Зейн и Скайлер в такт толкались бедрами. Один из крупных старых пожарных, сбросив брюки, водил ими по ягодицам. Молодой волонтер прыгнул на бильярдный стол и начал отжиматься, а пара пожарных и Фрида бросали ему долларовые банкноты.

Это было самое смешное, самое курьезное из того, что ей приходилось видеть во время работы.

– Постарайтесь, чтобы у вас не слишком участилось сердцебиение, – попросила Мак, пытаясь перекричать музыку. К ней, грозя пальцем, неторопливо подходил пожарный с половинкой усов и всего одной бровью.

Мак покачала головой, но он настаивал, вытягивая ее станцевать хромоногое танго.

– Как я люблю проводить медосмотр в пожарной части! – крикнула Фрида, переходя на пятидолларовые купюры.

* * *

К тому времени, когда шеф Рид лениво вошел в ее смотровую, Мак чувствовала себя довольной и в то же время уставшей. Ее предусмотрительно снабдили табуретом на колесиках, чтобы она могла кататься по помещению, а не ходить туда-сюда между смотровыми кабинами на больной ноге. Но после осмотра тридцати двух пациентов Мак была вымотанной, голодной и раздражительной.

– У нас совсем нет зеленого чая, но мы можем предложить тебе кофе, – сказал Линк, показывая большим пальцем на кухню.

Даже холодный и отстраненный, Линк оставался вежливым. И от этого Мак почувствовала себя полным дерьмом.

– Спасибо. Я уже почти закончила, – сказала она. – Садись.

Он ловко, одной рукой стянул майку через голову так, как это, видимо, умеют все горячие парни, и сел на стул напротив.

У Мак пересохло во рту. И все ее тщательно продуманные извинения испарились из головы.

Мак двигалась как пьяная.

– Начнем с температуры и давления, – хриплым голосом сказала она, а потом прокашлялась. Линк поднял руку, чтобы она надела ему манжету. Мак закрепила ее на бицепсе, изо всех сил стараясь не касаться его голой кожи и не слишком долго пялиться на его обнаженный торс.

Когда Линк зажал своими нежными губами термометр, она сглотнула, чтобы подавить нервозность, и сделала решительный шаг.

– Я должна извиниться перед тобой.

– Да что ты говоришь, – пробормотал Линк, держа во рту термометр.

– Не разговаривай. Вчера вечером я была расстроена… ну разными вещами. Я отыгралась на тебе, и это было нечестно. Прости меня. Я нарочно вывела тебя из себя и постаралась обидеть. И это до неприличия инфантильно.

Мак считала показания на мониторе тонометра и записала их в своем ноутбуке.

– Ты был лишь добр и терпелив, и я послала тебе примерно сотню двусмысленных сигналов, – призналась она. – Я приехала сюда, чтобы выполнить свой план, и ты не входил в этот план. Но он не включал и вот этого. – Она похлопала по сапогу.

– Можно мне кое-что спросить? – пробурчал Линк.

– Нет. Это повлияет на твою температуру. В любом случае у меня нет примера здоровых отношений. Это не служит извинением того, что вчера вечером я вела себя как полная дура, – сказала она. – Мне следовало подумать. Но у меня за спиной – жизненный опыт. Моя мать. Скажем так, она была не приспособлена к тому, чтобы заботиться о детях. Я росла, не зная, что найду, когда вернусь домой. Счастливую трезвую мать? Пьяницу? Или наполовину упакованные коробки, потому что нас выселили или потому что она встретила нового Дядю такого-то, который будет казаться нам всем принцем на белом коне.

Термометр пискнул. Но никто не пошевелился, чтобы вынуть его.

– У меня никогда не было серьезных отношений. Я не знаю, что такое здоровые отношения. Как это работает. Я чертовски боюсь проиграть. Я приехала сюда, чтобы привести себя в форму. Но ты чертовски соблазнителен. И теперь я не знаю, чего я хочу и могу ли я настаивать на своем. Вчера вечером, – помолчав, она выдохнула, – мне не понравилось то, что я увидела в зеркале. Поэтому, возможно, мой план требует корректировки.

Вынув изо рта термометр, Линк отдал его ей.

– Теперь можно мне кое-что спросить? – сказал он. Его голубые глаза были непроницаемы.

В здании раздался сигнал тревоги. Мак пробрало до костей.

– Это серьезно, мальчики и девочки, – закричал Зейн, прыгая по ступеням. – Покажите все, на что вы способны.

Сжав челюсти, Линк натянул майку.

– Мы еще поговорим, – сказал он.

Мак кивнула.

– Иди, я заберу Саншайн домой.

Его глаза слегка потеплели, и он кивнул.

– Спасибо, док.

Потом он ушел.

Язык пламени разгорелся в маленьком жилом доме в северной части города. Пожар начался на третьем этаже, и поэтому с ним трудно было справиться.

Жар, который исходил волнами, вынудил пожарную штабную машину и командный пункт спасателей отъехать на полквартала назад.

Жара стояла несусветная. Соседи, десятки соседей, выстроившиеся в ряд за барьером, уже истекали потом. Из предосторожности жители близлежащих домов были эвакуированы. Движение было перенаправлено, а его команда была внутри и осматривала квартиру. Наготове стояла команда из Бэйлорсвиля, чтобы протянуть руку помощи или прикрыть их в случае нового вызова.

Но в данный момент команда Линка все держала под контролем.

Все как по учебнику.

Большинство жителей были известны. Но была одна семья, которая жила на третьем этаже и о которой никто ничего не слышал.

Пожарный с огнетушителем или в данном случае женщина-пожарный сообщила по радио:

– Штаб. Говорит пожарный. Я открываю эту суку. Она горячая, шеф.

– Понял тебя, Люсиль. Помощь нужна?

– Нет, – откликнулась она в ответ. – Не хочу, чтобы кто-нибудь опалил в огне свои прекрасные усы. Отбой.

– Понял тебя. Держи меня в курсе.

Линк направил одну из бригад с брандспойтами в обход здания, где пожарный с огнетушителем вскрывал крышу.

– Давайте зальем ее, – сказал им Линк. – Команда искать и спасать. Ву, доложи о ситуации.

Послышался треск, а потом спокойный голос его заместителя.

– Мы осмотрели две секции на третьем этаже. Но я не верю, что выдержит потолок двух квартир с восточной стороны. Густой дым. Сильное пламя на лестнице. Никакой системы пожаротушения. Огонь быстро все пожирает. Вдобавок пожарные лестницы – одно посмешище.

– Я пошлю на восточную сторону бригаду с выдвижной лестницей, – пообещал Линк. – Береги голову. Люсиль вскрывает задний западный угол.

Ву на секунду замолчала.

– Шеф, мы слышим собачий лай. Сейчас прочешем еще раз.

Подбежал долговязый волонтер.

– Шеф, одна из жительниц говорит, что, по ее мнению, кто-то есть в последней секции с восточной стороны. Вместе с семьей там живут престарелая свекровь и здоровенный пес.