– Не думаю, что это удачная идея, – уклончиво заявила она.

– О, на самом деле у вас нет выбора, – сказал он, падая в кресло перед ее столом и складывая пальцы домиком. – Понимаете, врач, который проводит медосмотр, должен обследовать около сорока пациентов. Грубых, вонючих пожарных, которым не нравится, когда вы указываете, что состояние их здоровья, возможно, не соответствует физическим требованиям, предъявляемым к их службе.

– Ваша дочь – одна из этих грубых, вонючих пожарных, – напомнила она Расселу. – А что за требования?

– Те, которым соответствует ваш дружок, – сказал он, с понимающим видом склонив голову. – В Биневеленсе ежегодно мониторят физическую подготовку пожарных. В пожарной части есть свои тесты на аэробную работоспособность, силу схвата, выносливость. Такого рода вещи. Но от них также требуют каждый год проходить медосмотр.

«Вдвойне дерьмо».

– В данный момент Линк не слишком дружелюбно настроен ко мне, – сказала Мак.

– Хотите, поговорим об этом? – предложил Рассел.

Он был искренен. И в этом было что-то одновременно успокаивающее и тревожное.

– Я бы предпочла подождать некоторое время, пока ситуация не усугубится, – сказала она.

– Не говорите об этом вслух, – предупредил он. – Фрида услышит и не отстанет от вас.

– Что я услышу? – В дверях показалась Фрида в хирургическом костюме с узором в виде маленьких пожарных и далматинцев.

– Отличный костюм, – сказала Мак.

– Купила специально для сегодняшнего дня. Мне нравится, когда у пожарных медосмотр! Когда мы едем? Что я услышу?

* * *

Пожарная часть Биневеленса располагалась в просторном двухэтажном здании, занимавшем полквартала в южной части города. В трех открытых настежь и продуваемых прохладным осенним ветерком ангарах стояли сверкающие грузовики – установки, готовые и ожидающие вызова на службу.

Полы из отполированного бетона выглядели чистыми, как стеклышко. По одной стене стояли металлические шкафчики вишневого цвета, где хранилось личное снаряжение пожарных. В помещении пахло дизелем, маслом и воском.

– Привет, док. – Заместитель шефа пожарных Келли Ву была сообразительной женщиной, из тех, что могут взять на себя ответственность и не боятся испачкать руки. Словно демонстрируя это, она вытирала тряпкой испачканные в машинном масле ладони.

– Рада видеть вас, Келли, – сказала Мак, осматриваясь вокруг, но не видя Линка. У нее засвербело внутри, будто она направлялась на вызов. Нервы и возбуждение. Борьба привела к выбросу адреналина, и она подумала, будет ли испытывать то же самое, принося извинения.

– Там же, где обычно? – спросила Фрида, похлопывая по медицинской укладке.

– Ты знаешь. Они поставили ширмы, так что вы можете ходить туда-сюда по смотровым, – сказала Келли, кивая на лестницу.

Вероятно, Линк там. Злится ли он до сих пор? Думает ли он до сих пор о том, какой идиоткой она выглядела? Отрекся ли он от нее? Не обратил ли он свое внимание на другую, менее недоступную женщину? Может быть, на одну из медсестер из отделения неотложной помощи.

«Рассел прав, – вздрогнув, подумала Мак. – Стыд – дурной помощник».

Она все испортила. Теперь она откровенно признавалась в этом. И если его не привлекает перспектива сейчас раздеться перед ней, пусть ему будет хуже. В постели она великолепна.

– Вам помочь с сумками? – предложила Келли.

– Нет, спасибо, – сказала Мак, перехватывая в руке сумку. – Мы сами.

Фрида казалась разочарованной.

– Однако ты все равно заставишь их снять рубашки, верно? – прошептала она, когда они поднимались по лестнице.

Лестничная площадка переходила в общую комнату со втиснутой в угол кухней и креслами с откидными спинками, стоявшими полукругом, а также с телевизором размером с билборд. В другой части комнаты стояли бильярдный стол, пара диванов и столы. Между телевизором и зоной с бильярдным столом был зажат раскладной стол, напротив которого пожарные смастерили две кабины для осмотра, больше похожие на крепости из одеял.

– Док Фрида, – из коридора вышел Броуди Лайторз с чашкой кофе в руке.

– Лучше бы кофе был черным, а вам всем лучше бы поголодать перед забором крови, – сказала Мак, не спуская глаз с чашки.

– Для нас это не первое родео. И, как вам известно, все уже ноют из-за того, что голодны. – В его голосе слышалось легкое недовольство. Но Мак с рождения была готова к тому, чтобы улавливать едва различимые сигналы.

– Давайте сначала возьмем анализы крови, а потом проведем медосмотр, – решила она.

– Довольно разумно, – сказал Броуди, одарив ее долгим спокойным взглядом.

Из-за этого у нее создалось четкое впечатление, что Линк, наверное, рассказал об ее идиотском психозе прошлой ночью. Вероятно, все знают об этом. Знакомое мерзкое чувство стыда снова скрутилось в спираль у нее в душе.

– Я соберу ребят, – сказал Броуди и исчез на лестнице. Мак, не обращая внимания на дурное предчувствие и нервозность, помогла Фриде разложить инструменты для забора крови. Через минуту в динамике зазвучал трескучий голос Броуди.

– Команда пожарной части Биневеленса, прошу всех подняться на второй этаж для медосмотра.

Из всех углов здания раздалось ворчанье.

Денек обещал быть чертовски тяжелым.

* * *

Мак заметила, что Линк намеренно встал в очередь к Фриде. Но он был слишком вежлив и не мог совсем избегать ее.

– Рад тебя видеть, док, – сказал он. Его голос звучал спокойно, даже дружелюбно. Но в нем не хватало подтекста типа «ты знаешь, что хочешь меня». Угасла доверительность, возникшая с момента их первого разговора. Из-за того, что сделала Мак.

– Ой! – захныкал низкорослый, коренастый пожарный как будто с навощенными подкрученными усами, когда она вонзила иглу ему в вену.

– Не будь такой размазней, – выпалила с другого угла стола Скайлер, дочь Рассела.

– Я – не размазня! Ты сама размазня. – Он надулся, потом подкрутил кончик усов.

– Дети, – спокойно пригрозила Мак.

– Простите, док.

Линк исчез сразу же после того, как его укололи, и Мак приступила к медосмотру.

– Надеюсь, что все вы сегодня надели нижнее белье, потому что мне нужно, чтобы вы разделись, как только зайдете за ширму. Понятно?

– Зачем ждать? – Один из крепких, возможно, вонючих пожарных сорвал через голову майку и с восторгом стал крутить ею над головой, словно если не умелый, то экзотический танцор. Раздались свист и аплодисменты. За тридцать секунд первая дюжина пациентов разделась до того, о чем неприлично говорить. Какие-то умники включили на всю мощь песню Джинувайна «Пони». Одежда летела во все стороны.