любишь?

— Люблю.

Короткое слово оглушило меня. Кровь разгонялась. Зарылся носом в её волосы, прикрыл глаза. Внутри извергался вулкан.

— Анечка…

Слова застревали в горле. Как выразить то, что я чувствовал? Я умирал и возрождался вновь.

Она заснула, я слышал её размеренное дыхание. А ко мне сон никак не шёл. Я раз за разом прокручивал произошедшее сегодня ночью, и Анины слова. Как дурак, улыбался, пялясь в потолок.

Аня

Моя жизнь неслась вперёд каким-то диким галопом с устрашающей скоростью. Я будто наблюдала за всем происходящим со стороны, лишь изредка попадая в эпицентр очередного вихря событий. За переменами в моей жизни я не успевала катастрофически. Мозгу не удавалось так быстро всё переваривать, анализировать, давать оценки, раскладывать по полочкам, создавать резервные копии на случай тотальной катастрофы. В голове царил полный хаос. Казалось, что всё это происходило не со мной. Просто потому, что это никак не укладывалось в картину мира, созданную мной за последние годы.

Я уже смирилась с тем, что остаток жизни мне придётся провести в одиночестве, которое скрашивать будет в лучшем случае моя дочь. Неудача с Сашей поставила крест на моих розовых мечтах. И дело было не в том, что он меня бросил, променяв на другую или банально разлюбив. Он отказался от наших отношений из-за моей неполноценности и ущербности, фактически заявив мне об этом напрямую, унизил, растоптал и уничтожил мою женскую самооценку.

И теперь, вспоминая о двух раундах головокружительного секса, я пыталась осознать, как же меня занесло из точки А, в которой я рассталась с Сашей, в сегодняшнюю точку Б? Если бы не ноющие от непривычки мышцы и следы спермы на моём теле, я бы подумала, что всё это мне приснилось.

Мозг чётко фиксировал факты: каким бы это ни казалось нереальным, но секс был, причём с такими головокружительными финалами, о которых даже мечтать было неловко. А вот что мозгу никак не удавалось определить, так это момент, когда человек, который столько лет мучил меня в кошмарах, снова стал центром моей вселенной. Как так вышло, что он проник мне под кожу, вытравил всю обиду на себя, очаровал, околдовал, сделал зависимой от своего присутствия, прикосновений и поцелуев? Я будто снова стала той восемнадцатилетней девчонкой, влюблённой в него до потери рассудка.

Осознание, что он меня “починил” и что теперь у меня есть полноценное право влюбляться, возможность заниматься сексом и быть нормальной женщиной, заставляло постоянно улыбаться. Причём хотелось всего этого не с каким-то абстрактным мужчиной, а именно с Максом. Сердце останавливалось, когда я думала о нём. Мозг сопротивлялся и не верил, что всё это правда! А душа трещала, как сорока, не успокаиваясь ни на мгновение, и была готова кричать всему миру о том, как счастлива.

Я стояла в душе под струями воды, которые смывали с кожи следы нашего с Максом ночного удовольствия. Голова кружилась от воспоминаний. До дрожи хотелось продолжения. Ведь оно обязательно последует? Не просто так ведь он захотел, чтобы мы с Милой переехали к нему жить?

Елена Степановна пришла сегодня пораньше и увела детей на прогулку, пока не очень жарко. Макс настоял, чтобы Мила до сентября не ходила в садик. Летом всё равно никаких занятий у неё там не будет, зато она сможет много времени проводить с няней и Димой на свежем воздухе.

Сегодня был мой первый рабочий день после отпуска. В ближайшее время предстояло подготовить класс к началу учебного года. Члены родительского комитета уже развили бурную деятельность, организовав генеральную уборку класса и стирку занавесок. Я же перебирала плакаты и наглядные пособия, составляя список, что нужно соорудить или докупить. С середины августа у учителей обычно была запарка — много бумажной работы, получение учебников, закупка и сортировка тетрадей с печатной основой и решение различных организационных вопросов. Кроме того, в школе уже вовсю шли репетиции праздника первого звонка. К счастью, в этом году руководство решило, что третьи классы в концерте на линейке участвовать не будут, что не могло не радовать. Дети на каникулах неохотно отрывались от своих дел и приходили в школу репетировать, а ещё они терпеть не могли линейки. Каждый год ходили слухи, что это издевательство над учениками наконец-то отменят или даже запретят, но годы шли, а линейки неизменно проводили в сентябре и мае.

После работы я отправилась к себе в квартиру собирать вещи. Хотя Макс и грозился купить нам всё новое, но, во-первых, я не могла позволить ему так неоправданно тратить на нас деньги, во-вторых, дома осталось много моих рабочих вещей, которые нужны были для подготовки к началу занятий.

Мы с Милой покупали себе только всё самое необходимое, и несмотря на это, приготовленная к перевозке гора оказалась внушительной. Я не была уверена, что мы сможем всё это упаковать в машину за один раз, и боялась, что Макс будет недоволен. Поэтому решила выбросить все ветхие вещи. Конечно, это было рискованно. А вдруг спустя время нам с дочерью придётся съехать от него и снова жить вдвоём, как раньше? Смогу ли я себе позволить купить новые вещи взамен выброшенных?

Когда я по второму кругу сортировала кучу, в дверь позвонили. Макс! А я ещё не упаковала ничего!

— Проходи. Кушать будешь? Извини, я ещё не собралась, ждала тебя позже.

Он тут же притянул меня к себе и поцеловал.

— Голодный как волк, съем всё, что дашь. Я только на минуту в душ, ополоснусь. Невыносимая жара сегодня. И не суетись. Бери пока только самое необходимое, за остальным в другой день приедем.

Я побежала на кухню. Приготовленная заранее еда ещё не остыла. Положила на стол тарелки. Макс вошёл, обмотанный лишь полотенцем вокруг бёдер. Бурное воображение тут же дорисовало то, что под ним скрывалось.

— Садись ешь, пока тёплое.

— Сейчас, погоди минутку. Иди ко мне. Он прижал меня к столешнице, сгрёб в объятия и нежно коснулся ртом моих губ.