Пока я шла, мимо не проехало ни одной машины. А я уже добралась, сама того не заметив, до окраины города, до знака, мимо которого мы проезжали.

– Ау?

Должно быть, у меня начались слуховые галлюцинации. Но все же там кто-то был – человек, потому что на крик совы было не похоже.

Казалось, что голос доносился из клочка тьмы, в который я входила, чем дальше, тем темнее. У меня при себе был только телефон, он по-прежнему работал, и его света было достаточно, чтобы освещать себе путь. Благодаря бледно-синему слабому свечению моего сотового дорога стала видна где-то на пару метров. Я прошла по желтой двойной линии, которая в свете телефона стала желтовато-зеленой, и сделала еще несколько шагов вперед.

И тут что-то бросилось прямо на меня.

Сначала я подумала, что меня сбила машина, но света от фар не было. Тогда я предположила, что это какое-то животное, большое, способное растерзать меня и оставить освежеванной на дороге. Например, медведь, если он может ходить прямо и двигаться так быстро. Потом я снова услышала «ау», и поняла, что это был человек, такой же, как я, наверное, убийца или насильник, а может, сразу оба. Я уже начала жалеть о каждом своем решении, которые привели меня сюда. Слишком поздно мне пришло в голову, что я могла бы развернуться и убежать.

Но убийца знал мое имя. И еще у него тоже был с собой сотовый, оранжевый свет которого он направил мне прямо в лицо.

– Хлоя!

– Л-лондон?

Мой телефон освещал ее синим, ее меня – золотистым.

Если бы я физически не ощутила на себе ее руки, когда она полезла обнимать меня, то была бы уверена, что она призрак, вернувшийся, чтобы преследовать меня на этой пустой дороге. Но опять же, в машине она чуть было не откусила мне руку – а сейчас обнимала меня как ни в чем не бывало. Время повернулось вспять и свело нас вместе, чтобы начать все сначала? Она забыла, что говорила о моей сестре? Мы снова были друзьями? Она опять вернулась, живая и здоровая?

– Я думала, ты привидение, – говорила Лондон. – Решила, что все, у меня клинический случай, раз я теперь вижу призраков. Ты до чертиков меня напугала, Хлоя! Я чуть не описалась прямо тут, на дороге!

Мне пришлось спросить:

– А что ты делала на середине дороги?

Она покачала головой, стоя в светящемся синем ореоле. Ее уставшие глаза были огромными, а круги под ними казались еще глубже, еще темнее, чем когда-либо. Ее обесцвеченные волосы отражали свет моего телефона и стали того же оттенка, что и океан.

– Если честно, я не знаю, что случилось и как я сюда попала. Я снова отключилась.

– Снова?

– Со мной иногда так бывает. Иногда я что-то делаю, а потом оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я уже в другом месте, делаю что-то другое. Или думаю, что я направляюсь туда-то, но забываю об этом, а потом вдруг бац! И я дома, как будто никуда и не уходила, а просто мне так показалось. Я сотни раз просыпалась ночью посреди грязи, как будто забывала лечь спать, так странно. – Лондон опять покачала головой, и ее крашеные волосы выбились из-за ушей. – Серьезно, это ненормально.

– Значит, ты не помнишь, что… ехала на вечеринку?

– Я говорила, что собираюсь на вечеринку?

Я кивнула.

– Видишь? Наверное, я отключилась. Как думаешь, может, у меня нарколепсия или типа того?

– Не знаю, – соврала я, – может быть.

Лондон сошла с дороги на траву на обочине. Она прислонилась к почтовому ящику, и я, посветив на него телефоном, увидела внутри нашу местную газету, а значит, мы вернулись в границы города, туда, где Лондон по-прежнему ходила и разговаривала, где мне не придется никому объяснять, как она умирала, снова и снова, где действовала иллюзия, созданная моей сестрой. Где я была дома.

Но это был и дом Лондон тоже. И в этом доме моя сестра выгуливала ее на поводке. И даже если Лондон хотелось сбежать, у нее никогда бы не получилось.

Мне стало интересно, что случится, если я толкну ее за городскую границу. Она снова исчезнет, как произошло совсем недавно? А потом окажется на нашей стороне? И на что это будет похоже – вспышка света и дым? Будет ли в воздухе рябь, как когда мы находились под водой? Я моргну – и она появится передо мной, как будто стояла тут все время?

А если она закричит, ее смогут услышать в соседнем городке? Если она забросит туда свою туфлю, та вообще приземлится? Вопросов у меня было бесчисленное множество.

– А что ты делаешь на дороге? – спросила Лондон. – Тоже отключилась?

– Я была в машине, в которой больше не захотела ехать, и вышла оттуда. Они уехали.

– А где Руби?

– Дома.

Она не стала спрашивать, кто был в машине, чему я очень обрадовалась. Было бы больно произносить это. Его имя.

– Просто невероятно, что ты тоже оказалась здесь! – сказала Лондон. – Это самое странное, что когда-либо случалось со мной, ну, за исключением того раза, когда я хотела попасть в молл «Галерея» в Пафкипси, но потеряла сознание, а когда очнулась, то вдруг оказалось, что я стою на мосту, ну, ты знаешь, на том огромном мосту через реку… Боже, вот был отстой так отстой! Но… ох, черт, Хлоя, ты чувствуешь? Сейчас мы промокнем.

И как только она сказала это, я почувствовала первые капли. Даже и не дождик, а так, брызги воды на своих волосах и голых плечах. Но потом дождь усилился и тяжелыми каплями стал падать на мои пальцы. Мы побежали под ближайшее дерево, чтобы спрятаться. Одежда тут же прилипла к телу, капли дождя свисали с наших ресниц и с кончиков носов. Вокруг шумело так, как будто на нас мчался поток воды, только сверху.

– Я должна попытаться дозвониться до Руби, – сказала я, думая о том, как буду все объяснять. Я подняла телефон, но в него уже залилась вода, его закоротило, и экран погас. Я нажимала клавишу, но ничего не происходило. Я снова нажала на нее, потом еще раз.

– Все нормально, – сказала Лондон. – Я уже позвонила. Как раз перед тем, как увидела тебя.

– Ты позвонила моей сестре? Ты сказала ей, где ты… где мы?

Она покачала головой.

– Я позвонила кое-кому другому.

Лондон оживилась, когда сквозь дождь пробился свет фар приближающейся машины. Она выпрыгнула из-под дерева и подняла свои тощие руки в воздух, чтобы остановить ее, хотя больше было похоже на то, что девчонка хочет броситься на крыло автомобиля, пока его не занесло на скользкой дороге и он не пропал из виду.

– Это Пит! – закричала она мне. – Руби сказала, что ему всегда можно позвонить и он сделает все, о чем ни попросишь. Я разбудила его, а он – смотри! – все равно приехал. Как она и говорила.

Руби говорила об этом и мне. Ради моей сестры, а следовательно, и ради меня, Пит был готов на все, и я могла позвонить ему в любое время с любой безрассудной просьбой, и его преданность Руби заставила бы Пита выполнить ее.